Вампир на плече - Лорд Джеффри - Страница 19

Выдержав несколько часов палящего зноя и непрерывных атак, отряд Блейда, разросшийся до нескольких сотен легионеров, был выведен из боя. На смену подошли свежие части Одиннадцатого и Восьмого легионов, срочно стянутые к месту прорыва. Это были уже бывалые, видавшие виды солдаты.

Когда измученные легионеры Пятнадцатого оказались за второй стеной и без сил начали валиться кто где стоял, выяснилось, что неполные три сотни воинов и есть вся девятая когорта, оказавшаяся теперь под командой Блейда. Онергил сгинул без вести, и мысль о том, чтобы разыскать центуриона в грудах изрубленных тел под стенами, выглядела совершенно бредовой. Лишь с наступлением темноты легионеры вытащат погибших; пескоедов сожгут, свои же упокоются в братских могилах, которых полным-полно вдоль всего левого берега полноводного Порора.

Легат девятой когорты, в которую входила центурия Онергила, волей судеб оказался командиром сразу четырех когорт — точнее, того, что от них осталось. Осталось же только две полных; за несколько часов боя Пятнадцатый Легион потерял половину своего состава. Правда, у пескоедов потери были куда больше.

Блейду довелось мельком увидеть и легионного командира — мрачнее тучи, он ревизовал поредевшие шеренги. Погибли двенадцать легатов из восемнадцати; в девятой когорте из четырех положенных по штату центурионов не уцелел ни один. Странник только покачал головой — становилось ясно, что Империя держится из последних сил. Восстание рабов сможет ее прикончить… и тогда песчаные твари хлынут на север. Эта перспектива ему совершенно не улыбалась.

«Вот и задача… Чтобы освободить пильгуев, нужно разгромить Империю. Но чтобы разгромить Империю, сперва надо покончить с пескоедами, а это сделать куда труднее, чем поднять восстание на рудниках! Нужно что-то третье… что-то третье…» Блейд лежал без сна. Рядом спокойно посапывала Лиайя, сбоку свернулся клубком Дракула. Ата был в преотличнейшем настроении — хозяин угостил его кровью!

«Остается лишь одно — подняться в Империи до самых верхов… добиться, чтобы перестали делать глупости — ну, хотя бы не бросали в бой необученных солдат. Перейти в наступление… разгромить пескоедов… Вот тогда можно будет привести этот мир в порядок! Хороший план, но за день его не выполнишь», — Блейд усмехнулся: где же обещанные колдуны и чародеи, что должны помогать имперским войскам в отражении атак южной нечисти?

— Великий Морион, когда ты примешься рушить Империю? — спросила его Лиайя на заре, когда они, уже проснувшись, ждали сигнала побудки.

— Еще рано говорить об этом, малышка, — не слишком охотно отозвался Блейд. — Все не так просто…

И тут встрепенулся Дракула.

«Серое!» — предупредил он. И сразу же: «Не вижу…»

Серое? Что могло быть на уме у Лиайи? Какие скрытые помыслы?

— Уж не думаешь ли ты, что я перешел на сторону кабаров?

— Великий Морион не должен гневаться… но я так и подумала.

«Черное!» — мигом выпалил Дракула.

Ого! Она лжет! Пытается обдурить его! Любопытно!

Странник ощутил привычный азарт. Неужели он столкнулся с умелым и ловким противником, надевшим личину заркийской простушки? Но зачем? Кто мог выслеживать его?

Собственно говоря, Блейд полагал, что в этом мире есть только две силы, так или иначе заинтересованные в нем: это улфы Заркии и Империя. Если малышка Лиайя — имперский агент… Тьфу, пропасть! Да откуда такое может быть? Неужели в каждой заркийской деревне имперцы держат по такой девчонке на случай внезапного появления Мориона? Чушь, бред! А если бы он не обратил на нее внимания в избе незадачливого пильгуйского старосты?!

А вот улфы — другое дело. Телепаты… Эти и впрямь могли устроить какую-нибудь неожиданность; их ментальные способности — грозная сила. Возможно, девчонка — самая настоящая пильгуйка, вот только думают и действуют за нее улфы. Достаточно вложить в сознание бедняжки несколько гипнотических команд, и…

Но что же она должна сделать? Прирезать Ричарда Блейда, если он попытается нарушить сложившееся в мире равновесие? Или ей предписано только сообщать о каждом его шаге? Но если сообщать, то как? Ментально?

