Одна душа, два тела - Лорд Джеффри - Страница 30

Блейд приподнял бровь; это было что-то новенькое. Про таких зверей ему слышать еще не доводилось.

— Сколь велик этот кровопийца? — поинтересовался он

— Не очень-то и велик, — Кейн отмерил руками около фута, — но в Ханде боятся его больше гнева грозной Шебрет. Рассказывали мне, что тот зверь, называемый ата — колдовской, — влезает в голову, усыпляя человека, а потом сосет кровь, а вместо нее пускает в жилы яд. Так что путники умирают в страшных судорогах.

— Влезает в голову? — переспросил странник — Это как понимать?

— Купец, с которым я беседовал, сказал такое: сначала слышится будто бы детский плач, потом в голове начинают звучать слова, от которых засыпаешь. Ну, а потом…

— Этот купец сам их слышал?

— Нет, конечно, иначе был бы уже покойником Люди говорят…

— А про морских чудищ и ксамитских шпионов тебе рассказывал тот же купец?

Бар Кейн кивнул.

— Тот. На редкость разговорчивый человек попался.

— Хм-м… А я думаю, что он тебя пугал, — Блейд усмехнулся. — Или решил подшутить над тобой, почтенный.

— Подшутить? Ты так полагаешь? — бар Кейн грозно насупился и потянул из ножен меч. — Да я с него шкуру спущу!

— Спусти. Никто не смеет издеваться над имперским нобилем!

— Завтра же и спущу, если окажется, что он врал! — лазутчик Савалта с лязгом бросил клинок в ножны, и Поун с Хором одобрительно закивали головами. — Но если все эти россказни верны, то какую дорогу мы изберем? С морскими чудищами, вампирами ата или ксамитской нечистью? — Бар Кейн уставился на Блейда налитыми кровью глазами; видно, хмельное уже ударило ему в голову.

Странник провел ладонью по седеющей шевелюре, ощущая под стопой рукоять франа, а локтем прижав к ребрам меч; эти смертоносные орудия действовали на него успокаивающе.

— Отправляясь в дальний и опасный путь, надо рассчитаться сперва со всеми долгами, — заметил он. — Тогда, если и попадешь случайно в царство светозарного Айдена, будешь чист пред ликом божества.

Бар Кейн нахмурился.

— Не понимаю, о чем ты толкуешь, почтенный Асринд! Путь наш начался не сегодня и не здесь, а в Тагре. Там каждому из нас и полагалось рассчитаться со своими долгами.

— Но по дороге в Ханд успели накопиться новые, — возразил Блейд. — И прежде, чем двигаться дальше, я желал бы покончить хотя бы с одним из них.

Он отставил чашу и мрачно уставился на Хора. Тот словно бы съежился под грозным взглядом странника; рука его инстинктивно потянулась к мечу.

— Ты! — Блейд ткнул в него пальцем. — Ты, ублюдок! Зачем ты убил моего слугу?

— Помилуй, почтенный, — вмешался обеспокоенный бар Кейн, — при чем тут Хор? Твой слуга погиб от ксамитского ножа!

— От ксамитского ножа, но не от руки ксамита!

Над столом повисло мрачное молчание. Наконец Кейн отхлебнул из чаши и, поморщившись (видно, вино показалось ему горьким), спросил:

— А какие тому доказательства, благородный Асринд?

Блейд усмехнулся.

— Ты думаешь, благородный бар Кейн, что мы в Тагре, в казематах милосерднейшего нашего господина? — Он покачал головой. — Нет! Мы на другом краю света, и здесь я и судья, и палач! — его ладонь многозначительно огладила эфес меча.

Бар Кейн задумчиво оглядел странника, покачивая головой; его подручные приподнялись, словно ждали только знака, чтобы броситься на Блейда.

— Одно из двух, — неторопливо произнес савалтовский лазутчик, — либо вино кружит твою слабую голову, либо ты набиваешься на ссору, почтенный Асринд. Тогда… — он замолк.

— Что тогда? — Блейд свирепо оскалился.

— Тогда, согласно инструкциям достопочтеннейшего бар Савалта, я должен прервать ваш поход и доставить тебя обратно в Тагру закованным в железо. Сам понимаешь, что после этого будет с тобой и твоим сыном!

Странник пропустил последнюю фразу мимо ушей.

— Закованным в железо?! — взревел он. — И это тебе велел бар Савалт, подлая тварь? Мало ему замученного Асруда, он хочет получить еще и головы Асринда и Арраха? Или всего рода бар Ригонов? — Он наклонился и вытащил из-под лавки фран. — Ну, в одном вы ошиблись, мерзавцы: на всякое железо найдется острая сталь!

Навалившись на стол, Блейд единым махом опрокинул его, но Хор и Поун оказались быстрее — оба успели вскочить, отшвырнув лавку, и стояли уже у камина, обнажив мечи. Странник прыгнул к наружной двери, успев по дороге чувствительно ткнуть бар Кейна под ребра рукоятью франа; теперь выход во двор был перекрыт. Если даже кто-то попытается ускользнуть через конюшню, то далеко не уйдет… Ухмыльнувшись, он крепко стиснул свое страшное оружие.

Бар Кейн поднялся, растирая бок.

— Ну, почтенный, — зловеще процедил он, — плыть тебе в Тагру в железе… Конечно, ты умелый боец, но мы трое — не шайка голозадых ксамитов…

Его клинок с лязгом покинул ножны.

— Хор, Поун! — лазутчик скосил глаз на подчиненных, одновременно наблюдая за каждым движением странника. — До смерти не бить! Сечь по ногам! Потом — плашмя по голове!

Они надвигались на Блейда с трех сторон, и тот шагнул навстречу, чтобы выиграть пространство для маневра. Холл казался достаточно просторным, чтобы действовать франом, и план стремительной схватки уже сложился у странника в голове. Отбить удары мечей рукоятью франа… они наверняка будут ошеломлены, когда обнаружат, что сталь не может рассечь деревянное древко… затем нанести удар клинком… скорее всего — по шее Поуна, который двигался в центре… отбросить тело на бар Кейна… когда он начнет подниматься, рубануть Хора… Как следует рубануть, от души!

— Эй, следите за его секирой! — предупредил своих бар Кейн, с опаской поглядывая на широкое сверкающее лезвие франа.

— Сейчас ты познакомишься с ней поближе, — пробормотал Блейд и размахнулся.

Он едва сумел сдержать удар, отступив на шаг и задохнувшись от изумления, ибо мечи его противников вдруг глухо звякнули о пол, а сами они застыли словно каменные статуи.

— Не надо их убивать, лайо, — раздался за спиной странника мелодичный женский голос, и он стремительно повернулся к двери.

Глава 8. Бар Савалт

Айд-эн-Тагра, начало месяца Мореходов

(май по земному времени)

Каракули Чоса напоминали следы куриных лап, а пергамент, на котором он делал записи, пропах потом и выглядел так, словно его истоптали ногами. И не только ногами: вероятно, пара мулов тоже приложила свои копыта, а за ними, разумеется, прокатилась и телега. Вдобавок у Чоса была оригинальная система отсчета времени — в локтях, ладонях и пальцах, коими он измерял высоту подъема светила над горизонтом. Но в подробности его отчетам отказать было нельзя.

Блейд аккуратно переписал их, кое-где подсократив и проставив привычные часы, которых в айденских сутках было ровно двадцать пять. Дни он отсчитывал с первого, когда началось наблюдение; информация о каждом дне была размещена на своем квадратике пергамента. Теперь он изучал их, откладывая в сторону просмотренные листки.