Океаны Айдена - Лорд Джеффри - Страница 36

— Удивительный был у тебя обморок, малышка, — заметил Блейд. — Я несколько раз пытался привести тебя в чувство, но без успеха. По-моему, ты крепко спала. И видела сны. Очень смешные! Правда?

Вдруг Найла потянулась к нему и поцеловала в губы.

— Конечно, мой хитрый хайрит…

Лайот Порансо, против ожиданий Блейда, совсем не походил на дряхлого старца. Да, он был стар, но стан его оставался прямым, плечи — широкими, и руки не дрожали — даже после четырех или пяти объемистых чаш горячительного.

Они расположились на палубе «Катрейи», которую Порансо подверг долгому и пристальному осмотру. Он восхищенно цокал языком, разглядывая ятаганы и сабли старого Ниласта, и Блейд, обменявшись с Найлой взглядом, тут же предложил лайоту любую на выбор. Три принца — три сына, сопровождавшие его, — тоже не остались без подарков. Это были дюжие молодцы, носившие по два белых пера, и поглядывали братья друг на друга весьма прохладно.

Теперь вся компания, включая и ристинского жрецанавигатора Магиди, знатока морских течений, человека пожилого и весьма уважаемого, возлежала на ковре, потягивая крепкое фруктовое вино, закусывая жарким из молодых карешинов и плодами асинто, круглыми и сладкими, как перезрелые груши. Формально прием давался в честь старого лайота, но Блейд — про себя, разумеется, — полагал, что он-то и есть главный виновник торжества. Если его подсчеты были точны, то сегодня на Земле шел день двадцать девятого мая — и, следовательно, Ричарду Блейду стукнуло пятьдесят шесть. Если приплюсовать к этому солидному возрасту года Рахи, вместе они окажутся постарше Порансо, решил странник.

За спиной его сидела Найла. Она удостоилась такой чести не потому, что знатные гости пришли в восторг от ее внешности или изысканного туалета -нет, на их взгляд эта красотка с запада была слишком худощавой и субтильной, слишком дерзкой и востроглазой. Но Блейд боялся, что не поймет кое-каких тонкостей языка, весьма цветистого и пышного, когда приходилось общаться с особами королевской крови, и посему его подругу допустили к столу. Разумеется, ей не досталось ни кусочка мяса, ни глотка вина, ни сочного плода.

— Я вижу, ты знатный и достойный человек, Эльс-хайрит, — произнес Порансо и широким жестом обвел палубу каравеллы. — Ты владеешь прекрасной большой лодкой, множеством чудесных вещей и великим воинским искусством. Ты стал моим сайятом, вождем тысячи воинов, и там, — лайот повел глазами в сторону берега, — строится твой новый дом, — он помолчал, напряженно размышляя над некой сложной проблемой. — Пожалуй, все, чего тебе еще не хватает — десятка добрых, заботливых жен…

— Старый пень! — едва слышно прошипела на ксамитском Найла за спиной Блейда.

— …которые скрасили бы твое одиночество. У меня двадцать дочерей -или больше, Катра? — лайот бросил взгляд на старшего из принцев, — и я готов отдать тебе трех на выбор. Любых!

— Мерзкий дикарь! — послышался тихий шепот сзади.

— Да, ты получишь трех девушек из моего дома — вместе с вторым белым пером и званием туйса! И еще семерых выберешь сам. Такому великому воину нужно десять жен, никак не меньше!

— Десять развратных девок! — расслышал Блейд.

— Твоя женщина что-то сказала? — с милостивой улыбкой осведомился Порансо.

— Она восхищается твоей щедростью, владыка, и советует мне не оставлять без внимания эти дары, особенно — твоих дочерей. Не сомневаюсь, они очень красивы.

Блейд почувствовал, как нечто острое — вероятно, шпилька — кольнуло его пониже поясницы, но даже ухом не повел.

— О, да! Они очень красивы, и каждая на голову выше твоей мудрой маленькой женщины. И еще они — очень воспитанные девушки. Они не станут вмешиваться в беседу мужчин и давать советы своему господину.

За спиной Блейда раздался долгий глубокий вздох — Найла пыталась справиться с яростью. Не поворачиваясь, Блейд протянул руку и похлопал ее по круглой коленке.

