Большие каникулы - Сынтимбряну Мирча - Страница 40

Гогуца сползает с осла. Колени его трясутся, он не может вымолвить ни слова.

— Спасибо, что привел его! — говорит ему пастух. — Он уже три дня как потерялся. Захочешь поездить верхом, приходи сюда. Только этот еще маленький, на нем ездить неудобно. Видишь, у тебя ноги свисают.

Гогуца стоит перед зеркалом и смотрит на себя, нахмурившись.

— Ну как, поездил? Молодец…

— Как же… ногами по траве… на осленке…

— А что ты давеча говорил ребятам? Что летел, как ветер, что перепрыгнул через ручей, что это был настоящий скакун, что его копыта выбивали искры, что…

С улицы его во всю мочь кличет Друца:

— Дядь Гогу!..

Гогуца подходит к окну, выглядывает, потом берет шапку и направляется к двери. Но на пороге останавливается, словно что-то забыл. Да ничего он не забыл. Мальчик возвращается к зеркалу и тычет себе в лицо указательным пальцем:

— Значит так, Гогуца, с малышами ты смел, молодец против овец! А что, если я возьму у тебя интервью, с глазу на глаз, как среди равных?!..

КАК ПОЙМАТЬ МУХУ?

ЕСЛИ ОБЫКНОВЕННУЮ МУХУ, то для этого существует классический прием — лови, сколько хочешь, и храни, сколько угодно! Если они тебе нужны… Но обыкновенные мухи не очень-то пользуются спросом. Я никогда не видел, например, такого объявления: «Беру напрокат мух на выгодных условиях!» или: «Меняю жука-оленя в хорошем состоянии на резвую муху!»

И все же мухи могут оказаться очень ходким товаром. Например, муха-атлет. При условии, если их ловить живьем и при этом не калечить — ловить хитростью, а не силой.

Для чего нужна такая муха? Что вы? Ведь она делает чудеса! Вы можете стать директором цирка. Прямо у себя на дому. Первый номер: вы приклеиваете к ее крыльям марку и отпускаете. Марка садится на стену, на потолок… Номер второй: засунуть муху-атлета в теннисный мячик и тот «сам» побежит по столу. Номер третий (правда, для него нужны две мухи): вы связываете их ниткой, и они обе взлетают, тянут за собой веревку, занимаются альпинизмом, ну, словом, делают все, что им подскажет фантазия хозяина. Марка, целлулоидный мячик, яичная скорлупа или кусочек нитки найдется у каждого. Но муха-атлет? Как поймать большую, сильную муху, которая вдобавок… весит 0,9 грамма? (Ибо такова полная формулировка задачи, которая возникла перед Фэникой Попеску из пятого класса в наиболее неподходящий для этого момент исчезновения последней мухи, в середине первого триместра.)

Стоял ноябрь. На уроке математики Фэника тайком уплетал кусок хлеба с джемом; занятый этим важным делом, он на несколько минут отвлекся от объяснений учителя, который показывал на доске, как можно вписать в круг треугольник. И тут ему на глаза попалось потрясающее сообщение, написанное на бумаге, в которую был завернут бутерброд:

«Знали ли вы, что муха-атлет, которая весит не более 0,9 гр., может переносить тяжесть, в сто раз превышающую вес ее тела?»

Дальше читать было невозможно, так как листок пропитался джемом. Фэника начал старательно слизывать джем и обнаружил следующую фразу:

«Установлено, что три мухи-атлета могут тянуть за собой стрелу…»

Дальше прочесть он опять не мог: часть газеты с продолжением сенсационного сообщения прилипла к его нёбу. Но ему было довольно и этого. В мозгу Фэники мелькнула идея:

— Ведь если три мухи могут тащить стрелу, тогда шесть могут взлететь с пеналом! А двенадцать — перетащить ранец! Потрясающе!.. Положить муху в пустую спичечную коробку, и она полетит по классу!

Фэника смеялся, разговаривая сам с собой:

— Я буду сидеть смирно, сложив на груди руки, а спичечная коробка будет летать от печки к доске, ударяться в окна… А если я поймаю несколько таких мух, выйдет настоящий цирк! По классу полетит мел, губка и даже — журнал!

