Сага о живых и мертвых - Валин Юрий Павлович - Страница 92

— Ногами шевели! — приказал Жо, подхватывая Белку. Внизу с визгом распахнулась дверь в башню.

— Осторожнее! У колдунов и стрелки есть! — предупреждающе завопили там. Пространство башни Свода Востока наполнилось гулом голосов и стуком оружия.

Жо сунулся в дверь, ведущую на стену. Придется отступать к Коронной гавани. Не может быть, чтобы плотно обложили. Найдется щель.

Одновременно в косяк двери и грудь Жо стукнули два «болта». Один засел в косяке, глубоко расщепив старое дерево. Тот, что попал в панцирь, оставил в коричневой «коже» неглубокую царапину и рикошетом задел руку Раты. Белка жалобно застонала. Жо мигом скрылся в башне. Понятно — по стене не пройти. Лихо они всё под прицел взяли.

— Только на верха, мой милорд, — спокойно сказала Лот-Та, ковыряясь с рычагом арбалета.

— Лезь! — Жо толкнул девушку к узкой винтовой лестнице.

Лот-Та с легкостью взбежала наверх. Жо протиснулся следом, пытаясь не цеплять ногами Белки пыльные кованые перила. Хотя какая разница? Если верхний люк заперт…

Лот-Та с ходу поддела головой и плечами окованный квадрат люка. Истошно завизжали петли. Снизу ответили воплями пираты. Разлетелся в щепки угодивший в перила «болт».

Очутившись наверху, Жо едва успел отпрыгнуть — Лот-Та уже закрывала люк. Вбила каблуком на место засов. Бум! — снизу в люк ударил еще один «болт».

— Ломай! — с ненавистью завопили на лестнице. Посыпались беспорядочные удары. Жо слышал сопение врагов, — на узкой лестнице королевским пиратам было трудно развернуться.

— Милорд! — зашипела Лот-Та, тыча командиру арбалет.

Жо положил Белку на пыльный стол, мигом взвел арбалет. В трофейном мешочке, привязанном к поясу, еще имелось с десяток «болтов».

Жо кивнул присевшей Лот-Те. Девушка уцепилась за запор маленькой решетки, вделанной в пол. Окошко заросло толстым слоем пыли. Пальцы в перчатках соскальзывали — Лот-Та взялась крепче. Решетка размером с ладонь распахнулась — на расстоянии вытянутой руки Жо увидел затылок пирата — коротконогий здоровяк замахивался топором, норовя вышибить люк. Рядом с ним сгрудились еще двое, — лупили в люк древками корсеков. Внизу виднелись еще головы, частью в шлемах, частью в матросских колпаках. Тесновато здесь у них. Не терпится героям Глора.

Жо разрядил арбалет — «болт» навылет пробил лобастую башку здоровяка. Разлетелись ошметки черепа, пират повалился на сотоварищей, те рванулись вниз. В давке кто-то заорал от боли.

Жо успел свалить еще одного, пока толпа скатилась вниз, под защиту перекрытия второго этажа. Принялась многоголосо и неразборчиво сыпать ругательствами и проклятиями.

Лот-Та аккуратно закрыла решетку и, не поднимаясь с корточек, поинтересовалась:

— Сжигать намериваются, так?

— Обсуждается такой вариант, — согласился Жо. — Давай-ка осмотримся.

Помещение было небольшим: низкий купол, подпертый тонкими столбами-колонами, полукруглые окошки на уровне колен прикрыты старым мутным пергаментом. Полки вдоль стен, густо затянутые паутиной, на них склянки и пузырьки, похожие на реторты, несколько пухлых книг. В куполе узкий длинный люк, под ним деревянная тренога с позеленевшими медными креплениями. Два колченогих стула, стол, под ним пыльный кувшин и какие-то объедки.

Жо стащил латную перчатку, взял Белку за исцарапанную кисть. Странно, — рука совершенно ледяная, но пульс, мелкий и частый, отлично прослушивается.

— Утомленность большая, — пояснила Лот-Та, пододвигая стул под узкий люк. — Милорд волноваться не должнствует. Магия — трудоемственное занятие.

— Но она стонала.

— Болезненность в магии сохраняется. Поцарапственность имеется и синяки. Еще рука болеет. Особенно когда бух-трах по стенкам и перилам.

— Я случайно задевал.

— Милорд заботлив до чрезвычайности. Я очень серьезно. От сестрицы тоже спасибо, — Лот-Та вытащила нож и принялась поддевать трухлявую раму люка.

