Огни святого Эльма - Евгеньев Владимир - Страница 11

– Отвратительно! – поморщилась Соня. – Как здесь пахнет!

Это она произнесла по-русски. Но Филипп увидев, как его гостья зажала нос, сказал:

– Я старался, как мог, бороться с этими запахами. Но мне нельзя вносить никаких изменений во внешний вид корабля. Поэтому мои усилия достаточно ограниченны.

– Почему? – удивилась Соня.

– Потом узнаете, – ответил он. – Заходите.

Наконец, брат и сестра прошли на корабль.

– Господин Филипп, объясните, наконец, что происходит! – выпалила Соня, стараясь говорить смело и уверенно. – Вы нас привели на какой-то морально и материально устаревший корабль, который совсем не похож на яхту. Если вы не хотите говорить правду, это внушает подозрения.

Глава 4

Данила в смертельной опасности

Она картинно засунула руку в сумочку.

По лицу Филиппа пробежала тень раздражения. Он хотел что-то сказать, но вмешался боцман, сказав на своем плохом английском:

– Наверное, капитан по своей привычке вам ничего не объяснил. У него такой характер. Он считает, что все должны ему подчиняться и ничего не спрашивать. Юные господа, наверное, испугались. Вот, что я вам скажу. Все объяснять про этот корабль, как он здесь оказался, – это займет много времени. Я вам скажу только одно. Что это, действительно, очень интересный корабль, имеющий свою замечательную, славную историю. Но главное, что здесь никто не причинит вам зла. Поверьте мне. А если вы чего-то опасаетесь, то вы можете свободно уйти отсюда. Вас никто здесь не держит как пленников. Вы совершенно свободны.

– Да, боцман прав, – сказал Филипп. – Мне, конечно, будет очень неприятно, если вы столь скоро покинете мой корабль. Но это ваше право.

– Ну, мы быстренько осмотрим все и уйдем. А потом еще раз придем к вам в гости, – предложил Данила.

– Почему мы должны вам верить? – спросила София.

Но, тем не менее, этот здоровенный боцман почему-то внушал доверие. Он с серьезным видом снял свою шапку, широко перекрестился и с чувством произнес:

– Я добрый христианин. Хотя и очень грешный человек. Клянусь, что всегда буду вас защищать. Никто не причинит вам зла. Если что-то случится, можете всегда рассчитывать на мою помощь.

«Какой он религиозный», – подумала Соня.

Брат и сестра, конечно, не были атеистами, но и особенно верующими тоже. Хотя София иногда размышляла о том, что высший разум должен обязательно существовать и все религии ведут к нему.

– Ну, хорошо, – сказал Филипп. – Пойдемте, я покажу вам то, что обещал.

Они прошествовали к корме по узкой палубе. Соня и Данила увидели пушки, рядом большие ядра, грязные мешки ближе к мачтам, просмоленные толстые канаты, приспособления, похожие на блоки для подъема грузов по веревкам, и в беспорядке сваленные паруса из плотной материи. Они прошли к надстройке на корме, расположенной за мостиком, на котором был штурвал.

Соне опять стало не по себе, временное успокоение прошло, тревога усиливалась, она чувствовала, сейчас произойдет какая-то ужасная трагедия, ее пугал этот странный корабль и непонятная ситуация. Софию начал бить озноб, руки слегка дрожали. «Это декорации для съемок фильма или притон извращенцев», – подумала она, но в глубине души Соня понимала, что должно быть еще более страшное объяснение, лежащее на поверхности. Несмотря на почти невыносимое внутреннее напряжение, ей было интересно, что сейчас произойдет.

И все-таки эти эмоции было лучше, чем та постоянная душевная боль, которая мучила ее.

София почему-то представила себе, что ее везут на казнь по совершенно незнакомым улицам какого-то средневекового города, и она с интересом разглядывает прохожих в старинной одежде, готическую архитектуру и не думает о том, что скоро ее должны казнить. «Нет, – оборвала себя Соня, – надо взять себя в руки и не поддаваться панике, гнать всякие бредовые мысли из головы, иначе можно сойти с ума. Надо постараться что-то предпринять, чтобы спастись от угрожающей опасности. Как я виновата. Нужно было отказаться покидать номер, ведь Данила еще маленький и ничего не понимает».