Он хихикнул. Учитель повернулся от доски, но Фэника сидел смирно, скрестив руки, словно загипнотизированный треугольниками. Только глаза его победоносно сияли, а к кончику носа прилип клочок бумаги; мальчик смахнул его, как муху, сложенной лодочкой ладонью и бросил под парту. А жаль! Если бы у него хватило любопытства прочитать, что на нем написано, он увидел бы, что там крупными буквами выведен заголовок, который мог бы избавить его от многих поисков и неприятностей: «Курьезы Австралии».

Итак, Фэника решил во что бы то ни стало разыскать муху-атлета. Стояла зима, но Фэника, единственный обладатель своей тайны, ждал возвращения весны со сдержанным нетерпением астронома, который следит по никогда не ошибающемуся календарю за началом солнечного затмения. Весны, которая оживляет подснежники, легкий ветерок и… мух. Она должна наступить, деваться ей некуда! И вот — первый подснежник! И — первая муха! Только появилась она не так, как мечтал Фэника — не дома, а в школе, на уроке арифметики.

Фэника окаменел. Муха влетела в окно, с минуту посидела на доске, на внутренне-противолежащем углу треугольника, потом взлетела на потолок и села прямо над его головой.

— Кш-ш-ш! — зашипел, нахмурившись, Фэника, стараясь вспугнуть муху.

Сосед толкнул его в бок.

— Что на тебя напало? Смотри внимательно…

Но этот совет был совершенно излишним. Фэника в упор смотрел… на муху! Та равнодушно оторвалась от потолка и уселась на затылок мальчика с первой парты. Фэника чувствовал, что дрожит от волнения.

— Иди, ну иди сюда! — молил он. — И муха его послушалась. Она села на пальто, висевшее на вешалке, совсем возле него. Потом снова взлетела…

Фэника видел, как она приближалась к бараньей шапке, висевшей прямо против него. Вот она забралась в шапку!

Как только учитель отвернулся к доске, Фэника схватил шапку и нахлобучил ее себе на голову. Муха поймана! Бедная пленница билась в шапке. «Ура-а-а!» — чуть не закричал мальчик, но в то же мгновение получил такой удар по голове, что шапка полетела прямо в чернильницу соседа.

— Ты с ума сошел?

Учитель обернулся и сделал замечание, но Фэника ничего не слышал. Муха, его муха билась в чернильной луже, потом выбралась и, оставляя на его тетради чернильную полосу — прощальный автограф! — поползла и вдруг… перевернулась вверх лапками. Прощай, муха!

Вторая муха появилась не в классе. Фэника увидел ее по дороге домой. Она отдыхала, чистя свои лапки, на крыше чьего-то курятника. Мальчик бросил ранец и в три прыжка оказался за забором. Но тут же — опять в три прыжка — вылетел назад. Из будки на него спокойно и непреклонно смотрел, ворча в полусне, огромный, как теленок, пес.

Возле парка Фэнике повезло: он увидел муху на выставленной на солнце детской коляске. Мальчик подкрался на цыпочках. Муха, казалось, его учуяла. Мелкими кругами она кружила над соской, которую посасывал спящий малыш.

— Сейчас я ее поймаю! — решил Фэника, но в этот момент ребенок заплакал.

— Ты думал, что она поднимает тебя в воздух? Молокосос! — пробормотал мальчик, сердито удаляясь вслед за вспугнутой мухой.

Вот она! Всего в нескольких шагах! Уселась на лысину старика, читающего газету… на второй скамейке справа.

Фэника подошел к старику сзади. Два шага… один шаг… Он прекрасно видел ее на блестящей округлости лысины. «Сейчас она взберется на единственный волосок на макушке старика и… я ее поймаю!» Но мечты обманули его и на этот раз. Муху поймал старик.

Шел второй час дня, и мальчику казалось, что вокруг роятся десятки мух. Он даже слышал их жужжание. Он то и дело резко поворачивался то в ту, то в другую сторону… Напрасно! Наверное, это от голода…

Только на трамвайной остановке он опять увидел живую во плоти и крови муху. Он кинулся к ней, но муха влетела в вагон. Фэника на ходу влетел туда же, и, не взяв билета, стал проталкиваться через толпу, стараясь не упустить муху из виду.

— Эй, билет! Покупай билет! — окликнул его кондуктор.

Мальчик уже добрался до вагоновожатого и собирался накрыть муху на стекле с объявлениями, но та завернула назад. Фэника начал пробираться за ней, через бурно протестующую толпу. Он добрался до кондуктора как раз в тот момент, когда муха уселась на коробку с мелочью. Сунуть туда руку? Нет, это невозможно!