Я – первый - Зверев Сергей Иванович - Страница 39

Мы стояли в привокзальном буфете Казанского вокзала, а вокруг нас царила обычная суета уезжавших, приезжавших и провожавших людей. Чеченец был чисто выбрит и неброско одет.

Я отхлебнул остывший кофе и кивнул. Коля оглянулся еще раз. В Москве он выглядел нервным, не то что в его родной республике. Хотя место встречи было выбрано толково, но в этой суетливой толпе совершенно незнакомых друг другу людей можно было с одинаковым успехом как и легко оторваться от слежки, так и осуществлять наблюдение. Все зависело от профессионализма. Мне оставалось надеяться, что люди из чеченского ДШГБ (департамент шариатской государственной безопасности, созданный в республике сразу после получения независимости) все-таки не обладают хорошо поставленными навыками практической работы. Да и откуда было им взяться.

Старые работники КГБ, чеченцы по национальности, вряд ли выстраивались в очередь, чтобы предложить свои услуги Дудаеву. Советская комитетская закалка не позволяла им перейти на сторону сепаратистов, все их воспитание и взгляды на жизнь наверняка не претерпели каких-либо существенных изменений за несколько лет. Так что крепких профессионалов в разведке у суверенной республики не было.

Скорей всего, Коля чувствовал слежку, даже у необученного человека почти что всегда возникает легкий дискомфорт при скрытом наблюдении за ним. Но ничего внешне подозрительного он, при всем его желании, все-таки заметить не мог.

Чеченец напряженно крутил головой, нервно взглядывал на проходящих близко от нас людей, но никак не мог сообразить, что сидящая неподалеку молодая мамаша с маленьким ребенком на руках уже несколько раз сфотографировала его. И подошедший к нам при входе неулыбчивый уставший, в мятой форме, задерганный капитан вокзальной милиции, проверивший наши документы, тоже фиксирует все наши передвижения. В отличие от девушки, он мог пялиться на Колю сколько угодно, не вызывая подозрений, изображая недалекого и усердного служаку. Чеченец, мол! Надо с ним ухо востро держать!

Неизученные биоволны, о которых все знают, но которых никто никогда не видел, излучались «опушниками» (оперативно-поисковое управление) и фокусировались на двух озабоченных и хмурых мужчинах, что допивали кофе за плохо помытой стеклянной перегородкой, отделявшей буфет от зала ожидания.

Я вернулся на Кавказ вечером.

Я специально обговорил с Колей, что я не поеду сразу в Черкесск, а остановлюсь в Пятигорске на один день. Мне хотелось отдохнуть после тряски в поезде, выспаться на хорошей постели и просто недолгое время посидеть в одиночестве.

В Москве меня контролировали фээсбэшники и чеченцы, и я устал от этого назойливого внимания.

Наружку ДШГБ я засек сразу. Двое плотных парней с характерной яркой кавказской внешностью несколько раз попадались мне навстречу и мелькали позади – в магазине, в метро и на рынке. Я даже посмотрел одному из них в глаза. Чеченец сразу же отвел взгляд. Это совсем не характерно для них, кавказцы считают пристальный взгляд прямым вызовом и стараются «переглядеть» оппонента. Иногда дело доходит и до выяснения отношений, если позволяют обстоятельства. Так что мои «топтуны» из независимой республики не были профессионалами. Так, бывшие боевики, оказавшиеся не у дел после войны.

Когда разработчик операции считает нужным привлечь к оперативной работе ОПУ, то в запросе он пишет все данные на «клиента» и обязан указать, имеет ли этот человек оперативную подготовку или нет.

Я не сомневался, что Виталик не забыл поставить галочку в нужный пункт. А вот чеченцы этого не знали. Они вполне справедливо считали, что напрасно топчут ноги и зря тратят время, стараясь засечь все мои подозрительные контакты. Обыкновенный русский лопух, который совсем не догадывается, куда его втянули и что его ждет впереди. А значит, и напрягаться особенно не надо.

