Наследники испанского пирата - Мельникова Лилия - Страница 10

И он заснул с улыбкой на губах, думая о том, какой огромной радостью будет для сэра Броквуда узнать, что ребенок жив.

Глава 12. Бобби Броквуд

Утром доктор первым делом подошел к кроватке мальчика.

— Доброе утро, Бобби! Ведь так тебя называли мама и папа? Вспомни! — сказал он.

Ребенок вскочил на ноги и запрыгал на кровати.

— Бобби, Бобби! Меня зовут Бобби, я помню! — кричал он.

— Вот и хорошо, Бобби, вставай, одевайся. Сейчас тебе принесут завтрак, — ответил Шелтон.

Доктор, прежде, чем начать обход больных, собрал всех сотрудников в гостиной и объявил им сенсационную новость, что мальчик Вьюи, на самом деле, является внуком сэра Броквуда. Он — маленький Бобби Броквуд. В подтверждение своих слов, Ник предъявил раскрытый медальон мальчика с портретами родителей. Эта новость вызвала целую бурю эмоций. Сразу же посыпались вопросы: почему и как ребенку удалось спастись с тонущего судна? Ник ответил, что сам толком ничего не знает и, что главное — то, что ребенок жив и должен быть возвращен в семью лорда.

Больше всех разволновалась старшая сестра милосердия. Луиза Томпсон — невысокая худенькая женщина, лет тридцати с небольшим. Тихая и незаметная, с незапоминающимся бледным личиком и светлыми волосами, всегда тщательно уложенными в гладкий тугой узел на затылке.

Она выскочила на балкон и, прижимая к глазам носовой платок, плакала навзрыд. Ник очень удивился такой реакции и подошел к ней.

— Что случилось, мисс Томпсон? — поинтересовался доктор.

— Ах, доктор Шелтон, мне так жаль несчастных родителей Бобби. Я ведь лично была знакома с ними. Какие это были замечательные люди! Простые, приветливые и никогда не кичились своим высоким положением в обществе, — едва сдерживая рыдания, ответила Луиза.

— Мисс Томпсон, расскажите мне о себе и о вашем знакомстве с семейством Броквудов. Мы работаем вместе уже три года, но я ничего толком не знаю о вас, — попросил Ник.

— Мистер Шелтон, в моей жизни нет ничего интересного. Я — круглая сирота, воспитывалась в монастыре. Там и получила медицинские навыки и научилась еще многим вещам, которые так необходимы в жизни для бедной сироты. Я умею все: шить, стирать, готовить, но больше всего я люблю свою профессию сестры милосердия. Когда я достигла восемнадцатилетнего возраста, мать-настоятельница дала мне очень хорошие рекомендации и помогла устроиться ассистенткой к знаменитому доктору Дэвиду Шерману, — начала Луиза.

— О, я был знаком с доктором Шерманом. Он преподавал мне в университете. Он был очень хорошим диагностом. Вам повезло, мисс Луиза, у такого замечательного врача можно многому научиться, — вставил слово Ник.

— Так и было, доктор Шелтон. Всему, что я знаю, я обязана Дэвиду Шерману. Я понимала его с полуслова, а он называл меня «правой рукой». Так незаметно, в работе, прошла моя молодость. Я не встретила своего мужчину и осталась старой девой. С доктором Шерманом проработала пятнадцать лет, до самой его смерти. Мы выезжали с ним к больным по вызову, а также принимали пациентов на дому.

Как-то раз, лет двенадцать-тринадцать назад, нас вызвали принять роды в поместье Броквудов. Леди Глэдис — жена лорда Артура, рожала первенца. Все прошло благополучно, и на свет появилась дочь Ровена. Ребенок был очень слаб, и сэр Роберт попросил доктора Шермана оставить меня в поместье, чтобы поухаживать за внучкой. Я пробыла в семье Броквудов десять дней, пока опасность для жизни ребенка не миновала. За это время я очень сблизилась со всей семьей, особенно с молодой мамой.

Леди Глэдис поразила меня своей красотой: высокая, стройная, с прекрасными густыми каштановыми волосами и большими изумрудными глазами. При этом она оставалась простой и естественной. Мы были, как подруги.

