По законам войны - Титаренко Евгений Максимович - Страница 20

— Часового тоже не надо! — потребовал Тимка. — Я не люблю, когда меня охраняют.

— Послушай… А впрочем, если мы договоримся и ты дашь слово…

— А вы дадите слово, — перебил Тимка, — что отправите меня на остров?

— Да. Но ты еще не слышал, что я хочу от тебя…

— А я знаю что! — сказал Тимка. — Мне Шавырин говорил! Да и все пристают с этими скалами!

Офицер наклонился к нему через стол.

— Что тебе известно об этом деле?

— Что в районе Летучих скал находится посылка, которая всем нужна! — раздраженно ответил Тимка.

— Почему — посылка?

— Откуда я знаю? — вопросом на вопрос ответил Тимка. — Так ее те называют, — он кивнул за стены кабинета, — бородатый там и еще один… Только я о них больше ничего не скажу. Я не доносчик, хоть они и трусы и предатели!

— И ты знаешь, где эта посылка?.. — спросил после паузы офицер.

— Откуда? Я же не волшебник! — удивился Тимка. — Если бы я был волшебником… Я только район тот знаю! И они пристали ко мне.

Теперь, как недавно Шавырин, чуточку растерялся офицер.

— Как же ты можешь помочь нам, если не знаешь, где эта посылка?

Тимка уставился на него голубыми глазами, поморгал.

— Н-не знаю… И вы… вы не поможете мне уехать? — встревоженно спросил он.

Офицер откинулся в кресле, нервно повел бровями, как бы не слыша Тимкиного вопроса. Потом опять навалился на стол.

— Но хоть где она может быть спрятана — ты предполагаешь?

Тимка покачал головой:

— Нет… Там тысяча мест… Я шлюпку свою спрятал — никому не найти! — обрадовался он. — А посылку там…

— Какую шлюпку? Где спрятал? — уточнил офицер.

— А ту, на которой мы с крестоносцем встретились. Там я, у Летучих, и спрятал ее. Наложил камней побольше, открыл дырку…

— Где?

— Да в море, у Летучих! — повторил Тимка.

Офицер долго молчал, в раздумье глядя куда-то сквозь него, в противоположную стену.

— А район тот, говоришь, тебе известен?

— Да мы его тысячу раз с папой исходили весь, излазили!

Снова пошевелив бровями, офицер встал.

— Хорошо… Попробуем искать вместе… — Глаза его теперь так и смотрели сквозь Тимку. — Но учти, как говорят по-русски: уговор дороже денег. Так? Найдем посылку — я тебя посажу на корабль, не найдем… Сам понимаешь! — Он развел руками.

Тимка насупился. Тоже встал и, не дожидаясь указания, медленно побрел к двери.

— Да, насчет временной комнаты — я похлопочу для вас! — утешил, видя его растерянность, офицер.

— И погулять нам будет можно?.. — осторожно спросил Тимка.

— Не желательно, — ответил офицер. — Да скорее всего, и времени у вас не будет.

В распахнувшейся двери, как злой дух, появился, чтобы сопровождать Тимку, надзиратель.

ТИМКА УКРЕПЛЯЕТ АВТОРИТЕТ

Шавырин волновался и в ожидании Тимки расхаживал по камере из угла в угол. Тимку встретил нетерпеливым возгласом:

— Н-ну!

— Что «ну»? — буркнул Тимка. — Если бы я знал, где эта посылка дурацкая… А вы зачем передаете все, что я вам говорю? — напустился он на Шавырина.

— Что я такое передал там? — неуверенно проговорил Шавырин.

— Куда я собираюсь, как! Может, я не хочу, чтобы это знали? — Тимка отошел от него и демонстративно вытянулся на железной кровати, лицом вверх.

— Ты психованный. Я так и предупредил их, что ты психованный! — разозлился Шавырин.

— Если я психованный — все вообще психи! — глядя в потолок, ответил Тимка.

Шавырин подошел, остановился над ним.

— Дурак, видно, я, что связался с тобой. Ведь добра тебе желал — бежать согласился…

— А лучше б я один убежал, — не поворачивая головы, сказал Тимка. — Без вас не попался бы… Чего хорошего? — Он вдруг сел. — Знаете, нас обещают поселить в городе, а слова я так и не дал им, что буду сидеть… Удерем?

