Город Барабу - Лонгиер Барри Брукс - Страница 39

Пират снова посмотрел на О'Хару. Хозяин не отрывал взгляда от пустого экрана. Он повернулся, и Норден заметил, что глаза О'Хары блестят.

– А может, он умер раньше, чем успел что-то испортить?

– Сомневаюсь, мистер Джон. Он сумел обойти наши мониторы, пробрался через шлюзовую камеру и рассинхронизировал преобразователи. Арнхайм знал, что умрет, если пробудет в переходном поле более десяти секунд. Он не пошел бы на это, если б не был уверен, что и нам крышка.

О'Хара кивнул и потер глаза:

– Я уйду с мостика на полчаса, Пират.

– Где вы будете… если вдруг…

Хозяин опустил руку:

– Я… пойду в семейный отсек. Расскажу им. – Он медленно повернулся и ушел с мостика. – Похоже, мы в телеге.

Пират набрал нужный код, и на экране появилась общая схема «Барабу».

– Где-то здесь старина Карл оставил нам еще несколько сюрпризов.

38

Костолом Боб Нэсби, корабельный врач, оглядел почерневшее тело Карла Арнхайма, лежавшее перед ним на длинном металлическом столе, и перевел взгляд на Хозяина. О'Хара тоже смотрел на труп, и на его лице отражались остающиеся без ответа мучительные вопросы. Он поднял голову:

– Костолом, почему он сделал это? Мы ведь пылинка в сравнении с «АиБКЭ». Он мог найти любого специалиста, который уничтожил бы наш корабль. У него было все. Почему он это сделал?

Костолом посмотрел на труп. Почему?

– Некоторые люди полагают, что способны контролировать все. Они двигают фигурки по доске. Они могут стряхнуть их с доски. – Врач пожал плечами. – Думаю, что вы разрушили его веру в это. Прошло три года с тех пор, как он попытался расправиться с нами на Мистении. Тогда у него не получилось. Вот он и завелся. Кроме того, Карл был очень болен. Сканирование мозга показало наличие опухолей в передней лобной части.

– Так он был сумасшедшим?

– Ну… можно и так сказать. Опухоль небольшая, но я не сомневаюсь, что именно она во многом повлияла на его поведение. – Костолом взглянул на О'Хару. – Если бы Арнхайм прошел медицинское обследование, его вылечили бы в больнице за три дня. – Он посмотрел на тело. – Но сначала ему пришлось бы согласиться с тем, что есть нечто контролирующее его, а потом выкроить три свободных дня.

О'Хара улыбнулся:

– Только не Арнхайм. Он предпочел бы расстаться с ногой, чем пожертвовать одним днем.

– Ну что ж, больше он уже ничего не решает.

О'Хара нахмурился:

– Я бы на это не поставил. Воздух понемногу кончается, а мы еще не придумали, как сманеврировать внутри звездной системы, если, конечно, мы до нее доберемся. – Он кивком указал на труп. – Карл по-прежнему управляет этим шоу – по крайней мере пока.

В двери появился Джон Норден. Кивнув Костолому, он повернулся к О'Харе.

– У нас проблема. Мы знаем, как контролировать двигатели шаттлов с мостика. Так что у нас появляется хоть какая-то маневренность. Осталось только сделать небольшой мостик. Теперь насчет воздуха. Рыжий Пони…

О'Хара нахмурился:

– Никто в цирке не поймет нас, если мы убьем животных. Тем более Рыжий Пони.

Пират развел руками:

– Я тоже не хочу их убивать, но вы представляете, сколько воздуха потребляет один слон? Больше двух-трех дней нам не протянуть, так что животные все равно умрут. Но вместе с ними умрем и мы все.

– Что сделал Пони?

– Закрылся в зверинце. Говорит, что отстыкует шаттл, если мы попробуем войти в шлюзовую камеру.

– Пошли. – О'Хара двинулся к двери.

Норден вышел за Хозяином в главный коридор, ведущий к шаттлам левого борта. В конце коридора, у входа в шлюзовую камеру, стояли трое. О'Хара кивнул им и остановился перед люком.

– Что он говорит, Дурень?

