Наследство Бар Ригона - Лорд Джеффри - Страница 23

У Айдена было два спутника — серебристый Баст, больше и ярче земной Луны, и маленький быстрый Кром; дневное же светило казалось чуть краснее Солнца — не желтое, а скорее оранжевое. Год Айдена состоял из десяти тридцатипятидневных месяцев, отсчитываемых по фазам Баста, тогда как Кром совершал один оборот за семнадцать дней. Сутки казались Блейду несколько дольше земных — примерно на час; таким образом, продолжительность года в этом мире была почти такой же, как на Земле. Этим и исчерпывались все его познания в местной космогонии.

Раньше он мало беседовал на подобные темы с бар Занкором, предпочитая исподволь разузнавать о более практических делах — например, о некоторых деталях биографии Рахи. Сейчас Блейд дал себе слово при случае расспросить целителя по части астрономических достижений айденитов. Раз имперские суда плавают по морям, значит, их капитаны и навигаторы хорошо знакомы со звездным небом… Интересно, подумал он, сохранились ли в империи легенды о пришествии селгов? Вряд ли эти скитальцы прилетели с ближайших к Айдену планет… Скорее всего, они — межзвездные странники, иначе их посещения и попытки колонизации повторялись бы не раз.

Он поднял глаза на Арьера:

— Когда это случилось, отец мой?

Старик, что-то прикидывая, погладил бороду.

— Пятьдесят поколений назад, Эльс… Да, пятьдесят поколений, больше тысячи зим…

— В небе над Хайрой три яркие звезды, — сказал Блейд. — Одна -зеленая, как степь весной, вторая — блестящая, словно лезвие франа, а цвет третьей трудно определить… она будто подмигивает все время. Посланцы селгов не упоминали о том, что их башня спустилась с одной из этих звезд?

— Ты говоришь про Ильм, Астор и Бирот, — вмешался Ильтар, — но в небе есть и другие звезды, которые движутся быстро и меняют свой путь в зависимости от времени года… — Блейд понял, что планетная семья местного солнца весьма обширна. — Нет, селги никогда не утверждали, что пришли с этих близких миров… Они говорили о чудовищной черной бездне пространства, которую им пришлось преодолеть…

Блейд невольно задержал дыхание. Близкие миры! Неужели эти люди — в сущности, полукочевники, обитающие зимой в пещерах, — представляют, что планеты отличаются от неподвижных звезд? Его так и подмывало выяснить у хозяев все детали хайритской космогонии. Что мог знать об этом Рахи? Не покажутся ли его вопросы странными? Поколебавшись, Блейд решил не рисковать.

— Сага, которую спел отец, не совсем точна, — продолжал между тем Ильтар, задумчиво наблюдая за плясавшими в очаге языками пламени. — Из рассказов более прозаических — и более достоверных, чем легенды о героизме предков, — мы знаем коечто еще о тех временах… — Арьер кашлянул, и вождь Батры, подняв взгляд на старика, чуть заметно усмехнулся. Блейд понял, что присутствует при каком-то молчаливом споре, который отец с сыном вели, возможно, годами. — Да, знаем… Ведь эти ттна жили рядом с нашими племенами два поколения, лет пятьдесят… В конце концов установилось что-то вроде перемирия. Селги не раз и не два открывали проходы в своих скалах, встречались с людьми… даже торговали и делились знаниями… Другое дело -успокоились они рановато! — Ильтар поднял кружку, в два глотка осушил ее и хмыкнул. — Человек коварен! — заключил он. — А селги не ведали ни коварства, ни злобы, ни тяги к убийству. А потому были обречены на смерть! Наши дождались подходящего момента и… Так что, брат, теперь мы, потомки тех древних бойцов, живем в уютных пещерах ттна, — Ильтар широким жестом обвел просторный зал.

Блейд кивнул и в свою очередь приложился к кружке. Пиво, как всегда, было отменным. Он думал о том, что вряд ли пришельцы, которых перерезали хайриты, были гуманоидами. Кто же из людей — или пусть даже человекоподобных существ — не знаком с ложью, обманом и жестокостью? Такого он вообразить не мог. Человек грешен и отягощен пороками, что, в сущности, не так уж и плохо, ибо почти из всех своих слабостей он умеет извлекать наслаждение — как духовное, так и телесное. Блейд ухмыльнулся. Любопытно бы выяснить, как обстояли дела у ттна, скажем, с телесными радостями…

— Как они выглядели, эти селги? — он вскинул глаза на Арьера, решив начать издалека.

— Изображений не сохранилось… Возможно, они даже не умели рисовать и резать статуэтки из дерева и камня… их искусство было совсем другим, чем у нас, — задумчиво произнес старик.

