Наследники испанского пирата - Мельникова Лилия - Страница 42

В голове у бывалого пирата не укладывался тот факт, что для него уже все кончено. Он всегда умел найти выход, даже из самого отчаянного положения. Вот и сейчас, угрюмо вглядываясь в проносящиеся мимо дома, деревья и луга, он продолжал строить самые невероятные планы побега.

— Эй, Хэтч! — обратился он к молчаливому сообщнику. — Что-то ты совсем раскис, голову повесил! Неужто смирился и готов сдаться без боя?

— Какой уж тут бой? Впереди нас ждет виселица. Скоро будем болтаться в петле, на потеху зевакам, — хриплым голосом ответил капитан и хмуро уставился в окно.

— А я не собираюсь болтаться на виселице. Приходилось выходить живым еще и не из таких переделок, — бодро ответил Курвель. — Не падай духом, дружище! Что-нибудь придумаем!

Хэтч ничего не ответил. Оба надолго погрузились в молчание.

Время тянулось медленно. Надвигалась ночь. Когда совсем стемнело, кортеж остановился на отдых в придорожном постоялом дворе, примерно в трех лигах от Сарагосы. В город не заехали намеренно, чтобы не привлекать любопытных.

Постоялый двор с таверной располагался в глухой местности, сразу же за ним начинался лес. Эти земли принадлежали богатому и могущественному сеньору Карлосу Мендозе. Только он сам и его семья имели право охотиться в этих лесных угодьях. Местным жителям вход туда был строго заказан.

Арестантов вывели под конвоем из кареты и поселили в самой дальней комнате с решетки на окнах. На ночь с них сняли кандалы, на левую руку каждому надели цепь, которую приковали к ножке кровати.

Утомленные дорогой пленники повалились на кровати и задремали, в ожидании обещанной кормежки. Из соседней комнаты доносились веселый смех и шутки охранников. Полицейские ужинали и пили вино.

— Эти сторожевые псы про нас забыли, что ли? Сами жрут и пьют, а мы тут умираем от жажды и голода! Неужели придется лечь спать не поужинав? — проворчал Хэтч.

— Наберись терпения, приятель, — спокойно возразил Курвель. — Полицейские обязаны доставить нас в Мадрид живыми и здоровыми, а иначе не сносить им головы. Так что, без ужина не останемся!

И, действительно, через несколько минут послышался лязг отпираемого замка. В дверях появился охранник с подносом и горящей свечой. Он был изрядно пьян. Поставив на стол миски с горячей похлебкой, буханку хлеба и кувшин воды, он добродушно обратился к арестантам.

— Ну, что, преступнички и душегубы, проголодались? Жрите от пуза, пока еще живы! — и страж громко захохотал, брызгая слюной и хлопая себя по животу. Из кармана его форменного мундира небрежно торчала связка ключей. Выпитое вино притупило его бдительность, стражник был в хорошем расположении духа и собирался сказать пленникам еще несколько веселых колкостей, но не успел: Курвель и Хэтч переглянулись, и мгновенно, не сговариваясь, накинулись на охранника. Могучий удар тяжелого кулака Хэтча обрушился на голову бедняги. Тот упал, как подкошенный, не успев произнести ни слова.

Курвель быстро вынул ключи из его кармана, и пленники освободились от цепей. Затем они сорвали с охранника одежду и засунули бедняге в рот кляп из его же портянки. Пираты связали бесчувственное тело арестантской робой и приковали к кровати. Ксавье переоделся в одежду охранника. На могучего Хэтча, она, все равно бы, не налезла. Это было проделано быстро и почти бесшумно. Арестанты вышли в коридор, прислушались, закрыли комнату на замок, а ключи взяли с собой. Потом они прокрались во двор. На случай, если бы кто-то заметил беглецов, Хэтч шел согнувшись и держась за живот, а Курвель, под дулом пистолета, якобы, вел его в нужник.

На счастье беглецов, во дворе никого не оказалось. Все постояльцы спали, только из комнаты полицейских по-прежнему доносились веселые голоса и звон стаканов. Так, никем не замеченные, пираты достигли леса.

Ночью в лесу было очень темно, продвигаться вперед оказалось почти невозможно, мужчины натыкались на деревья. Они, злобно чертыхаясь, очень медленно двигались вглубь леса. Нужно было уйти как можно дальше, пока их не хватились.