Шавырин махнул на него рукой:

— Глупость мелешь! Пока нас не отпустят, ни за что не удрать!

— С вами, конечно… — отозвался Тимка, опять вытягиваясь на койке. — Так и будем попадаться от одних к другим… Пока надоест.

Отругать его Шавырину не удалось. Появился надзиратель и, снова показав пальцем туда-сюда, увел Тимкиного сообщника.

А Тимка остался лежать, припоминая весь разговор с офицером: реплику за репликой, вопрос за вопросом… Немец явно насторожился, когда узнал, что помощник из Тимки не очень надежный…

Хорошо, что его оставили на время одного в камере. К возвращению Шавырина Тимке удалось привести свои чувства в порядок и даже отдохнуть немного. Дверь за Шавыриным прихлопнули, но на замок не закрыли.

— Квартиры никакой не будет, — предупредил Шавырин. — Нас поведут пожрать куда-то, не вздумай чудить. Пока к нам по-человечески…

Тимка не ответил, разглядывая потолок. Шавырин прошелся мимо него по камере раз, другой.

— Неужели ты эту паршивую посылку найти не можешь?!

— А вы можете? — приподнялся Тимка. — Ищите. Вон, под кроватью у меня. — Он показал ему под кровать. — Я, когда меня притесняют, даже если могу — и то ничего не сделаю! Из-под ружья я никогда ничего не делал! Так меня папа научил, — добавил он. — И я привык так.

— Думаешь, будут с нами канителиться? — подступил Шавырин.

— А пусть как хотят! — ответил Тимка, снова разглядывая потолок. — Мне это все равно. Я смерти не боюсь.

— Хвастун ты!.. — фыркнул Шавырин. Однако отошел и больше не трогал его, пока обоих не окликнул все тот же надзиратель.

Их опять провели по каменному коридору, потом вниз, на первый этаж. И через небольшую калитку — во двор.

— Шнелль! — Немец показал автоматом в сторону ворот.

И в эту минуту Тимка увидел, как в нескольких метрах слева от него Кравцов — тот самый Кравцов, его сосед по дому, — одетый в какую-то черную, с серыми выпушками форму, заломив Ангелине Васильевне руки, тащит через двор, Асину соседку, по прозвищу «Я-тебе-не-жена». Волосы ее растрепались, и она вскрикивала, изогнувшись, чтобы ослабить боль в руках, едва поспевая за широким шагом Кравцова.

Всего на одно мгновение приостановился Тимка. Молнией промелькнула мысль в голове, что разведчик с особым заданием не имеет права рисковать, отвлекаясь на что-то второстепенное. И только мелькнула эта мысль, как в следующее мгновение Тимка бросился влево, наперерез Кравцову, не обращая внимания на окрик часового за спиной, и ударил с ходу головой в живот предателя, отчего тот, ухнув, сразу выпустил из рук Ангелину Васильевну и грохнулся на булыжную мостовую двора. С двух сторон бежали охранники. Но Тимка успел еще и заехать кулаком по губам Кравцова, которыми тот хватал воздух.

Его схватили, кто-то что-то кричал. Шавырина Тимка не заметил, потому что его сразу поволокли назад: по лестнице на второй этаж, потом в коридор, где был знакомый кабинет с книжными шкафами у стен.

От окна шагнул навстречу ему офицер.

— Ты что это вытворяешь, а, негодник?!

Было похоже, что он сейчас ударит. Тимка рванулся, но его крепко держали за руки.

— А вы за что людей мучаете?! — крикнул он в лицо офицеру. — А говорили: воюете честно! Честные люди женщинам руки не ломают!

— Замолчи! — рявкнул офицер над самой Тимкиной головой. — Я посажу тебя в карцер! Я буду держать тебя без воды, пока не высохнешь!

Тимка все время пытался высвободиться, и лицо его, естественно, перекосилось от боли.

— Сажайте! — ответил он со слезами на глазах. — Сажайте, мучайте! Все вы одинаковые, ненавижу всех!

— А ну отпустите его! — приказал офицер.

Тимку отпустили, он шевельнул затекшими кистями рук.

— Ненавидишь, значит?! — почти вплотную приблизив к нему лицо, яростно переспросил офицер.

— Да! — сказал Тимка.

— А откуда ты знаешь эту женщину? — процедил офицер сквозь зубы, в упор глядя на Тимку.