Погибший Мир - Лорд Джеффри - Страница 19

— Да. Убить много сенаров. Убить много плохих голокожих. Потом -умереть.

— Спасибо, приятель, — странник стиснул могучее плечо Нуга. — Но ты говорил, что не все голокожие плохие. Есть еще те, что живут у соленой воды за Бурой рекой. Те, которые не любят воевать. Что ты о них скажешь?

Нуг-Ун склонил массивную голову и долго молчал, размышляя. Казалось, он колеблется; он походил сейчас на человека, знающего ответ на вопрос, но не уверенного, стоит ли на него отвечать. Дикарь морщил низкий лоб, хмурился и теребил пальцами толстую нижнюю губу. Наконец он заговорил.

— Голокожие, что жить у соленой воды, другие… Они говорить — сенары не надо идти драться в степь, воевать город. Они говорить — лучше охотиться в лесу, ловить рыбу, научиться копать землю, чтобы сделать много пищи… Они говорить — тогда сенары стать умный.

Блейд не был уверен, что Нуг правильно излагает слова прибрежных жителей; К тому же, слова могли расходиться с делами. Пожалуй, ситуация нуждалась в уточнении.

— Довольно странные мысли у этих бленаров-па, — задумчиво протянул он.

— Нет, — сердито ответил Нуг-Ун, — они думать хорошо! Они никогда не убивать сенаров! Они — враги большого вождя Рил-Га! Эти голокожие -хорошо! — казалось, такое признание далось ему с трупом. — Мы идти в город — самки с острыми палками нас убивать. Мы хорошо драться в лесу, они хорошо драться в степи. Они убивать нас, мы убивать их. Рил-Га брать все земли, лес и степь.

В здравомыслии ему не откажешь, подумал Блефа и потрепал мохнатого стратега по плечу.

— Ты прав, — с улыбкой сказал он; любой британский дипломат не мог бы лучше сформулировать принцип «разделяй и властвуй». Затем странник подумал о Вайале, и улыбка его исчезла. — Послушай, Нуг, — шепнул он, оглядываясь на дремавшую у маленького костерка девушку, — мне кажется, я должен рассказать своей женщине о тех бленарах, которые живут у соленой воды. Ей надо знать о них.

Сенар недоуменно сморщился:

— Зачем, Блейд?

— Что будет, если на нас нападут сенары или голокожие, которые говорят плохо? Меня могут убить, ранить, поймать в ловушку… Тогда ты возьмешь мою женщину и…

— Нуг-Ун не брать самку, если Блейд умирать. Нуг-Ун умирать вместе с ним!

Странник отрицательно покачал головой.

— Нет, приятель, так не пойдет. Это совсем не то, чего бы мне хотелось. Если меня убьют, захватят в плен или покалечат так, что я не смогу идти, ты должен проводить мою женщину к соленой воде. Туда, где живут бленары-па. Обещаешь?

Дикарь снова задумался и, наконец, кивнул:

— Нуг-Ун обещать.

— Вот и отлично! — Блейд одобрительно похлопал сенара по плечу. — Но моя женщина не пойдет с тобой, если не будет знать, куда и зачем ты ее ведешь. Я должен объяснить ей, что вы отправитесь к друзьям за Бурую реку. Понимаешь?

— Нуг-Ун не хотеть, чтобы самка знать о бленарах. Она сказать другим в городе. Самки приходить сюда с острыми палками…

Опять та же история, раздраженно подумал Блейд; ему уже надоело уламывать этого упрямца.

— Она никому не скажет, — резко прервал он сенара. — Как она выберется из вашего леса? Ты ведь поведешь ее не в город, а к бленарам-па, так?

— Так, — неохотно подтвердил Нуг.

— Вот видишь, бояться нечего! Никто сюда не придет, потому что моя женщина больше не вернется в город и никому ничего не расскажет. Пусть голокожие с Бурой реки заберут ее к себе, если меня убьют в лесу. Но запомни: для этого ты должен отвести ее к ним. Ты должен обещать мне, что сделаешь все как надо; тогда я буду спокоен, буду знать — ты меня не подведешь.

— Нуг-Ун все сделать все как надо, — согласился дикарь и после паузы добавил: — Нуг-Ун проводить самку к соленой воде.

Блейд в знак благодарности потрепал его по мохнатой спине, затем вернулся к Вайале, разбудил ее и сообщил о своих переговорах. Их результат девушку не обрадовал; она задрожала при одном упоминании о том, что ее спутника могут убить.

