Я – первый - Зверев Сергей Иванович - Страница 46

– Откуда и куда? – произнес капитан спокойно, запустил руку в фуражку и вытащил большой сиреневый платок.

– Да вот… – я развел руками, – машину в Ростов перегоняем. На рынок. А что? Документы в порядке, командир. Показать?

– Что везешь? – последовал следующий вопрос. Гаишник несколько раз провел платком по лбу и оставил его в руках.

– Ну как что? – Я пожал плечами. – Что и все. Кто-то везет картошку, кто-то водку, кто-то воздух. А мы вот взрывчатку тащим.

Краем глаза я заметил, как изменилось лицо у Артура. Капитан вздохнул и кивнул:

– Шутки любишь, значит… я тоже. Положи вот сюда двести и поезжай, – заявил он и протянул к дверце свою фуражку, доверху заполненную денежными знаками.

Я невольно всмотрелся. Не каждый день увидишь такое зрелище. На первый взгляд ниже полтинника там денег не было.

– Да за что двести-то, командир? – попытался поторговаться я. – У нас же все нормально!

– Еще слово, машину ставишь на стоянку, разбираем ее и проверяем на угон и наличие противозаконных предметов. Если ничего не найдем, простоишь до вечера, это я тебе обещаю, – произнес капитан тихо, и глаза его недобро сощурились.

– Все понятно! – сразу среагировал Артур и быстро вытащил из рубашки требуемую сумму. Он аккуратно бросил деньги на рассыпавшуюся в фуражке горку засаленных купюр, откровенно полюбовался на это зрелище, улыбнулся гаишнику и одновременно пихнул меня ногой. – Ты что, с ума сошел? – ровным голосом спросил собровец, когда мы отъехали от поста. Артур смотрел прямо перед собой. Первый раз я увидел, как он злится именно на меня.

– Все нормально, Артур, – ответил я так же ровно и бесстрастно. – До критической ситуации дело бы не дошло, мы подозрений не вызвали. Просто злость взяла на эту обнаглевшую харю. Так из воздуха деньги делать, причем никого не стесняясь. Ты видел его фуражку? Интересно, сколько раз за день он ее наполняет? Ладно, мы в любом случае отмазались бы, а вот с простыми людьми он что хочет делает! Заместитель всевышнего на трассе, гад!

Артур вздохнул и пожал плечами.

Ближе к Краснодару постов стало встречаться все больше и больше. Оживленная дорога Ростов – Баку давала гаишникам всех мастей и рангов свой привычный и обильный доход.

Мы остановились перекусить где-то на юге Ростовской области. Названия населенных пунктов я не запоминал, это было ни к чему. Неустанного внимания требовал датчик бензина. Мы заправлялись уже четыре раза.

В маленьком придорожном кафе Артур встретил земляка. Темная запыленная «Газель» с 09 регионом стояла рядом со столиками, вынесенными на улицу. После короткого разговора с ним Артур помрачнел.

– Что такое, СОБР? – спросил я, отхлебывая обжигающий кофе из пластмассового стаканчика. – Что он тебе сказал? Я же слышал, только не понял.

– Да он наши транзитные номера увидел, сам подошел, – задумчиво ответил мой напарник, медленно помешивая горький напиток, который в магазине стоил три рубля, а на трассе все пятнадцать. Двенадцать, очевидно, стоила сама горячая вода.

– Ну и? – поторопил я его. Я знал, что мой товарищ не любит подобное обращение, но ситуация сейчас была не та. Наверняка водитель на «Газели» сказал Артуру что-то неприятное насчет дороги. Значит, надо сразу принимать решение. А Артур пока сам все не обдумает, ничего говорить не станет. Но времени на это не было.

– Впереди стоит спецвзвод. Километров через десять-пятнадцать. Там развилка на Краснодар и Ростов. Вот там они и «пасутся». Этот парень сказал, что останавливают все машины с кавказскими номерами. Значит, нас могут тормознуть тоже. И если они работают на результат (иногда у них и такое бывает, отчетность еще никто не отменял), тогда нам придется несладко. Кто его знает, вдруг гаишники сочтут нашу машину подозрительной и отгонят в ОВД? А там и собачек обученных могут вызвать…

Я недовольно принял информацию к сведению и уставился в наполовину опустошенный стаканчик, слегка покручивая его в пальцах.

