Сага о живых и мертвых - Валин Юрий Павлович - Страница 54

Рата блаженно хватала ртом воздух. Наверху радостно хлопал крыльями Витамин.

Пытаясь опереть отяжелевшее над водой тело Чучела о скобу-ступеньку, Рата сообщила баклану:

— Кажется, зря я ее тянула. Воздуху ей не хватило. Глупо. Теперь расчленять придется, а то бродить начнет.

Встряхивая тяжелое тело, Рата лихорадочно вспоминала, что полагается делать с утопленниками. Нет, то, что Трайглетан рассказывал о призыве свежих утопших, не подходило. Вот Леди как-то показывала, как искусственный дых делать, но там все на свободе палубы показывалось. Нажимать нужно на живот, на грудь при особом счете, и еще поцелуем вдувать воздух. Здесь ничего не получится. Можно ее попробовать на веревке наверх выволочь, но на это много времени пройдет. Оживлять живого нужно быстро, иначе что-то с его мозгом происходит. В общем, потом будет все равно, — что живой без мозга, что неупокоенный, призванный ритуалом. Да, еще какой-то способ рассказывали…

Рата поспешно полезла в рот чучелу, раздвинула бессильные челюсти, нащупала язык. Теперь подтягиваем-поддергиваем. И раз, и два, и три, — снова поддергиваем. И раз, и два, и три…

Рата отсчитывала, поддергивала, только результата не было. Наверное, что-то не так делается. Еще и язык, — скользкий, словно бычок-брюшатик, из пальцев тут же выскальзывает. Лицо у Чучела белое, — мертвее мертвого, волосы его облепили длинной паутиной. Нет, придется расчленять.

Называется — дых по способу Лабуды, [12] — неожиданно вспомнилось Рате. Покрепче вцепилась ногтями в язык, решила добавить и давления в живот. С этим было полегче, — оперлась спиной о стену колодца, нащупала коленом живот Чучела. И раз, и два, и три…

Рата взвыла, — челюсти утопленницы конвульсивно сжались, едва не оттяпав спасительнице два пальца. Потом изо рта у дикарки хлынула вода, обрызгало лицо Рате, но это было пустяком, — Рата трясла укушенными пальцами и ругалась. Чучело открыло глаза, и глаза у нее были огромными и безумными.

— Что смотришь? Лезь, давай.

Утопленницу пришлось подпихивать до самого верха. Рата измучилась, на голову лилась вода, укушенные пальцы зверски болели, а дикарка едва шевелила ногами. Наконец, она перевалилась через осыпавшееся ограждение колодца и растянулась, лежа на животе и выкашливая воду.

Витамин, отлетевший на всякий случай к выходу, настороженно рассматривал пришелицу.

— Знакомься, — сказала Рата, сидя на краю колодца. — Даркша дикая, подземно-подводная. Плавать не умеет, говорить по-человечески не умеет. Ха, тонуть — и то не умеет. Одно слово — чучело. Ладно, пойду я еще нырну. Заточку утопила, надо бы достать. Боюсь, потом в этот колодец лезть вообще духу не хватит. Ты тут за Чучелом присмотри.

Нырять пришлось раз десять. На дне колодца оказалась уйма камней и всякого мусора. Заточку Рата так и не нашла, — шарить приходилось на ощупь. Зато добыла молоток Чучела. Среди камней нащупала один слишком легкий и гладкий, — надо думать, череп. Разглядывать его Рата не стала. Поспешно вылезла, — в колодце было холодно, да и доныривала до дна девушка с большим трудом.

В пещере никого не было.

— Вот, даже и не попрощалась, — сказала Рата со смешанными чувствами.

Нахохленный Витамин с подозрением поглядывал на ступеньки, ведущие к бассейну.

Чучело было там — лежало животом на бортике, и жадно пило. Волосы плавали в воде. Рата поморщилась и постучала оловянной кружкой по узкой спине:

— Эй, здесь тонуть не полагается.

Дикарка шарахнулась. Рата сердито сунула ей кружку:

— Да пей ты спокойно. Только кружкой. Понимаешь? Набрала, и в рот. Я мешать не буду.

Чучело смотрело на девушку дико. Словно и человека сроду не видело. Рата хмыкнула и пошла сушить рубашку. Что прикажите теперь с этой дикаркой делать? Совсем ведь дремучая, одно название, что из Пришлых. Совершенно они здесь одичали.