Вдруг он протянул руку и достал из стенной ниши рядом со столом небольшую вазу. Вероятно, этот предмет был искусственным артефактом, а не творением природы, хотя вначале Блейд принял его за вытянутую округлой спиралью раковину, верхушку которой венчали тонкие, изящно изогнутые шипы. Перламутровый блеск основания постепенно переходил в бледнозолотые тона, которые ближе к горлышку начинали отливать оранжевым; шипы переливались всеми оттенками красного, их кончики угрожающе пламенели пурпуром. Изумительная вещь! Несомненно, решил странник, творение великого мастера, но вряд ли его касалась человеческая рука — слишком плавными были линии, непривычной — форма и чуждым — весь художественные замысел этого сверкающего тонкостенного сосуда.

— Вот то, что осталось от селгов, среди прочих немногих вещей, — с торжественной ноткой в голосе произнес Арьер. — Погляди-ка!

Он поднял вазу за витое горлышко и вдруг с силой швырнул ее о камни очага Блейд, невольно прижмурив глаза, едва сдержал горестный вскрик. Однако, против ожидания, раковина не разлетелась на тысячи блестящих осколков; несокрушимая и нетленная, она по-прежнему сияла мягким перламутром среди закопченных камней Старый певец поднял ее и протянул гостю.

— Ильтар подарил тебе фран и скакуна, сын мой, — сказал он, — а я дарю это. — Он сделал паузу, потом тихо добавил: — Говорят, такие вещи приносят счастье… Не знаю, не могу утверждать… Но они, без сомнения, радуют глаз и веселят сердце. — Глядя на Блейда, благоговейно ласкавшего подарок кончиками пальцев, Ильтар ухмыльнулся:

— Клянусь золотогривым Майром, это не последний дар, который Эльс получит в нашем доме! — он бросил лукавый взгляд в сторону женщин.

Арьер строго посмотрел на сына и поднял палец.

— Так вот, — внушительно произнес он, — как гласят легенды, селги обладали шестью конечностями — руки, ноги и что-то среднее между тем и другим.

— Руконоги, — уточнил Ильтар, подливая себе пива.

— Вроде бы их тело покрывала длинная шерсть, и ттна не особо нуждались в одежде, хотя носили нечто похожее на пояса и перевязи с украшениями, -невозмутимо продолжал Арьер. — О лицах их ничего сказать не могу. Но, как говорят, в одном они были схожи с людьми — им годилась наша пища.

— А нам — их, — добавил Ильтар. — Видишь ли, Эльс, мы унаследовали от селгов не только пещеры. Они привезли в своей башне много полезного -такого, чего не было в Хайре. Животных, растения… Вот, к примеру, дерево фран, тароты…

— Да, тароты, — закивал головой старик. — Тароты — сила нашего войска! Правда, что касается их мяса… — он поморщился. — Никто не назвал бы его вкусным, но горные волки едят его… да и мы сами, если придет нужда в дальнем походе.

Значит, метаболизм у пришельцев со звезд был схож с человеческим, отметил про себя Блейд. Но в рассказах хозяев Батры была еще одна любопытная деталь.

— Значит, и у селгов, и у привезенных ими таротов шесть конечностей, — задумчиво произнес он. — А после истребления ттна сохранились еще какие-нибудь их животные?

Вождь Батры одобрительно кивнул, бросив взгляд на Арьера.

— Видишь, отец, я был прав — у Эльса быстрый разум, и он умеет видеть суть вещей… Мой брат когда-нибудь станет великим правителем — здесь, на севере, или на юге… Возможно, через двадцать лет в Айдене будет новый император, — он усмехнулся и поднял взгляд на кузена! — Да, Эльс, легенды гласят, что после селгов осталось много странных зверей, как правило -безобидных. Одни вымерли, других уничтожили горные волки, но до сих пор встречаются шестилапые ящерицы и птицы с четырьмя ногами.

Блейд кивнул; у него не было оснований не доверять этим историям. Эволюция, породившая созданий с шестью конечностями? Почему бы и нет? В странствиях по мирам Измерения Икс он встретил четырехруких хадров и других не менее удивительных тварей. Некоторые были просто страшными! Он вспомнил Зир, подземелья мага Касты и обитавших там чудовищ… Потом мысли его обратились к Вэлли, наложнице султана, что спасла его в тот раз и которой он подарил ребенка… Хозяйка Ильтара походила на Вэлли — такая же статная, с нежным и добрым лицом… Блейд украдкой скосил глаза в женский уголок, где госпожа Батры и ее сестра, сидя на низких скамеечках, трудились над натянутым на большую раму гобеленом. Словно почувствовав его взгляд. Тростинка подняла голову. Блеснули золотистые точки в карих зрачках, пухлые губы чуть шевельнулись, будто посылая ему поцелуй.