— Если серьезно, то перестань меня милордом величать. Уж сейчас-то можно без подначек обойтись, — Жо пододвинул второй стул, вытащил дагу и тоже занялся рамой люка. Задвижка на ней была пустяковая, но дерево разбухло от дождей. Явно лет сто никто не открывал.

Люк, наконец, поддался. Открылся прямоугольник хмурого неба, пахнуло морской свежестью и дымом. Где-то была свобода.

Пришлось повернуться боком. Жо чувствовал себя в панцире неуклюжим крабом. Конечно, броня легкая и надежная, эксклюзивная, сегодня не раз спасала, да все равно. Лот-Та без особого почтения помогла, подпихнув в зад. Жо протиснулся, подал руку девушке…

Подошвы норовили соскользнуть по слоистым пластинкам камня, что, как везде в старой части города, заменяли черепицу. Жо присел на корточки, Лот-Та выбираться на крышу не стала, уселась в люке. Покрутила серебряным ликом. Собственно, смотреть было не на что. Панорама Глора открывалась шикарная, но сейчас каналы и сады города интересовали беглецов в последнюю очередь. Спуститься незаметно не удастся. Хотя веревки все равно нет, да если бы и была.… Все равно под арбалетный «болт» свалишься или прямо на копье. Если с крыши на стену, окажешься, как на ладони. Если во двор, порвут еще в воздухе. За наружную стену — ох, как недурно было бы, — там до канала шагов десять. Только пираты тоже не идиоты: расстреляют, пока сползать будешь. Даже не расстреляют, а корсеками не торопясь изрежут. Да и как Ратку спустить? Впрочем, веревки все равно нет. Придется как-то попроще умирать.

— До воды необходимость летать, — сказала быстро соображающая Лот-Та. — Потом плавать ускоренно.

— Плавать не обязательно. Все равно раньше очень ускоренно разобьешься. До воды и заяц не допрыгнет.

— Дитя бы попрыгнуло.

— Нет, здесь разбежаться негде. Кровля дряхлая, — или вместе с камнями соскользнешь, или внутрь башни сверзишься.

— Выход?

— Будем пробиваться. Если они штурмовать начнут…

Снизу послышался шум. Лот-Та мгновенно нырнула в башню. Жо протиснулся за ней, постарался спрыгнуть мягче. Все равно с пола поднялся целый столб пыли. Внизу, на винтовой лестнице ругались и хрипели, там звенело оружие.

— Режутся между собой, что ли? — удивился Жо.

Стоящая на коленях у решетки-бойницы Лот-Та снисходительно объяснила:

— Почти так. Подлезли поджигать тихомолку — Рататоск мертвых подняла. Теперь их своих разделывают. Подраненные поимелись.

Рата тихо застонала, повернувшись на бок, поджала ноги. Платье ее стало из черного тускло-серым из-за налипшей пыли. Плащ сбился, открыв ноги в растрескавшихся башмаках.

Жо очень хотелось снять со старой подружки безразличную серебряную маску.

Лот-Та вздохнула и укрыла сестрицу плащом.

— Устаточная усталость. Изнеможительная. Так что, милорд, делать составляемся?

— Драться будем. До последнего. В плен нам, пожалуй, попадать не стоит. А шанс пробиться будет. Хотя и небольшой.

Стройная фея с серебряным ликом посмотрела на командира:

— Милорд без попыщенности может? Понятно, что драться. Каковским методом?

— Могу и без «попыщенности». Но тогда и без «милорда». И маску сними. Хватит уже таинственности. Я вас все равно в лицо знаю, великие ведьмы-некромантки.

Лот-Та с готовностью ослабила ремни, сняла драгоценную личину и не без грациозности вытерла нос тыльной стороной перчатки:

— В долгости — утомительное напряжение. И сопливость. Я — не великая некромантище. Так, малек мальковый. Она — ого! — помятая блондинка улыбнулась, с нежностью глядя на сестру.

Жо стянул шлем, вытер подшлемником потное лицо и кое-как пригладил взлохмаченные волосы. На Лот-Ту было приятно взглянуть. Вот под серебром она казалось какой-то неживой и слишком умной. Сейчас — молоденькая хорошенькая девушка, встрепанная, но с чудными голубыми глазами. Хотя и из серебра эти глаза смотрели просто волшебно. Конечно, глупо милой девушкой любоваться в последние минуты своей жизни, но что-то романтичное в этом бесспорно есть.