Соня решила поговорить, чтобы немного успокоиться, и попробовать выяснить, что происходит.

Она спросила:

– А как зовут боцмана?

– Питер Ван Гольф, – ответил Филипп. – Матросы дали ему прозвище «Питер вдвоем» за его большие размеры.

– Мне он понравился, – сказала София. – Такой добродушный.

– Да. Да, он хороший человек, – улыбнулся капитан, – и к тому же отличный боцман. Прекрасно знает навигацию. И очень интересуется современными достижениями в морском деле.

– Он голландец и вы тоже голландец? – спросил Даня.

– Да.

– Значит, это голландский корабль? – догадался Даня.

– В скором времени вы все узнаете, – ответил Филипп неохотно. – Он открыл овальную дверь, и они оказались в небольшой комнате.

– Вот капитанская каюта, – прокомментировал их спутник.

Помещение не поражало великолепием. Но все было довольно чисто и опрятно. Простая кровать с деревянными ножками, прикрученными к полу замысловатыми болтами. Дубовый стол, также прикрепленный к полу. Какая-то, ни то тумбочка, ни то шкафчик у кровати. Одно кресло, довольно красивое с резными подлокотниками, с позолоченной по краю спинкой, обитое красивой, немножко потертой тканью с узорами. Прочные дубовые стулья, тоже резные, но достаточно уже попорченные временем, в углу – огромный сундук. На столе лежал старинный компас и другие приборы.

За столом сидел высокий темноволосый мужчина. Уткнувшись в современный ноутбук, он печатал. Увидев его, капитан что-то резко, недовольно сказал по-голландски. Сидевший за столом человек мгновенно встал, выпрямился и повернулся к вошедшим. Он был тоже атлетического телосложения, но чуть пониже капитана и более стройный, к тому же он выглядел моложе лет на десять. Одет он был в короткую темную выцветшую куртку с узкой талией, узкими рукавами и искусственно большими плечами, подпоясанную широким ремнем, широкие шаровары, видимо, из холщовой ткани и старые стоптанные короткие сапоги. На голове была черная треуголка. У него было худое лицо с тонкими не совсем правильными чертами, его живые глаза блестели, было видно, что он чем-то очень увлечен. У Сони на секунду перехватило дыхание, этот мужчина непонятно почему с первого взгляда показался ей необыкновенно привлекательным.

Хотя он и не был особенно красив, но сразу складывалось впечатление, что это очень умный и незаурядный человек. Их глаза встретились. Он посмотрел на Соню внимательно, без улыбки. У Софии появилось какое-то странное чувство, пронзившее ее мгновенно. Ей стало жарко, сердце часто забилось, все тревоги и опасения исчезли, сейчас для нее существовали только его глаза.

«Странно, ведь я так давно не обращала внимания на других ребят и только вспоминала о Денисе. Что же сейчас произошло? – подумала она с пьянящим чувством освобождения. – Ведь у всех в жизни бывают несчастья, и когда-нибудь воспоминания о трагедиях перестают ранить так больно». У Сони возникло странное ощущение, что все произошедшее с ней в жизни, включая горести и страдания, даже чем-то неплохо и так и должно было быть. Через это непонятно зачем нужно было пройти.

Итак, незнакомец встал и заговорил по-английски почти без акцента. У него был приятный глубокий баритон.

– О! У нас гости, отважный молодой джентльмен и благородная леди. Добро пожаловать на наш корабль! Имею честь представиться, штурман Дирк Ларсен.

Он непринужденно наклонился, взял Сонину руку и поцеловал.

– Большая честь для нас, что такая прекрасная дама посетила наш скромный корабль. Соня попыталась ответить «мне тоже очень приятно», но забыла, как это будет по-голландски, потом сказала по-английски «да», в общем, получилось что-то невнятное. Ей показалось, что в глазах штурмана мелькнула насмешка, Софии стало обидно и неловко.

Капитану любезность Дирка явно не понравилась. Он произнес довольно резко по-английски:

– Я давно просил вас не занимать мою каюту.