Огни святого Эльма - Евгеньев Владимир - Страница 4

А потом она увидела в метро листовку «Аборт это убийство». Соня всегда была впечатлительным доверчивым человеком, она вышла из метро в слезах. «Да, почему я раньше об этом не думала. Это же был ребенок, новая жизнь. Он мог бы пойти в школу, узнать счастье и любовь, увидеть море и рассвет. И ничего этого не будет. Я убийца».

И напрасно мама говорила Соне, что это только расстроенные нервы, она, Света, сама делала несколько абортов. И нисколько не переживает. На ранних сроках беременности просто удаляется комплекс клеток. Соня впала в депрессию, она с трудом заставляла себя учиться, забросила идею стать певицей и почти ни с кем не общалась. Все, люди, фильмы, книги через болезненные ассоциации приводили ее к мыслям о Денисе и аборте. Боль, горькое сожаление, злость и обида на него и на саму себя поселились в ее сердце и лишали всяких душевных сил. Желание жить исчезло. Она просто существовала по привычке. София стала принимать снотворные и успокоительные и помногу спать. Она жалела, что нельзя все время проводить во сне, отключившись от реального мира. Соня постоянно говорила о том, как она виновата, находя болезненное удовольствие, в том, чтобы причинять себе душевные страдания.

Ей даже пришлось пить антидепрессанты. Потом, когда София поступила на первый курс экономического института, познакомилась с новыми друзьями, стала усиленно заниматься, она несколько оживилась. Но после расставания с Денисом у нее не было близких встреч с парнями, Соня почему-то испытывала к интимным отношениям какое-то отвращение.

Сердечная боль все время была с ней, весь мир стал казаться серым чужим и неприветливым, прежней беззаботной радости жизни уже не было.

Глава 2

Появление таинственного незнакомца

Вдруг межкомнатная дверь открылась, и вошли Сонины родители.

– Ну, сколько можно! Мы что приехали сюда спать? Ведь договоривались уехать на пляж в девять часов. Завтрак в отеле скоро закончится. Ну, что это такое? Я тебя не понимаю, – папа явно сердился. Соня поморщилась и продолжила краситься.

Ее отца звали Виктор. Это был не очень высокий человек лет сорока среднего роста, крепкого телосложения, с глубокопосаженными глазами. У него были не совсем правильные черты лица, несколько широковатый нос, широкие губы. В принципе он казался симпатичным. Но вряд ли про него можно было сказать «красавчик», скорее – «настоящий мужчина».

В его внешности, наверное, не было какой-то утончённости, но этот человек все-таки не казался совсем простым. Сразу запоминался его умный, но немного раздраженный и вопросительный взгляд. Он был много чем недоволен в жизни. У него был небольшой строительный бизнес, и ему не нравилось то, что дела идут хуже, чем у конкурентов вообще и у его бывшего друга Василия в частности. Последний когда-то его подставил, а теперь разбогател и владел сетью автозаправок и кофеен и к тому же продолжал заниматься строительным бизнесом. Виктор всегда мечтал о большем. Он был «недостаточно интеллигентным» для Светы, как говорили ее родители, «из неблагополучной семьи», прибавляла мама.

Да, его родители давно выпивали, и в подростковом возрасте он все время проводил на улице. Когда то Виктор был одним из главных хулиганов двора и даже со Светой познакомился благодаря этому. Он защитил её, когда она поздно вечером возвращалась одна, и на неё напали пьяные парни, кстати, из его же компании, и с тех пор Виктор и Света не расставались. Она до сих пор помнит, как он подрался с теми тремя приблатненными парнями в наколках, так для вида, скорее приказал им отстать от девушки и стал успокаивать её, испуганную, плачущую.

Виктор обнимал её, юную и стройную, а вокруг был Питерский вечер, и в их двор-колодец светили с неба огромные звезды. И у них была еще почти ничем не омраченная молодость, захватывающая дух чудесная неизвестность впереди, и непонятно откуда взявшееся прекрасное чувство взаимной щемящей нежности и счастья. Потом он пригласил Свету в кино на ночной сеанс, и она неожиданно согласилась. Через год после этого они поженились.

Потом в девяностых он пробовал заниматься разными видами бизнеса даже чем-то незаконным, попал в неприятную историю, разорился. Но после дефолта сумел, наконец, поставить на ноги свой небольшой строительный бизнес, который все-таки приносил относительно стабильный доход, пока не начался кризис. Виктор строил деревянные дома и коттеджи, в основном ставил срубы, а дальнейшей работой занималась другая фирма-партнер.

