Телепортатор «Лейтон Инкорпорейтед» - Лорд Джеффри - Страница 26

— Я — свободен… — задумчиво повторил Джейд.

— Ну и что? — Саринома недоуменно пожала плечами. — Свободен! Ты видишь в этом нечто странное?

— Нет. Не в самой мысли, а в том, как он ее выразил. Видишь ли, дорогая, — «лайя», какое звучное слово, подумал Блейд, — примитивные паллези так о себе не говорят. Он должен был как-то обозначить свое состояние — свободный охотник, свободный воин… Но он сказал: я -свободен! Так, как могли бы сказать мы.

Сари фыркнула.

— О, вы, свалталы, обо всем судите с точки зрения своей профессии! Талзана сказал то, что думает, а ты уже готов строить целую теорию!

Блейд наморщил лоб, стараясь запомнить новые слова и одновременно не потерять нить беседы. Паллези, свалтал… О значении термина «нална» -теория — он догадался. Впрочем, что такое «паллези» тоже было почти ясно; название расы или народа. Значит, его принимают за примитивного паллези… Так, послушаем дальше.

— Каждому времени соответствует свой уровень обобщений, — поучительно заметил Джейдрам, и разведчик едва справился с этой фразой. — В древних обществах не существовало понятия о свободе вообще — только о свободе для определенных групп населения. Поэтому фраза Талзаны выглядит очень странной. Такое мог сказать человек гораздо более зрелой эпохи.

«Ну и ну!» — мысленно восхитился Блейд. Похоже, он напоролся на профессионала! Кто же этот Джейдрам, свалтал? Его коллега на отдыхе? Вряд ли… он больше походит на ученого, на одного из этих яйцеголовых. Интеллектуальная элита обожает порассуждать на подобные темы… распустить фазаний хвост перед очередной красоткой!

— Возможно, я бы не обратил внимания на эти слова, — продолжал Джейд, — если б не все остальное…

— Что-то еще? Несчастный Талзана! — Сари в притворном ужасе вскинула руки.

— Посмотри же сама, лайя… Он вышел из леса как древний бог -могучий, нагой, чистый… Это после многодневных блужданий в дебрях! -Джейд возбужденно приподнялся на локте. — Да ты только взгляни на его кожу! Холеная, загорелая… У дикарей такой не бывает, клянусь Единством! Дикари пахнут… они грубы и неискусны в любви… а наша малышка вполне довольна!

Этому Джейдраму не откажешь в наблюдательности! Кожа, чистая и загорелая, была даром Золотого Шара, и ягуар, с которым Блейд схватился в лесу, не успел оставить на ней отметин.

Но это были еще не все его просчеты. Оказывается, он слишком вежлив, слишком нежен с Каллой… «Драку, что ли, устроить или оттаскать малышку за волосы?» — подумал разведчик и ухмыльнулся в траву.

— А ты заметила, что сегодня он вернулся из леса подпоясанный лианой? — продолжал Джейд. Где его палустар?

Блейд невольно вздрогнул. Поясок шорт, подаренных ему Джейдрамом, оказался весьма любопытной штукой: металлическая пряжка состояла из двух пластин, которые соединялись словно сами собой, а с изнанки ремня по всей длине шел тонкий проводок. Он рискнул отправить пояс Лейтону — как и ра-стаа, и некоторые другие любопытные вещицы.

— Какой же вывод? — спросила Сари, взъерошив волосы Джейда.

— Анемо сай.

Не знаю… Эти слова тоже не нуждались в переводе.

— Послушай, что я скажу, — Саринома выпрямилась и оттолкнула руку Джейда, успевшую уже расстегнуть палустар на ее собственных брючках. -Талзана — не дикарь. Возможно, кое в чем ему далеко до нас, но он -благородный человек и знает себе цену. И потом — он любит купаться! -женщина с торжеством взглянула на приятеля, выпалив этот решающий довод. -А пояс он потерял в лесу… скорее всего, когда добывал красивую шкуру для Каллы.

— Ты так думаешь? — Джейд тоже сел и погладил Сари по обнаженным плечам. — Так вот, лайя, произнес ли он хоть слово на своем языке? Он учит наш, да, но любой человек при этом невольно говорит что-то по-своему и…

Саринома прикрыла ему рот ладонью.

— Он сказал…

— Когда вышел из леса… Разве ты не помнишь? Он сказал: Блейд, Ричард Блейд. Но мы назвали его Талзаной, и он решил, что язык его племени для нас неинтересен… Впрочем, — она улыбнулась, — я бы уточнила у девочки, о чем они говорят по ночам…

Блейд ползком удалился от кустов, забрал шкуру, а затем исчез в зарослях. Джейд и Сари решили, наконец, заняться любовью, так что его присутствие было явно лишним.

