Сияющий полдень Уренира - Лорд Джеффри - Страница 1

Джеффри Лорд

Сияющий полдень Уренира

Глава 1

Шел дождь. Тучи, вязкие, плотные, тяжелые, затянули небо от края и до края, затмили солнце, они казались чудовищной лиловой шкурой, нависавшей сверху над размокшей землей. Дождь тоже был лиловым, и крупные капли влаги, барабанившие по нагим плечам и груди Ричарда Блейда, походили на поток полупрозрачных самоцветов, непрерывно низвергавшийся из какого-то бездонного ларца с сокровищами.

Блейд провел языком по губам. На вкус это была вода, самая обыкновенная вода, несмотря на странный цвет. Она обильно струилась с небес, и странник подумал, что этот ливень хлещет уже не первый час — возможно, что и не первый день. Влага пропитала почву, и ноги его тонули по щиколотку в мокрых мхах, кочки и прогалины, на которых торчали невысокие кустики какой-то растительности, тут и там перемежались огромными лиловыми лужами.

Что ж, решил он, здесь трудно умереть от жажды.

Голова у него не болела. Удивительно, но этот переход совершился почти без обычных мучений, к которым он привык за полтора десятилетия своих странствий. Собственно говоря, привыкнуть к ним было невозможно, однако Блейд притерпелся и воспринимал страдание как неизбежную плату за проезд в том невидимом и неощутимом экспрессе, который перевозил его бренное тело и бессмертную душу из мира в мир.

Но сейчас боли не было, и это казалось ему странным. Будто бы секунду назад, выслушав последние напутствия Хейджа, он откинулся на спинку кресла, стоявшего под зияющим раструбом коммуникатора, потом последовал несильный удар — словно кто-то хлопнул его по затылку, — мерный рокот и… И все! Когда он раскрыл глаза, то очутился уже здесь, под этим бесконечным лиловым дождем.

Странно и еще раз странно! Хейдж предупреждал, что боль будет сильной, очень сильной, еще сильнее, чем обычно — из-за того, что частотный порог генерируемых компьютером импульсов понижен. Стареющий мозг Блейда уже не поспевал за машиной, перестраивающей его сознание, и такая мера была вынужденной. Он шел на это, чтобы совершить свое последнее путешествие, и приготовился к ошеломляющим мукам — таким же, какие выпали на его долю во время предыдущей, таргальской экспедиции. Но боли не было.

Как же расценивать тогда это предупреждение Хейджа? Вероятно, как и все остальные. Вытирая мокрое лицо, Блейд словно наяву услышал резкий голос американца: «Можете не сомневаться, Ричард, там будет на что поглядеть!» Глядеть, однако, было не на что. Дальнюю перспективу скрывала мутноватая лиловая пелена дождя, а ближний план мог похвастать лишь десятком заросших мхом кочек и лужами — того же лилового цвета. У Блейда создалось полное впечатление, что он угодил в болото. В огромное болото, заливаемое к тому же потоками дождя!

Чертыхнувшись, странник вытянул ноги из мокрой почвы, куда они успели погрузиться до середины голеней, и сделал первый шаг. «Там будет на что поглядеть!» — со злостью пробормотал он и наугад зашагал по болоту. Сверху — ни солнца, ни звезд, внизу — ни камней, ни деревьев; абсолютно невозможно определить, куда он двигается. На север? На юг? На запад или восток?

Впрочем, какая разница? Обычно, попав в новый мир, он старался добраться до воды — во-первых, хотелось пить, во-вторых, водные потоки рано или поздно выводили к человеческим поселениям. Но сейчас он не испытывал жажды, совсем нет! И вряд ли ему удалось бы взлететь в небеса, следуя за тем потоком, что тек сверху.

Кочки… мох… пучки травы… низкорослый чахлый кустарник… лужи… Лужи Блейд обходил, не без оснований полагая, что там может скрываться бездонная трясина. Ноги его до коленей покрылись липкой грязью, вода струйками стекала по спине и груди, щекоча живот, мокрые волосы прилипли ко лбу. У лилового ливня оказалось только одно достоинство — он был теплым. Умеренно-теплым, если говорить точнее; Блейду чудилось, что на него с небес изливается что-то вроде душа Шарко при комнатной температуре.