Ему часто бывало грустно. Он очень переживал за свою любимую дочь Соню, но не только это было причиной неясной мучительной тоски. Все как-то незаметно поменялось, молодость прошла и уже не о чем мечтать. Вроде бы все есть, и вроде бы ничего нет. Есть квартира, дети, бизнес, но все-таки нет ощущения успеха, того, что жизнь состоялась. И дело тут не только в материальном. А в чем именно Виктор не мог точно сказать. Он думал, что вот он что-то сделает, решит какие-то жизненные задачи и придет удовлетворение и покой, но этого не было. В этой печали было все: и уходящая молодость, и неудовлетворенные амбиции, и вечная непонятная грусть, которая приходит к каждому человеку на земле.

Сейчас он стоял в шортах чуть ниже колена, шлёпанцах, футболке с изображением пальм и широкой ковбойской шляпе. Света, его жена и мать Сони, которая вошла следом за Виктором и встала рядом с ним, невольно залюбовалась на секунду, «ему так идёт эта ковбойка». Света, утончённая, интеллигентная до мозга костей, её родители до сих пор преподавали в университете. Умница, очень ухоженная, стильная женщина, миниатюрная стройная брюнетка, она все-таки не была красавицей и знала это. Но ее худенькое живое лицо с тонкими неправильными чертами оставляло приятное впечатление. «Красота женщины – это ее стиль», – иногда говорила она. Света очень следила за собой, посещала фитнес, у неё всегда всё было в тон – туфли, сумка, макияж. Она говорила, что можно экономить на чем угодно, но не на стиле. Светлана прекрасно умела быть привлекательной, но не вульгарной, остроумной, но не пошлой, умницей, но не занудой, и учила этому Соню. Отчасти Света сосредотачивалась на всех этих внешних моментах, так как это помогало чувствовать себя на все сто и не концентрироваться на том, что такая умная женщина как она могла бы жить другой жизнью, более яркой и творческой.

Даже здесь в отеле она никогда не выходила, не уложив волосы, не сделав макияж. Света работала переводчиком в крупной компании. Их фирма проводила некоторые незаконные операции, и Светлана была в курсе теневых сделок с иностранными бизнесменами. Она закончила филфак в университете, прекрасно владела французским, английским. Её любимым писателем был Кафка, которого Виктор на дух не переносил. Старший Растратин не очень любил читать, у него даже не было высшего образования. Он говорил, что в бизнесе это не главное, и в девяностые годы ему было, конечно, не до учебы. А Света окончила институт с красным дипломом, неплохо зарабатывала, много читала, посещала выставки, следила за книжными новинками, всегда пополняла интеллектуальный багаж. Так же она воспитывала детей. Она умела их ненавязчиво контролировать и старалась сохранять с ними доверительные отношения. Соня окончила художественную школу, гимназию и сейчас поступила на экономический факультет. Данила посещал курсы айкидо, репетитора по английскому и дополнительные занятия по информатике. Виктор считал, что можно обойтись без всех этих занятий, но старался не ссориться со Светой и хотел доказать ей, что он может обеспечить все, что она пожелает, хотя это было не совсем так.

Свету очень расстроило происшедшее с Соней. Но все же она считала, что у девочки просто сильный стресс, ничего непоправимого не произошло, и надо помочь ей отвлечься. Светлана любила Виктора, но она очень устала от однообразных забот по дому и с детьми, от вечной необходимости соответствовать образу, созданному ею самой, который она не могла довести до идеала в силу ограниченности их бюджета. Иногда Света представляла себя вместе с другим абстрактным человеком, неординарной талантливой личностью, тогда все было бы по-другому, и она могла бы стать не просто переводчиком. И ей становилось грустно. «Мне уже не так мало лет, жизнь идет по накатанной дорожке и вряд ли изменится. Но я могу сама открывать для себя новые горизонты, узнавать новое, обогащать свой внутренний духовный мир. Я считаю, что сознание определяет бытие, а не наоборот. И некоторые религиозные и философские системы говорят о том, что за внутренними духовными переменами следуют внешние, но в моей жизни этот закон не работает», – подобные мысли иногда посещали Светлану, когда она заваривала на восьмиметровой кухне свой любимый двойной эспрессо. И крепкий кофе мистическим образом помогал избавиться от печальных размышлений. Но иногда такие мысли переходили в злую раздражительность.