Тайна Высокого Замка - Каменкович Златослава Борисовна - Страница 27

— Наверно, мой тато не знал, что бывают добрые, хорошие графы, — с грустью проронил Олесь.

И в голосе мальчика уже прозвучали гневные нотки, когда он, оборвав край афиши, добавил:

— А всё виноват этот четырёхглазый владелец «Атлантика». Почему он раньше не показывал людям картину про графа Монте-Кристо?

Глава семнадцатая. Опять маклер

После многих дней безуспешных поисков клада в развалинах Высокого Замка и в других уголках Княжьей горы «искатели сокровищ», наконец, наткнулись на небольшую пещеру возле обнажённых корней столетнего дуба.

— Тут зарыт клад! — прошептал Василько. — Сперва это место надо три раза перекрестить… Как делают всегда в ночь под Ивана Купала, если ищут в лесу клады…

— Брось ты свои бабушкины сказки, — оттолкнул его Олесь.

— Побойся бога…

— Осторожно! — счёл своим долгом предостеречь Йоська. — В пещерах всегда водятся змеи.

Но Олесь был не из робкого десятка. Прижавшись к земле, как уж, он пополз в пещеру.

— Ну, чего там? — нетерпеливо дёрнул Олеся за ногу Петрик.

— Тяните назад!!! — глухо донёсся в ответ душераздирающий вопль.

Когда Олеся вытащили, на его лице был написан такой ужас, что мальчики догадались: он увидел в пещере нечто пострашнее змеи.

— Бежим! — взвизгнул Василько.

Мальчики бросились врассыпную.

Один только Петрик, сделав неудачный прыжок, зацепился ногой за торчащий из-под земли змееподобный корень и со всего маху больно шлёпнулся животом на землю. Он попытался вскочить, но скованные страхом ноги и руки отказались ему подчиняться. Казалось, вся кровь в Петрике застыла, а сердце перестало биться. Вдруг что-то лохматое, тёплое ласково лизнуло Петрика прямо в ухо. Петрик открыл глаза и увидел чёрненького пёсика.

— Ух, сколько вас тут! — обрадовался Петрик, вскакивая на ноги. — Раз, два, три, четыре.

Он оглянулся и заметил тощую серую дворняжку, которая стояла около пещеры и, зевая, стряхивала с себя ржавые прошлогодние листья.

К счастью, у Петрика в кармане оказался хлеб, намазанный повидлом.

— Приблуда, Приблуда, на! — тут же окрестил серую дворняжку Петрик, бросая ей кусок хлеба с повидлом.

Собака с жадностью поела подачку и, будто знала Петрика уже давно, подошла к нему.

Петрик поровну разделил второй ломтик между щенятами и громко позвал:

— Ге-е-ей! Идите сюда, хлопцы!

Первым показался Йоська.

— Цур, это мой пёсик! — крикнул он, бросаясь к одному из щенков.

Из-за куста шиповника вышел Олесь, весь выпачканный в земле.

Василько сразу же отказался взять себе щенка: чем его кормить?

— А давайте, хлопцы, так: пусть они живут в пещере, а мы будем приносить им кушать, — предложил Олесь.

— Знаменито!

— Клад найдём, сховаем в пещере, а они будут охранять!

— Пусть только сунется тогда Данько-пират! — торжествующе потряс кулаком Петрик.

Ребята решили пещеру расширить и углубить, чтобы и самим можно было туда прятаться.

И вот в один из дней, когда «искатели сокровищ», обливаясь потом, благоустраивали свою пещеру, туда заглянула девочка в белом с оборочками платье, белых чулках и туфельках.

— Дедушка! Иди сюда, дедушка! — позвала она.

Петрик узнал внучку старого профессора из девятой квартиры, у которых был бульдог по кличке Танго.

Стефа тоже узнала Петрика, и её серые глаза, оттенённые длинными ресницами, глядели на него умно и серьёзно.

Дедушка не заставил долго себя ждать и появился, держа на поводке своего ужасного Танго. Хорошо ещё, что бульдог был в наморднике и не мог покусать Приблуду и её щенят.

— О, дитя, да мы попали в плен к разбойникам! — изобразил страшный испуг на своём лице старый профессор.

— Никакие мы не разбойники, прошу пана, — обиженно заявил Петрик. — Мы — как граф Монте-Кристо. Пан профессор уже видели это кино?

— Ха-ха-ха! — засмеялась Стефа.