— Тогда я тоже умру! — ее голос был полон решимости. — Этот сенар верен и предан, пока ты жив, но что будет, если я останусь с ним одна?

Странник терпеливо вздохнул.

— Если ты считаешь, что тебе лучше умереть, ты умрешь. У тебя есть кинжал, и проткнуть себе горло — недолгая работа. Но если ты все-таки доверишься Нугу, то у тебя будет возможность добраться до Бурой реки и жить там с бленарами.

— Жить там, где властвуют мужчины? — Вайала была шокирована.

— Конечно! — подтвердил Блейд, его терпение уже иссякало. — И если ты окажешься умной девушкой, то найдешь парня, которым будешь командовать по своему разумению. Красивая женщина, когда постарается…

— Нет, — решительно перебила его Вайала, — мне никто не нужен, кроме тебя! Ладно, я пойду с волосатым, раз ты этого хочешь, но кинжала из рук не выпущу!

— Наконец-то, клянусь Великой Матерью! — со вздохом облегчения вымолвил Блейд. — Ты прекрасная девушка и очень храбрая, только слишком упрямая. Но, глядя на тебя, я начинаю лучше думать об остальных бреггани. -Он поймал себя на мысли, что этот комплимент был почти искренним. — Ну, а теперь давай ложиться спать. Нуг покараулит.

Нуг-Ун охранял их сон столь же надежно, как и всегда, ночь прошла спокойно. На завтрак они набрали ягод, а затем тронулись дальше, не дожидаясь, пока полностью рассветет.

Лес редел, деревья становились ниже и выглядели както странно; многие были лишены коры, другие вздымали к небесам голые сучья, стволы третьих поросли багровым мхом. Нуг-Ун заметил, что в одном переходе на восход солнца лежит плохая земля, куда сенары не ходят. Раньше они даже не приближались к ее границам, опасаясь злых духов, вселявшихся в человека. Духи были страшными, очень страшными; у тех, кто попадался им, слезала кожа, и тело начинало гнить. «Фиолетовая Пустошь», — подумал Блейд, припомнив рассказы Вайалы, и обратился к девушке за подтверждением. Она молча кивнула. Юная бреггани казалась настороженной, но, видимо, не испытывала неприятных ощущений.

— Теперь духи уйти, — сообщил Нуг, заметив тревогу приятеля, — но сенары все равно не ходить в плохую землю.

— Почему? — спросил Блейд, не спуская внимательного взгляда с девушки и радуясь, что этот живой счетчик Гейгера молчит.

— Духи, может, и уйти, чудовища остаться, — философски заметил сенар. — Страшные! Хуже духов. Они не уйти, их нельзя убить. Шкура как камень.

— Сюда чудовища не ходят?

Нуг покачал головой.

— Нет. Не любить леса. Жить в плохой земле.

Странно, подумал Блейд, в задумчивости теребя ворот туники. Скорее всего, этим монстрам требовался слегка повышенный радиоактивный фон, к которому они привыкли за многие века. Или тысячелетия? Вайала очень смутно представляла себе, когда в мир пришло Разрушение, и он до сих пор не установил дату катастрофы. Блейд снова посмотрел на девушку. Нет, она не ощущала никаких физических неудобств, никакого жжения на коже; значит, лес, по которому они шли, был чистым.

В нем маленькому отряду не грозила и неожиданная встреча с сенарами или иным врагом — местность хорошо просматривалась во все стороны. С другой стороны, отыскать надежное убежище здесь было непросто. Приходилось уповать на то, что никто не сумеет незаметно выследить путников; они успели бы подготовиться и к сражению, и к бегству.

В этот день они сделали миль двадцать, прикончив все запасы воды из кожаной фляги Блейда. Ручьев и родников больше не попадалось, холмы выглядели засушливыми, трава на их склонах пожелтела. К вечеру, с трудом ворочая языком, Блейд спросил сенара, далеко ли до реки.

— Быстро идти, быстро приходить, — ответствовал тот. — Большая река, много-много вода. Рядом — ручьи. Чистые, холодные! Но… — было заметно, что Нуг-Ун колеблется.

— В чем дело? — поторопил его странник.

— Много сенаров жить на реке. Ловить рыбу. Мы идти к реке, они видеть нас. Тогда — драться, убить.

— Это я понимаю, — сказал Блейд. — Но нам нужна вода! Мы постараемся обмануть их — подойдем к реке ночью, и тогда нас никто не заметит.