Сейчас, когда они были уже на свободе, пиратам очень не хотелось попасть снова в лапы полицейских. Надо было спешить.

Вдруг, шедший впереди Курвель, услышал шум падения и приглушенный стон Хэтча. Тот споткнулся о торчащий из земли корень и повредил правое колено. Капитан сидел на земле и тихо стонал. Дальше идти он не мог. Нужно было найти укрытие, чтобы переждать остаток ночи.

— Иди один, без меня! Спасай свою шкуру, — сказал Хэтч, — со мной все кончено. Не хочу тянуть тебя за собой!

— Ну, уж нет, дружище! — спокойно возразил Курвель. — Я тебя не брошу! Столько лет мы вместе! Ты всегда был для меня опорой и незаменимым помощником. Ксавье склонился над несчастным, высек огонь из огнива, обнаруженного в кармане мундира охранника, поджег сухую веточку и осветил больную ногу товарища.

Колено сильно распухло, и доставляло невыносимую боль при ходьбе.

Курвель выломал толстую ровную ветку, срезал с нее сучки, складным ножом и протянул ее капитану. Хэтч оперся на нее, как на костыль, а с другого бока Курвель подставил ему плечо. Так они, медленно ковыляя, тащились еще больше часа, пока не заметили впереди, за деревьями, тусклый огонек.

— Оставайся здесь, а я пойду, разведаю, что там такое? — приказал Ксавье. — Если повезет, это может оказаться жилье.

Сказав это, он исчез в темноте.

Хэтч устало вздохнул, прилег на землю и вытянул натруженную ногу. Он не сомневался: француз придет за ним. Этот пират умел держать слово, и своих в беде не бросал.

Вскоре Курвель вышел к избушке на лесной поляне. Он сразу догадался, что это жилище лесника, кто еще мог поселиться в такой глуши, кроме стража леса? В избушке горела свеча. У стола сидел сухонький старичок с острой седой бородкой и чистил ружье. Других людей в доме не было видно.

У невысокой плетеной изгороди стояла стреноженная лошадь, она мирно пощипывала траву. На пороге спал огромный вислоухий пес. На шорох он приподнял голову, понюхал воздух и хрипло залаял. Видимо был очень стар, как и его хозяин. Лесник прикрикнул на собаку, продолжая заниматься своим делом. Пес недовольно заворчал, свернулся калачиком, и, прикрыв нос хвостом, захрапел.

«Ну что ж? Обстановка подходящая. Риска никакого, нужно действовать. Со стариком можно договориться, а если заупрямится, то справится с ним не составит труда».

Он подошел к избушке, бесцеремонно пнул ногой поднявшегося с грозным рычанием пса, так, что тот с визгом свалился с крыльца, и, поджав хвост, поплелся прочь.

Лесник с удивлением поднялся навстречу незваному гостю:

— Что здесь понадобилось сеньору полицейскому? Не случилось ли чего?

— Все в порядке, — ответил Курвель и вежливо поздоровался.

— Приветствую вас, сеньор, не знаю вашего имени?

— Пабло Гомес, тутошний лесничий, — поспешил представиться старик. — Состою на службе у сеньора Мендозы.

— Очень приятно, сеньор Гомес! У меня к вам большая просьба: нужно приютить на несколько дней одного человека. Я нашел его в лесу раздетого и избитого. Его ограбили разбойники и бросили умирать. Не найдется ли у вас какой-нибудь одежонки для несчастного, он стесняется показаться людям на глаза в таком плачевном виде?

— Да, конечно у меня есть пара лишних штанов и рубаха, — любезно предложил лесник висящую на спинке стула одежду.

— Но, сеньор Гомес, дело в том, что этот человек очень большой. Он не влезет в ваши штаны и рубаху, — произнес Курвель с сожалением. — Нет ли у вас одежды посвободнее?

— Дайте подумать, сеньор сержант! — сказал старик, почесывая затылок.

— На чердаке много всякого старья осталось от отца. Он тоже работал лесником и жил в этом доме. Отец был крупным мужчиной. Нужно порыться в сундуке — там вся его одежда. Сейчас поднимусь и поищу. А вы пока присаживайтесь, выпейте чайку! Чайник еще не остыл. Не стесняйтесь, наливайте себе. У меня чаек вкусный, настоянный на лесных травах!

Сухонький старикашка быстро взобрался по приставной лестнице на чердак.