К великому удивлению «искателей сокровищ», бульдог оказался на редкость воспитанной собакой. Он всё понимал, словно был человеком.

— Ложись! — сказал профессор. И, пожалуйста, Танго послушно лёг у ног своего хозяина, не обращая внимания на щенят, а тем паче на Приблуду, которая недружелюбно скалила зубы в сторону сытого, породистого гостя.

Да, конечно, профессор узнал Петрика и отозвался о нём весьма похвально. Петрик действительно никогда не дёргал за косички Стефу, как это делал Данько-пират, и не дразнил Танго. Но самое удивительное — профессор попросил не обращать никакого внимания на его седые волосы, усы и бороду и принять его в свою компанию. А за это он будет помогать Петрику и его друзьям воспитывать Приблуду и её щенят.

— Знаменито! — воскликнул Василько.

Но Олесь возразил против того; чтобы с ними играла девчонка. Очень она тут нужна! Ещё разболтает всем про пещеру, про клад…

— И не собираюсь с вами играть! — пожала плечиками Стефа. — Я просто люблю путешествовать — вот и всё! Идём, дедушка, в Онуфриевский монастырь. Ты обещал мне показать, где похоронен Иван Фёдоров.

— Знаете что, хлопчики, пойдёмте с нами путешествовать.

Мальчики охотно пошли за старым профессором и его внучкой.

Старик вёл детей самым коротким путём. Они цеплялись за ветки орешника, хватались за стволы, за обнажённые корни деревьев. Профессор тяжело дышал, часто останавливался, утирая платком лицо, бодрился и ни за что не хотел идти обходным путём.

Глаза профессора, добрые, ясные, точно два аквамарина, любовно глядели на Петрика.

— Скажите, пожалуйста! Олень — и только! Как карабкается! Он не уступает природной ловкости сына гор! — вслух восторгался профессор.

Онуфриевский монастырь под самой горой.

— Вот мы и пришли! — с трудом переводя дыхание, проговорил старый профессор.

Разумеется, с детьми профессор не рискнул заходить во двор монастыря. Но со склона горы двор был отлично виден, и старик показал рукой, где примерно должна находиться могила русского первопечатника.

— Так вот, слушайте, — опускаясь на траву, оживился профессор. — Я расскажу вам о человеке, имя которого вы должны знать и глубоко чтить.

Дети уселись вокруг старика и затихли.

— То был шестнадцатый век… Русское государство тогда было отсталым и некультурным. Даже среди священников грамоту знали не очень многие. Книги были рукописные. Они стоили очень дорого и были редкостью. На книги смотрели, как на волшебство.

Иван Грозный, царь русский, понимал, что без книг, без образования никогда не побороть невежество в народе. И вот царь позвал к себе отставного дьяка Ивана Фёдорова и ещё одного мастеровою, Петра, по фамилии Мстиславец, и приказал построить типографию и начать печатать книги…

Профессор зажёг потухшую трубку и, покуривая, продолжал:

— Пока изготавливали машинные прессы, пока отливали шрифт, прошло десять лет… Так, десять лет строили «печатный двор». И запомните — первого марта 1564 года Иван Фёдоров и Петро Мстиславец выпустили в свет книгу «Апостол», а ещё через год — вторую книгу, «Часовник».

Но попы, несмотря на то, что царь поддерживал Ивана Фёдорова, усматривали в книгопечатании ересь. И однажды в лютой злобе они разгромили и сожгли «печатный двор», а сами печатники глухой и тёмной ночью бежали в Литву…

— А как же, прошу пана, Иван Фёдоров бежал в Литву, а похоронен тут? — не понял Олесь.

— И-и-и! Что ты перебиваешь? — сердито нахмурился Петрик.

— А ты, хлопец, терпение имей, — мягко заметил Олесю профессор. — Сейчас всё поймёшь… Итак, бежали они в Литву, захватив с собой много типографского материала.

Есть в Литве небольшое местечко, называется оно Заблудово. Тут они опять открыли свою типографию, отпечатали ещё две книги. А потом Иван Фёдоров переехал во Львов и здесь тоже открыл свою типографию…

Ни профессор, ни его внучка даже не спросили, где Петрик теперь живёт.

В другой раз профессор пришёл к пещере один — внучка его уехала погостить к маме и отцу. Они жили где-то в Карпатах среди гуцулов и лечили их. Родители Стефы — врачи.