Сага о живых и мертвых - Валин Юрий Павлович - Страница 2

— Так я что? Я все сделала.

— Вот госпожа и говорит, что запираем да уходим, — сказал, улыбаясь, охранник. — А ты замерла, глаза выпучила и в стенку уставилась. Опять улетела, да?

Такое с Ратой бывало — мысли увлекут, и людей перестаешь замечать. Хоть и ненадолго задумываешься, а иной раз очень не вовремя. Да, провинилась, и меньше, чем в сотню «воспитаний» тебе такое не обойдется. Ну и вечерок получится…

Проверили окна и дверь на склад. Син принюхалась к сторожу — джином не пахло. Сторож, крепкий дядька с четырьмя отсеченными на левой руке пальцами (искалечило моряка давно, еще до Великого Похода), усмехнулся.

Син нахмурилась:

— А вам с Вини доверяю. Только если сама проверю, то куда спокойнее буду.

— Разве я возражаю? Очень даже правильно, — сторож похлопал по тесаку на поясе. — Только не извольте беспокоиться — службу знаем.

Рата искоса наблюдала за госпожой. Вроде бы, дела неплохо идут — вон, даже за летние месяцы прибыль есть, а госпожа все волнуется. Хлопотное, между прочим, дело — богатеть. Вот если взять ту песнь — «О скитаниях Рута Кошеля»…

— Рата, чего встала? Пошли, — приказала госпожа.

Рата помогла снаружи закрыть ворота — бухнулись за створками крепкие брусья засова, и ученица вприпрыжку бросилась догонять госпожу.

— Все скачешь? — неодобрительно заметила Син. — И далеко скакать собралась?

— Только искупнусь и домой.

— Понятно. Я тебя никогда не допрашивала и допрашивать не собираюсь, — Син поправила на ученице воротничок легкой кофточки. — Искупнись. Видишь солнце? — хозяйка повернула девчонку лицом к опускающемуся над крышами Старых Гаваней светилу. — Я еще солнце вижу, а ты уже дома. Понятно?

— Так точно, — кратко оттарабанила Рата.

Син покачала головой:

— Нахваталась солдатского. Если бы здесь ваша знаменитая Леди стояла, ты бы иначе себя вела.

— Ты не хуже командуешь, — пробормотала Рата.

— Ну вот, еще льстить мне вздумала, — усмехнулась хозяйка. — Куда мне до вашей грозной королевы. Ладно, иди уж, топчешься на месте, как козленок дурной. Только шагом иди. Не босота какая-нибудь, в приличном деле занята.

— Так я разве бегаю?

— Иди уж. И только попробуй опоздать.

Хозяйка смотрела в спину. Рата шагала чинно, потом чуть побыстрей, потом зарысила, стараясь не подскакивать. С облегчением юркнула за угол. Теперь живее к Конной площади.

Несясь по улочкам, проскальзывая между пешеходами и редкими повозками, Рата думала, что Глор офигительно большой город. Есть где развернуться. Если вдоль внешних стен великой столицы Северного побережья шагать, за полдня едва обойдешь. Говорят, бывают города и побольше, но то наверняка сказки. Рата и сама любила сочинять, но в таком деле нужно меру знать. Местные попривыкли, даже не видят, в каком гигантском лабиринте обитают. Одних каналов в городе одиннадцать штук. Это не считая сточных — а там, в зловонии, между прочим, каждый день кто-то тонет. Ну, правда, обычно с чьей-то помощью. А Цитадель? Ведь целый островище, каналами окруженный. С садами, башнями, замком королевским. Шесть мостов к Цитадели ведут. Красиво. Если Морской мост взять — так тот на спинах натуральных змеев лежит. Ну, что натуральные, да окаменевшие от магии, так то по старинной легенде, но изваяны из камня замечательно. Завернуть, полюбоваться, что ли? Змеи вдохновение так и навевают. Нет, времени мало.

Рата проскочила по мостику через Красильный канал, протолкалась сквозь толпу у фонтана — здесь народ всегда собирался под вечер, толковал о новостях с далекого Желтого берега и о прочей политике. Рядом располагалось с десяток таверн и закусочных, где можно было выпить дешевого пива, но глорцы по старой памяти предпочитали толкаться у фонтана — привыкли со времен Великого Похода, тогда здесь собирался весь город, обсуждал победы немыслимые. Нынче времена не те.