Дурень Джо покачал головой:

– Он не откроет, и, сказать по правде, я его не виню.

– Ты не перекрыл воздух?

Дурень кивнул.

– Сейчас у него заканчивается тот запас, который был в шаттле. Со всеми животными, которые там есть, он протянет не больше трех дней.

Толстогубый Луи, стоявший рядом, покачал головой и посмотрел на О'Хару и Нордена.

– У него там респираторы, специальные, для животных. Бьюсь об заклад, их хватит еще на пару дней. Если, например… – Толстогубый Луи закатил глаза.

О'Хара потянул Нордена за руку:

– Запас воздуха в шаттлах… респираторы… Джон, ты можешь прикинуть, насколько его нам хватит?

Пират вытащил из-за пояса калькулятор и занялся вычислениями. Посмотрев на результат, он поджал губы и покачал головой. Потом посмотрел на Хозяина.

– Мистер Джон, по моим расчетам получилось, что, используя все источники воздуха, включая респираторы и скафандры, мы можем дотянуть до системы, не жертвуя животными. Но лишь при условии, что система регенерации сохранит свои двадцать процентов мощности.

О'Хара повернулся к Дурню Джо:

– Скажи Пони, что его животных никто не тронет.

Пират покачал головой.

– Мистер Джон, сохраняя жизнь животным, мы ставим себя на грань выживания.

О'Хара кивнул Дурню Джо:

– Ты все-таки скажи. – Он повернулся к Нордену. – Подумай вот о чем, Джон. Почему Арнхайм сделал так, что преобразователи не разнесли наш корабль в щепки сразу? Почему он дал нам время сбросить их? Почему Карл вообще позволил нам выжить? На что он рассчитывал? Почему не уничтожил нас сразу?

Норден пожал плечами:

– И какая у вас теория?

– Ни для кого не секрет, что Арнхайм хотел расправиться с этим шоу. – Хозяин кивнул. – Думаю, ему было бы интересно наблюдать, как мы покончим с собой сами.

Он повернулся и зашагал к мостику, но уже у поворота обернулся и сказал:

– Мы сохраним животных, как и все остальное. Что бы ни случилось, цирк должен выжить!

Говорун с усилием сглотнул – невесомость он переносил тяжело – и придвинулся поближе к Губошлепу. Некогда розовощекий зазывала лежал на койке с позеленевшим лицом. Увидев парящего рядом Говоруна, он скорчил гримасу:

– Стань на ноги.

– Зачем? Это же бессмысленно.

Губошлеп сердито фыркнул:

– Опусти свои чертовы ноги на пол! Будешь летать – я кину в тебя чем-нибудь!

Говорун опустился:

– Что, таблетки не помогают? Тебя тошнит?

– Если Бог хотел, чтобы человек вышел в космос, ему не стоило снабжать нас желудком. – Губошлеп покачал головой. – Я совсем не могу спать. Когда закрываю глаза, все начинает кружиться. Черт, у меня, наверное, уже зрачки пылью покрылись!

Говорун кивнул:

– У меня есть кое-что такое, от чего ты перестанешь думать о своем брюхе. Отстегнись и пошли со мной.

– Отстегнуться? Ну, дружок, тогда готовься к тому, что тебе придется убирать за мной. Нет, я скорее отрежу себе язык! – При мысли о том, что ему придется куда-то лететь, Губошлеп еще больше позеленел. – Оставь меня в покое, Говорун. Дай мне умереть тихо и без лишних мучений.

– Вставай, Губошлеп. Квак-Квак совсем расстроился из-за потерянного шаттла. Нам надо подбодрить его. Идем. Займись чем-нибудь, отвлекись от дурацких мыслей о…

– Тихо! Ничего не говори! – Дрожащими пальцами Губошлеп начал отстегивать ремни. – Боже, все бы отдал, чтобы оказаться сейчас в тюрьме.

Он поднялся, и они вместе двинулись в конец спального отсека.

Около переборки, втиснувшись между шкафчиком и кроватью, сидел пресс-агент. Квак-Квак неотрывно смотрел в стену, погруженный в свои мысли, и не замечал ничего вокруг. Говорун притормозил, ухватившись за кровать, и опустился на пол.