На следующий день познания Блейда в языке его гостеприимных хозяев несколько улучшились, и он рассказал проницательному свалталу несколько занимательных историй. Во-первых, о сражении с ягуаром, раненом дротиком, в результате чего храбрый охотник лишился пояса. Во-вторых, о нравах и обычаях своего племени, питавшего неистребимую тягу к чистоте и здоровому образу жизни. Он искусно ввернул три-четыре слова на каком-то тарабарском наречии, но не произнес ни звука ни на английском, ни на французском, ни даже на китайском, который с грехом пополам освоил за три года работы в Гонконге и Сингапуре. Конечно, в Талзане не ведали земных языков, но интуиция разведчика подсказывала Блейду, что чем меньше истинного будет знать о нем Джейдрам, тем лучше. А каждое слово на родном языке — или даже на китайском — являлось бесспорной истиной, обличавшей его земное происхождение.

Нельзя сказать, чтобы Джейдрам был ему несимпатичен, хотя разведчик даже на Земле не слишком доверял таким молодым и самоуверенным интеллектуалам. Нет, свалтал имел полное право вести свой собственный поиск, — так же, как Блейд вел свой. Другое дело, зачем ему это было нужно. Блейд полагал, что для развлечения, но ни в коем случае не по обязанности. Скорее всего, Джейдрам не имел чести состоять в местной секретной службе, если таковая существовала, а был каким-то специалистом, мирно проводившим отпуск с подружкой и ее младшей сестрой — в качестве бесплатного приложения.

Некоторое время разведчик серьезно обдумывал идею о телепортации на Землю всей троицы, но это было бы слишком жестоким поступком — ведь никого из них Лейтон не смог бы вернуть домой. Кроме того, он представлял, как эта команда будет стоять над грудой своего удивительного снаряжения — дротиков, светящихся лучинок, безразмерных сапожек, булок, чудесным образом возникающих из крохотных пилюль, поясков с самозастегивающимися пряжками -и, уставившись в яростные глаза его светлости, твердить: «Анемо сай!» Ибо чем бы не занимался на самом деле Джейдрам, свалтал, он явно не был инженером и не имел представления, как действуют все те забавные штучки, которыми облагодетельствовала его цивилизация.

Третья история, которую Блейд поведал ему и восхищенным женщинам, касалась героического путешествия Талзаны через горы, реки и леса в поисках некой древней пещеры, содержащей целительный амулет. В ней многое было правдой: сражение в джунглях с воинами враждебного племени, бегство, погоня, бой в горах, лошади с удивительным чутьем и коротконогие черные собаки, которые вели орду лесных воинов по его следам. Для вящего правдоподобия он живописал переправу через реку, столь быструю и широкую, что враги не осмелились ее переплыть, ему же пришлось бросить оружие и одежду, чтобы справиться с течением. Затем Талзана скитался в лесу, постепенно двигаясь на север, к горной цепи, где, согласно легенде, находилась таинственная пещера. Он шел долго, долго — пока не увидел Джейда, Сари и Каллу, и не убедился, что они — хорошие люди.

Эта история была воспринята всеми с полным доверием — даже Джейдрамом. Блейд излагал ее, пользуясь тремя десятками слов и возмещая их недостаток пантомимой. Он подпрыгивал и крался, воинственно размахивал дротиком и демонстрировал бег на месте; он колол, пронзал и пускал стрелы из воображаемого лука; он чертил на песке неясные карты, изображая лошадей с гибкими шеями, собак и горбоносых воинов — рисовал и тут же стирал нарисованное; он рычал, лаял, ржал, издавал воинственные вопли и боевые кличи. Зрители этого спектакля сидели как зачарованные, внимая жестокой кровавой саге о странствиях и битвах.

Уличить его было невозможно. На юге, откуда он якобы пришел, наверняка существовали реки, горы и воинственные племена, известные понаслышке пришельцам с цивилизованного северного континента. Блейд благоразумно не произнес ни одного названия он их просто не знал, — и не упомянул ни о каких характерных географических ориентирах. Он не сомневался, что сведения среднего лондонского обывателя об Африке ограничены двумя реками — Нилом и Конго, и двумя пустынями — Сахарой и Калахари; кое-кто слышал о Замбези, но вряд ли сумеет быстро показать ее на карте. Видимо, его троица знала не больше об этом девственном и диком экваториальном материке своей планеты.