Витамин прогуливался у входа с задумчивым видом. Видимо, решал, к добру или худу дикарка появилась. Рата разложила рубашку сушиться, придавила камнями и вернулась в пещеру. Дикарка как раз спускалась от бассейна — пошатывалась, точно пьяная — воды обпилась. Увидев голую Рату, попятилась обратно на ступеньки.

— Ты, что? — изумилась Рата. — Думаешь, я приставать начну? Вот еще, я девушка не сильно благородного воспитания, так что утонченными радостями не увлекаюсь. Мне и мужчины не в большую радость. Что шарахаешься, будто тебя в «Померанцевый лотос» силой завлекли? Тьфу, темнота подземная.

Чучело что-то пробормотало.

Рате показалось, что кроха смысла в этих подгавкивающих словах все-таки содержится.

— Да, одна я здесь. Некого бояться. Поумирали мои сотоварищи. Можешь осмотреться, — Рата приглашающе обвела рукой пещеру. — Глядишь, может, трястись перестанешь. Ты, как я посмотрю, тоже одна осталась.

Дикарка пробормотала свое непременное «фирштейн» и принялась неуверенно озираться.

Рата, чтобы не смущать Чучело, села у кострища и начала заклеивать сухими водорослями ссадину на ноге. Левое колено здорово ныло. Ну и сапожищи у Чучела, — как лошадь копытом лягнула. Впрочем, не такая уж она и чучело, — мокрые волосы с лица откинула — особенно уже не пугает, хотя лоб и щеки у дикарки шелушатся, как у ящерицы, что шкуру меняет.

За спиной что-то металлически щелкнуло. Рата глянула через плечо, — дикарка нашла на стене механизм-стрелялку и теперь наставила в спину хозяйки.

— Ага, так значит, — пробормотала Рата, кончиками пальцев выковыривая из-за мокрого голенища нож. — За спасение сразу и награду схлопочу. Ну, не сильно-то я испугалась.

Нож Рата развернула обратным хватом, так, чтобы не сразу заметен был. Можно успеть метнуть. Медленно выпрямилась и повернулась к Чучелу. Отвлекая внимание от ножа в ладони, неторопливо положила свободную руку на торчащую за поясом заточку.

— Ну, давай. Стрельни. Сразу я не сдохну, успею кишки из тебя выпустить.

Дикарка что-то пробормотала, ткнула стволом стрелялки на ремень, опоясывающий бедра хозяйки пещеры.

— А, — поняла Рата. — Да, убили мы его. Я убила. Потому что он Трайглетана ранил. Мы тогда и сказать ничего не успели. Понимаешь? Потому я и одна осталась.

Дикарка опять плакала. Глаза у нее были огромные, ярко-голубые — даже в полутьме пещеры заметно. Рата с некоторым ужасом подумала — уж не вселился ли в девку призрак Лорис? Но, ничем кроме глаз, Чучело покойную рыжую красавицу не напоминала — повыше ростом, тощая, явно недокормленная, даже свободный балахон не скрывает, что никаких аппетитных округлостей и в помине нет. Да и глаза, скорее, не голубые, а небесно-синие.

Чучело присело на корточки, что-то прошептало, и осторожно положило стрелялку на каменный пол. Уцепилось за свои длинные неопрятные патлы и принялось всхлипывать все громче.

— Да что ты так расстраиваешься? — пробормотала Рата. — Без оружия нам гораздо лучше будет. На Клыке и так мертвецов в сто раз больше, чем живых. Не хныкай.

Рата нагнулась и положила на пол спрятанный нож. Видимо, о ноже Чучело не подозревало, потому что увидев, расплакалось навзрыд.

Рата вздохнула, нашла в вещах тряпочку почище, сунула Чучелу. Потом сняла с себя трофейный ремень:

— Забирай. Твое, вроде, наследство.

Дикарка забормотала свое непонятное, продолжая горестно всхлипывать. Кажется, вся вода, что Чучело выхлебало у бассейна, теперь выходила слезами.

— Ладно-ладно, — пробурчала Рата, чувствуя себя как-то странно, словно не дылду белобрысую из воды вытащила, а дите неразумное. — Хватит плакать. Морщины появятся. У тебя личико и так не очень…

Дикарка все всхлипывала и бормотала, словно оправдываясь.

Рата разрезала одно из двух чудом вернувшихся из большого мира яблок.

— Съешь. Не знаю, как у вас внизу, а наверху на Клыке фруктов не слишком много.