Движение успокаивало. Шагая прямо в лиловую муть, он начал приводить мысли в порядок. Странное существо человек, думал он: много воды — плохо, мало воды — еще хуже, жара или холод — полная катастрофа. Этот мир, приветствовавший его проливным дождем, был райским местечком по сравнению с ледяным Берглионом или пустынями Сармы! Он стал размышлять над тем, что же такое райское местечко — настоящий рай, а не относительный, как здесь. Многие реальности, где он побывал, отличались прекрасным климатом, но до настоящего рая никак не дотягивали. Меотида, Катраз, Талзана, Ханнар… плодородные земли, ясные небеса, деревья, отягощенные плодами… Но в каждом из этих мест была одна и та же ложка дегтя — люди. Люди, не способные примириться друг с другом, поделить богатство, славу или власть, которых они жаждали больше покоя. По сути дела, думал Блейд, все эти миры были бедными, ибо в списке их сокровищ, куда входили земли, плоды земные и чистый воздух, не имелось еще одного необходимого компонента — знания. Знания и мудрости, которые позволили бы их обитателям жить спокойно и счастливо, а не тянуться с ножом к горлу ближнего своего.

Пожалуй, под понятие о рае больше всего подходил Таллах, где владычествовали маги и мудрецы, направлявшие все чародейские силы на благо своей паствы. Но и Таллах являлся раем относительным — то есть был таковым по сравнению с тем же Катразом или Ханнаром. В настоящем раю все должно быть сбалансировано, всего должно быть в меру: воды и суши, тепла и холода, покоя и опасностей, счастья и горя. Внезапно Блейд понял, что его понятия о рае весьма далеки от христианских представлений, впитанных с детства; вечное блаженство и умиротворение под могучей рукой всесильного божества его как-то не привлекали. Он полагал, что счастье без горя — нелепость, а ощутить сладость отдыха и покоя можно лишь после трудов, походов, битв и прочих деяний, пахнущих кровью и потом. Это была странная мысль — об истинном рае, в котором, однако, присутствуют опасности! Впрочем, как мог еще представить себе подобное место авантюрист, питавший неодолимую склонность к опасным приключениям?

Сообразив это, Блейд расхохотался, заглатывая стекавшую по щекам влагу. В свои сорок семь лет он обладал достаточным опытом, чтобы разобраться в собственной душе; он понимал, что мечтает о рае с некой примесью ада. Разумеется, если вспомнить о раскаленных сковородках и бушующем пламени, преисподняя покажется не самым приятным местом, но были в ней и коекакие положительные моменты… Например, отсутствие скуки! Трудно заскучать, когда вам поджаривают пятки!

Дождь продолжал идти не ослабевая, болото тянулось бесконечно, и странник, пробираясь от кочки к кочке, начал ощущать спазмы голода. Как обычно, он отправился в дорогу с пустым желудком; считалось, что переход в иное измерение совершается легче, когда испытатель не отягощен проблемами пищеварения. Блейд знал, что может терпеть голод и день, и два, и три -сколько потребуется. Пища являлась самым последним фактором в списке необходимого для выживания; воздух, к примеру, был куда важнее — так же, как оружие и вода. Ну, воды в этом мире вполне хватало…

Он остановился и начал оглядываться по сторонам. Конечно, можно обойтись без пищи какое-то время, но гораздо лучше разыскать что-нибудь съедобное… В конце концов, это болото было неплохим местечком — теплым, влажным, заросшим мхом, а кое-где — травой и кустарником. Тут должны водиться разные твари… что-то вроде лягушек или змей… возможно, птицы…

Взгляд Блейда скользил по кочкам и лужам, но нигде не наблюдалось никаких следов живности. Ни птиц, ни лягушек, ни даже змей… Ни хвороста, чтобы развести костер, ни подходящего камня, чтобы высечь огонь… Он с сожалением посмотрел на свои руки, пошевелил пальцами, что еще недавно могли исторгнуть пламя, и пожал плечами. Под таким ливнем не стоило рассчитывать даже на пирокинез! Вряд ли бы ему удалось поджечь пропитанный водой мох или сырые тонкие ветви кустарника.