Лик Зверя - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 7

— Господи… — потрясенно прошептал кто-то позади меня.

Почти ничего не видя перед собой, только это истерзанное, лежащее на холодном кафеле, детское тело я подхватил ее на руки и понес к машине скорой помощи.

Мой снимок, снимок бойца спецназа "Альфа" в черной штурмовой униформе и со спасенной девочкой на руках, обошел потом все газеты думаю, генерал-майор Голавлев скрипел зубами от злости. Но мне было все равно. Я просто шел вперед, и у меня была только одна задача: донести ее до машины скорой помощи. Почти ничего не видя перед собой, я спустился со ступенек — тут на меня налетели врачи, осторожно уложили девочку на каталку.

— Все в порядке, теперь мы ею займемся… С вами все в порядке?

Со мной не все было в порядке. Тихонов потом рассказывал, что он просто отшатнулся от меня, когда подошел ближе — он просто меня не узнал… Я отошел в сторону на два шага.

— Надя! Надя!

Где-то сбоку раздался дикий крик, здоровенный казак все-таки прорвался через оцепление, подбежал к каталке, на которую укладывали его дочь. Дорогу ему преградили трое офицеров ФСБ.

— Стойте! Сюда нельзя! Вашу дочь отвезут в больницу, сейчас ей нужно в больницу!

— Сволочи! Сволочи! Суки! — кажется, все-таки он увидел, увидел то, что было видеть отцу нельзя. С диким взглядом обернувшись, он схватил меня за грудки, встряхнул как куклу.

— Где они!! Где эти твари!!! — мужчина кричал мне прямо в лицо.

— Их кровь у меня на руках — четко сказал я

— Спасибо… — мужчина разом обмяк, отпустил меня, плюхнулся на ступеньки школы. И беззвучно, а оттого еще более страшно, зарыдал.

— Пойдем-ка! — лейтенант Козлов, держа в руках два автомата — свой и мой подошел ко мне, взял за плечо и увлек к фургону.

На ступеньке фургона сидел Павел, хлебая что-то из большой армейской фляжки. Я присел рядом, Виктор и Дмитрий, еще один из числа участвовавших в штурме, тот самый кто узнал про исчезновение одной из заложниц остались стоять рядом.

— Дай и мне… — я протянул руку

— Ты же не употребляешь? — изумленно сказал Павел

— А тебе жалко, что ли?

— Да нет… — Паша протянул мне фляжку, я хлебнул содержащуюся там жидкость, не чувствуя ни вкуса ни запаха ни крепости. Спиртное огненным шаром провалилось в пищевод, обжигая до слез стенки.

— Они ее изнасиловали. Все вместе… — тихим, дрожащим от ужаса и ненависти голосом сказал Дмитрий, пытаясь непослушными руками поднести зажигалку к сигарете — они отвели ее в туалет и несколько часов по очереди выходили туда и насиловали… Это даже не звери…

Единственное о чем я тогда жалел — так это о том, что все четверо террористов умерли мгновенно. Для них следовало бы придумать такую казнь, которая продолжалась бы целую неделю.

— А знаешь, Паша — сказал я твердо — прости меня. Ты знаешь, за что. Прости и забудь все что я тебе сказал. Я был неправ.

Павел только отмахнулся и снова приложился к фляжке…