Что ж, если не хватает информации о намерениях противника, позволь ему сделать первый ход. Руководствуясь этим правилом, Блейд решил пока ничего не предпринимать. Его разведка на юге была почти завершена, он узнал все, что хотел узнать. Оставалось самое трудное — сделать выбор.

Странник тяжело вздохнул; оба пути выглядели тернистыми и непростыми. В сложившейся ситуации бунт рабов сулил быстрый успех, однако угроза вторжения пескоедов сводила на нет все возможные преимущества этого плана. Карьера в имперской армии казалась более надежным способом добиться своего, но тут Блейда подстерегало множество ловушек — в том числе и нож Лиайи.

Побудка застала странника в самом разгаре этих размышлений.

Пятнадцатый Легион наскоро переформировывался. Выжившие десятники становились центурионами, центурионы — легатами. Блейд, оказавшийся со своей центурией на острие вражеского удара и удержавший стену, тоже был произведен в центурионы. Теперь Пятнадцатый Легион насчитывал только девять когорт; но его мертвые бойцы сослужили службу живым. Уцелевшие приобрели бесценный боевой опыт, и теперь Блейд не сомневался, что его центурия — две сотни человек — способна сделать существенно больше, чем та, которой командовал Онергил.

Ночью пескоеды и в самом деле не нападали, зато с первыми лучами солнца на южном берегу реки вновь появились неисчислимые орды.

Взревели трубы, вызывая солдат на стены. Пятнадцатый Легион снова оказался в резерве; первый удар, как и вчера, отражали Восьмой и Одиннадцатый. Это давало им некоторое преимущество — утром, когда еще дарила прохлада, отражать штурм пескоедов было проще.

Солнце, ненавистное в эти мгновения, медленно ползло по небосводу, и с каждым часом делалось все жарче. Пятнадцатый Легион ждал.

Его бойцов вызвали на стены, когда светило еще не достигло зенита; они должны были сменить потрепанные когорты Восьмого.

Блейд вывел свою центурию на уже облюбованный участок — тот самый, который они занимали вчера. В эти минуты он не помышлял о том, что завтра может скрестить меч со своими смуглолицыми солдатами, сейчас ловившими каждое его слово; он решил, что с этого дня начнется его восхождение в имперской армии. И для начала он покажет местным полководцам, как надо воевать!

Сегодня люди его несли трофейные арбалеты, оружие пескоедов. Две сотни небольших стальных луков, насаженных на прочные ложа, десять тысяч стрел к ним — уже местной, имперской работы. Легионеров учили пользоваться самострелами, а особой меткости тут не требовалось. Одно Провидение ведает, почему подобный способ действий не пришел в голову никому из здешних главнокомандующих…

Последний воин Восьмого Легиона покинул стену, изумленно таращась на этих солдат Блейда. Он не обратил на это внимания; его солдаты выпустили первые стрелы еще с переходных мостков,

— Занять бойницы! Заряжающие, на место!

Послышалось слитное гудение спущенных тетив, и возникшие в проемах фигуры песчаных тварей исчезли, точно сметенные ветром. Легионеры швырнули разряженные самострелы назад; им передали новые, со смертоносными болтами на тетивах.

Выстрел! Выстрел! Выстрел!

Прикрывшись толстыми щитами, легионеры у бойниц стреляли непрерывно, вперед и вниз, вниз и вперед. Вскоре, выглянув из-за парапета, Блейд увидел, что живые пирамиды атакующих стали таять, рассыпаясь грудами мертвых тел. На таком расстоянии пескоедов не могли спасти никакие доспехи, и его солдаты учинили настоящую бойню, словно в руках у них оказались настоящие автоматические винтовки.

Почти никто из врагов так и не смог подняться к бойницам. Немногих добравшихся до верха стены прикончили копьями, не доводя дело до рукопашной. Бойцов Блейда охватил дьявольский азарт; забыв про жару, они стреляли и стреляли, всаживая стальные острия в тела атакующих. Им удалось то, о чем не мог мечтать ни один полководец Империи: они не только отбросили противника от стены, но даже не подпустили к ее подножию!