– Придется объезжать… – произнес я и поднял голову.

Артур кивнул:

– Да. Рисковать не будем.

– А?..

– Как объехать, мне уже рассказали.

– Тогда прыгай за руль. К вечеру надо быть в Ростове.

Через несколько километров Артур притормозил и свернул с федеральной трассы на узкую, плохо асфальтированную дорогу, которая вела в какую-то придорожную станицу.

Проехав по пыльным и разбитым улицам, мы миновали крайние дома и выкатились на хорошо наезженную грунтовую колею, которая полукругом охватывала громадное, не убранное еще пшеничное поле и вела к еле виднеющейся вдали, у самого горизонта, лесополосе.

Мы молчали. Я крутил головой по сторонам, разглядывая степь. Можно легко себе представить, как тут было лет двести назад. Гигантское ровное пространство, на котором не за что зацепиться взгляду, покрытое густой степной травой, постоянный ветер, играющий волнами этой травы, как на море, и яркое солнце над головами. Безусловно, световой день здесь длинней, чем на родине Артура.

Людей совершенно не было видно, только далеко, километрах в трех правее от нас, были заметны ползущий по полю маленький желтенький комбайн и грузовая машина, идущая вслед за ним.

– Дорога наезженная, ты видишь? – нарушил молчание Артур, вращая рулем и выискивая более-менее ровные места для проезда в сухой, довольно глубокой колее.

– Не мы первые здесь едем… – Я посмотрел на указатель топлива, покачал головой и оглянулся. Столб пыли крутился за машиной и поднимался вверх, как светлый дым от пожара.

Несмотря на то что все шло гладко, мою грудь вдруг сдавило от нехорошего предчувствия. Как тогда, в ущелье…

«Что-то будет, – вдруг пришла твердая и уверенная мысль, – просто так я психовать не стану… А может, нервы это, а?» – неуверенно спросил я сам у себя.

«Приготовься к самому худшему и не трусь… это не нервы, сам знаешь, идиот», – тут же отреагировал мой внутренний голос, который всегда почему-то спорил со мной в похожих ситуациях. «Вот зараза…» – вздохнул я, глянул на сосредоточенное лицо Артура и сел поудобнее, вглядываясь в ровный темный ряд отдаленных деревьев.

Мы проехали уже довольно порядочно по полю и приближались к лесопосадке. Я первый раз видел так близко, как растет хлеб. Ровные высокие ряды колосьев бежали рядом с машиной, вдруг ложась гигантской массой под порывами налетающего сильного теплого ветра. Невысоко над нами изредка вскрикивали в небе какие-то птицы. Комбайн уже заслонила стена пшеницы, и у меня создалось нереальное впечатление, что мы одиноки на этом обширном отрезке Краснодарского края. А ведь в пяти-шести километрах отсюда идет бурная жизнь, едут машины, работают кафе, гаишники зарабатывают себе на хлеб с маслом – словом, трасса живет, а здесь только шум ветра, море колосьев, крики птиц и ровное урчание хорошо отрегулированного двигателя.

Патрульную «девятку» мы увидели сразу, как только поднялись из невысокой пологой балки. Гаишники с комфортом расположились в тени шумящих от ветра деревьев, поставив свою бело-голубую машину на поросшую травой ровную площадку.

Артур невольно нажал на тормоз. Густая пыль, клубами катившаяся за «тройкой», сразу же накрыла нас с головой. Я выдохнул и торопливо поднял стекло.

– Вот и объехали, – сквозь зубы проговорил собровец, не отрывая взгляда от славных сотрудников ГАИ, которые так удачно выбрали место для засады.

Все дверцы «патрульки» были распахнуты. Из передней пассажирской вылез человек в форме, приложил ладонь ко лбу, заслоняясь от солнца, и затем призывно махнул нам рукой.

– Надо ехать к ним, сейчас не убежишь, сообщат всем постам по рации, – проговорил я и подумал: «Вот оно!» – Говорить буду я. Я русский, может, с меня меньше возьмут.

Артур с сосредоточенным видом кивнул и выжал сцепление.

– Командир, сдаемся! – выкрикнул я шутливо и поднял руки, направляясь к двум милиционерам, которые внимательно наблюдали за мной. Мы остановились совсем рядом от их машины, на расстоянии нескольких метров. В правой руке я держал документы.