Хотя активная часть операции еще не началась, я подозревал, что контроль нашей службы за мной не снят. Синий потасканный «Опель» я заметил пару раз сзади такси, в котором я ехал. Возможность два раза увидеть одну и ту же машину в течение нескольких дней в Москве равна одному шансу из трех миллионов (или сколько там машин в столице нашей Родины), если только это не личное авто соседа, который вместе с тобой выезжает из одного двора на работу. Причем этот «опелек» я засекал в разных районах, куда мотался по мелким поручениям Коли, перевозя всякие свертки и пакеты. И я был уверен, что это не чеченцы. Зачем за мной следить, если они и так знают, куда я еду?

Сначала я нервничал (мол, не доверяете, заразы!), затем потратил пять минут, проанализировал обстановку и успокоился.

На месте генерала я бы делал то же самое. Так, на всякий случай. Чтобы убедиться, что все идет нормально. Наверняка ему не понравится, если меня изобьют где-нибудь в подворотне или случайно задержит милиция. Слишком многое поставлено на карту, чтобы безнадзорно предоставить мне возможность искать приключения на одно место.

…В маленькой пятигорской трехэтажной гостинице было уютно, тепло и тихо. Вдоль стен стояли пальмы в кадках и какие-то неизвестные мне высокие растения. К моему удивлению, они не были засохшими, за ними явно ухаживали, и я не заметил вдавленных в землю окурков. Чистые, много раз стиранные половички устилали давно не крашенную лестницу с деревянными перилами. Чувствовался уют и тот особенный неторопливый уклад жизни, что так характерен для маленьких городков, до которых еще не добрался подчиняющий себе все вокруг тяжелый, неумолимый, никогда не прекращающийся ритм жизни мегаполисов.

Я отказался от чая, предложенного мне седой приветливой горничной, с удовольствием принял душ, побрился, попросил у бабушки утюг и погладил чистую рубашку. Затем сунул в карман деньги и вышел на улицу.

Почти везде горели уличные фонари, город был хорошо освещен, и толпы людей спешили прогуляться по свежему воздуху, наслаждаясь прохладным вечером наступившей осени. Отовсюду доносился женский смех и возгласы ребят. К своему удивлению, на улице я заметил относительно большое количество молодежи. Это было несколько неожиданно для такого провинциального городка. Позже я сообразил, что, скорей всего, в Пятигорске находится множество учебных заведений.

Пятигорск невелик, он сохранил еще множество старинных одноэтажных домов и тесную планировку улиц. Меня не покидало ощущение, что вот где-то здесь, может, даже возле этого старинного двухэтажного дома, украшенного витиеватыми резными наличниками, стоявшего на покрытой брусчаткой мостовой и явно построенного без помощи подъемного крана, жила княжна Мери, а гусарский офицер с щегольскими усиками проводил под окнами своего коня, покрытого дорогим персидским ковром.

Я спустился к пешеходной зоне центра и, не торопясь, двинулся по тротуару, уворачиваясь от больших шумных молодежных компаний, попадавшихся мне навстречу. Везде играла музыка, и множество кафешек призывно мигали электрическими огнями рекламы. Было тепло, но не жарко, и чистый воздух ранней осени, напоенный ароматами Машука, медленно синел, сохраняя тепло от лучей заходящего солнца. Нарядные люди (курортный город!) прогуливались по широкому бульвару, обсаженному громадными старыми липами, и вовсю наслаждались отдыхом.

Я решил поесть и медленно шел по улице, рассматривая девушек и людей за стеклянными окнами кафе. Где здесь лучше кормят, я не знал, поэтому ориентировался по количеству посетителей в зале. Хорошее кафе пустовать не будет. А поскольку все они тянулись по одной улице, запруженной людьми, то мне оставалось только вертеть головой по сторонам и периодически сглатывать слюну, вдыхая непередаваемый аромат готовящегося шашлыка.

Наконец я остановился. На большой площадке под крытым железным навесом стояло множество столиков, и почти все они были заняты. Я заметил с десяток детей, которые вывели своих родителей погулять. Пока их папы и мамы принимали горячую жареную пищу, запивая ее ледяным пивом, а кто и водочкой, детишки бегали между столиками, знакомились между собой и довольно визжали, заставляя родителей тревожно вздрагивать и вертеть головами по сторонам.