Еще раз мне удалось побывать в доме сэра Роберта, когда после смерти доктора Шермана я осталась без работы. Денежных накоплений у меня не было, потому что большую часть своих заработков я отправляла в приюты на воспитание таких же сирот, какой когда-то была и я.

Не найдя подходящей работы, я обратилась к сэру Роберту с просьбой подыскать мне хорошее место. Старый джентльмен встретил меня удивительно тепло и с гордостью представил мне свою любимую внучку Ровену. Девочке на тот момент уже исполнилось девять лет. Она обещала стать такой же красавицей, как ее мама. А потом сэр Роберт сообщил мне, что его сын Артур и его невестка Глэдис находятся в Кейптауне, и год назад у них родился сын Роберт — долгожданный наследник. Я поздравила доброго старика с такой замечательной новостью, а потом изложила ему свою просьбу. Он предложил мне поехать на Большой остров в качестве ассистентки молодого доктора: «Я знаю, мисс Томпсон, вас как опытного и добросовестного работника, и мистеру Шелтону, как раз, нужен такой помощник».

И вот, доктор, мы с вами уже работаем вместе долгое время, и между нами царит полное согласие и взаимопонимание, — закончила рассказ сестра милосердия.

— Да, мисс Томпсон, я очень доволен вами. У вас золотые руки и доброе сердце. А теперь перед вами стоит важная задача — подготовить Бобби к встрече с родными. Вы единственный человек среди нас, который хорошо знаком с семьей Броквуд. Расскажите ему о дедушке, бабушке и сестренке, — попросил Шелтон.

— Конечно, доктор. Буду с радостью делать это каждый день. Я полюбила этого ребенка всем сердцем, с первого дня его появления среди нас. А сейчас, когда я узнала, чей он сын, моя любовь и нежность к Бобби стала еще сильней, — согласилась мисс Томпсон.

— Я в этом не сомневаюсь, — ответил с улыбкой Ник и отправился писать письмо лорду Броквуду.

Подробно описав все, что произошло с маленьким Бобби, Ник завершил письмо словами: «Дорогой сэр Роберт, этот ребенок стал мне так дорог, что я не могу никому доверить его отправление домой. Я должен сделать это сам лично, потому что путешествие долгое и слишком рискованное. Не хочу рисковать жизнью и здоровьем вашего маленького внука. Поэтому прошу прислать мне замену на время нашего путешествия в Англию. Искренне ваш, доктор Николас Шелтон».

Вечером Ник позвал Бобби к себе в кабинет, чтобы набросать его портрет цветными мелками. Это оказалось трудным делом. Маленький непоседа не мог спокойно позировать, вертелся, вскакивал, подбегал посмотреть что получается, хватал цветные мелки, пытаясь рисовать вместо доктора. Наконец, общими усилиями набросок был готов. По мнению Шелтона, он получился удачным.

Отправив ребенка гулять с мисс Луизой, доктор упаковал в пергаментную бумагу письмо, медальон и портрет ребенка. Все эти вещи он поместил в холщевый мешочек, крепко перевязал шнуром и запечатал своей именной печатью и сделал надпись: «Лорду Роберту Броквуду, в собственные руки».

Все было приготовлено к прибытию корабля, и можно было жить спокойно. Но какая-то смутная тревога за судьбу Бобби не покидала Ника с того самого дня, как стало известно о том, что мальчик — внук сэра Роберта.

Предчувствие беды не давало спать спокойно доктору Шелтону. Зная, как богат и влиятелен лорд Броквуд, преступники могли похитить малыша, чтобы получить за него огромный выкуп.

Луиза Томпсон и Калиоко разделяли опасения доктора, поэтому не спускали глаз с ребенка. Теперь даже пациенты казались доктору подозрительными. Он внимательно наблюдал за каждым больным, стараясь угадать злой умысел.

Глава 13. Садовник-француз

Из работников больницы самым подозрительным доктору казался садовник. Это был француз неопределенного возраста с маленькими бегающими глазками и неизменной слащавой улыбкой на лице.

Ксавье Курвель — так звали француза, начал работать садовником при больнице примерно полгода назад. Мсье Курвель объявил, что он и садовник, и брадобрей, и повар.

— Выбирайте, доктор Шелтон, в каком качестве я вам больше подхожу? — угодливо осклабился мужчина.

— Если не возражаете, мсье Курвель, то в данный момент я нуждаюсь в садовнике, — ответил Ник.