Рата нетерпеливо обогнала двух медлительных «желтков» — рабы волокли массивную бочку с дурно пахнущей водой. Надо же — сколько ни запрещай, а в тавернах все яства на воде из старого фонтана готовят. Отравители. Ведь не вода — бурда хуже конской мочи. Из фонтана даже ослы не пьют. Глупый город Глор. Даром, что половина горожан грамоте обучена. Грамотность ума им мало прибавила. Другие бы давным-давно отравителей перед тавернами беспощадно перевешали, а глорцы ходят, угощаются. Или это оттого, что короля в городе уже много лет нет? Тоже на Желтом берегу где-то затерялся. Между тем Великий Поход уже года как два кончился. Пора бы и в Глоре порядок навести. Или поход потому и Великий, что никогда не заканчивается?

Сама Рата была родом не из Глора. Родилась на Редровых островах — это затерянный далеко-далеко на юго-западе крошеный архипелаг. В Глоре о нем мало кто знает, а кто знает, тот по праву пиратскими островами обзывает. Спорить глупо — островитяне — народ суровый: все, что близко подплыло, считает своим по праву. Только в тех краях мало кто плавает.

Впрочем, не только из-за пиратской славы Рата свою родину пыталась забыть. Изгнанницей была юная девица Рататоск. Изгнанницей и клятвопреступницей. Грустная то история и вспоминать о ней лишний раз страшно не хотелось. Да и некогда.

Подобрав юбку, Рата перепрыгнула через выложенную камнем канаву и влетела в дверь «Рога марула». Таверна не из шикарных, потчуют здесь яствами сомнительными, но юная гостья сюда не ужинать заявилась.

— Эй, коза, во дворе твои лицедеи, — окликнул из-за стойки хозяин. — Туда скачи.

— Благодарствую, почтенный господин Свенд, — заулыбалась Рата. — Пусть боги вам удачный вечерок пошлют и прибыль полновесную серебряную.

— Да уж, с вами только полновесная и обломится, — пробурчал хозяин, протирая липкой тряпкой кружки. — Что там у госпожи Рудна? Скидок не предвидится?

— Так сейчас возчики за доставку сколько ломят? Сами же знаете. А скидка обычная, с десяти бочонков. Для вас шесть процентов скинем.

— Да куда мне десять бочонков? Утопиться, что ли? Ох, дорого гнет твоя госпожа.

— Так качество какое!

— Что мне качество? Не в благородных же спальнях масло жечь буду. А здесь ароматы без надобности, все равно съестным духом все пропахло.

Насчет последнего почтенный хозяин был прав: в таверне густо воняло прогорклым салом. Рата особой брезгливостью не отличалась, но старалась не морщиться. Переводят мясо. Свининку Рате довелось впервые попробовать полгода назад — очень даже вкусное мяско. Особенно если с поджаристой корочкой и чесночком или, допустим, подкопченная колбаска или сардельки.

Сглатывая слюну (сразу вспомнилось, что обед был давным-давно), Рата прошла сквозь заднюю дверь.

Труппа в полном составе сидела у конюшни. Халли протирал свой древний бубен, остальные тоже вяло возились с реквизитом.

— Привет! — поздоровалась Рата.

— И тебе, — лениво сказала Вила, и облезлая цитра на ее коленях издала рассеянный звук. — Нас в «Большую кружку» позвали. Ты новую песню принесла?

— Старую балладу слегка подправила, — небрежно сказала Рата, вытаскивая из рукава узкий лист бумаги.

— Ну, опять вы бубнить будете, — сказал старший жонглер по прозвищу Нос и зевнул, распространив застарелый запах джина. — Да какая разница? Все равно на твой вой, Халли, меди подают, как курица накапала. Нет, нужно в Новый Конгер быстрей подаваться.

Рата с досадой поморщилась. Понятно, что Нос к ее строфам равнодушно относится — балладам действительно цена пара медяков. Зато жонглировать он здорово умеет. И сильно его упрашивать, чтоб поучил бестолковую девчонку, не нужно. Только опять лицедеи в Новый Конгер собираются. Уедут — совсем скучно будет. Опять же, какой-никакой, но приработок.

— Ну, что там у тебя? — поинтересовался Халли, откладывая бубен.

— «Великий Гундер и орки». Третий и четвертый куплет.

— Третий и четвертый это хорошо. Начало еще слушают, — благосклонно одобрил Халли. — Давай, не томи.

Второй жонглер, Билле, улыбнулся и ободряюще подмигнул. Симпатичный он парень, что ни говори. И то, что так настойчиво в кавалеры напрашивается, приятно. Впрочем, Рата цену парнишке знала.