— Ты прав, владыка, она — мудрая маленькая женщина… но всего лишь женщина. Боюсь, я не смогу последовать ее советам и насладиться твоей щедростью.

Порансо вопросительно приподнял бровь, и Блейд начал декламировать заранее подготовленную речь, сопровождая ее плавными ритмичными жестами, кои свидетельствовали о его глубоком почтении к владыке Гартора.

— У каждого мужчины свои дороги в этом мире, мой господин. Ты правишь обширной страной, храбрым народом — и в том состоит твое предназначение. Твои сыновья водят в походы бойцов, учатся сражаться и побеждать. Магиди -о, достойный Магиди молится богам, испрашивая у них милости для всех нас! -Блейд закатил глаза, поднял к небесам чашу с вином, отхлебнул глоток и продолжил: — Да, у каждого свои дороги… и у меня — тоже, великий лайот. Я — странник, скиталец, чей путь не завершен, цель — не достигнута, искомое — не найдено. Я проживу в своем новом доме еще целую луну, может, две или три, но рано или поздно снова отправлюсь в плавание. Легко ли будет моим безутешным женам? — Он повернулся и накрыл рукой ладошку Найлы. -Нет, уж лучше я оставлю себе эту маленькую женщину, которая так любит давать непрошенные советы.

Ораторское искусство весьма ценилось на Гарторе, и он постарался не ударить в грязь лицом. Лайот в восторге хлопнул себя по коленям и обвел взглядом сыновей.

— Какая речь! Искренняя и мудрая! Хотел бы я, чтоб мои дети умели так говорить! — Он сложил руки лодочкой перед грудью, словно боялся расплескать драгоценные слова Блейда, затем кивнул принцам: — Ну, мои молодые туйсы, что же мы ответим Эльсу-хайриту?

— Не отпускать! — буркнул угрюмый Катра, детина лет под тридцать с багровым шрамом на левой щеке.

— Отпустить! — заявил Борти, мускулистый веселый парень, выглядевший слегка придурковатым; он с восхищением смотрел на Блейда.

— Отпустить, но с условием, — дополнил Сетрага, третий и самый младший из братьев; на его подвижном живом лице играла неопределенная улыбка.

И Блейд понял, что Порансо не так прост, как ему казалось.

Взгляд лайота остановился на жреце.

— Наверно, — произнес Магиди, одной рукой степенно поглаживая бритый череп, а другой перебирая звенья висевшего на груди ожерелья из костяных пластин, символа своего сана, — стоило бы узнать, куда держит путь благородный сайят. Вдруг его цель лежит на расстоянии вытянутой руки? — он покосился на Блейда, широкая ладонь которого все еще сжимала пальцы Найлы. Жрец благоволил новому сайяту; после трех-четырех вечеров, проведенных за чашей вина из неистощимых запасов «Катрейи», между ними установились самые добрые отношения.

— Я хочу перебраться через Поток — туда… — взгляд Блейда устремился к южному горизонту, столь недосягаемому и манящему. — Хочу увидеть новые земли, неведомые моря и звезды, что восходят по ночам над ними… хочу побывать там, где не был еще никто! — он сжал огромный кулак. — Клянусь Семью Священными Ветрами — я сделаю это!

— Достойное желание, — кивнул Порансо, — очень достойное! И ему никак нельзя препятствовать, — лайот посмотрел на мрачного Катру, неодобрительно покачивая головой. — С другой стороны, — продолжал он, -ничто в пашей жизни не дается даром, и за исполнение мечты — тем более такой великой! — надо платить, — теперь его укоризненный взгляд был обращен к Борти. — Я думаю, совет моего сына Сетраги был самым мудрым, -он милостиво кивнул младшему из принцев.

— Какое же условие ты поставишь? — спросил Блейд. Наконец-то он сообразил, что имеет дело с прожженным старым хитрецом и делягой.

Порансо поднял глаза к небу и произнес:

— Не хочешь ли сперва выслушать одну историю, сайят? Она очень древняя и похожа на сказку, но это не сказка. В ней говорится о вещах, которые существуют и по сей день, хотя случились в те давние года, когда великий Уйд создавал мир.

Блейд кивнул. Уйд являлся солнечным божеством, местным вариантом Айдена и калитанского Йдана. Обитал он, естественно, на юге, так что легенда могла оказаться небесполезной.