Божественная шкатулка - Лонгиер Барри Брукс - Страница 35

Абрина, которая до этого стояла, скрестив на груди руки, вмешалась в разговор.

– Здесь нет упоминания о каком-нибудь герое, вообще ничего не говорится о нем. Обычно в народе его называют «некто» или «меч».

– Но употребление слова «меч» как раз и подразумевает Воина, того, кто будет сражаться этим мечом. Тот, кто первоначально додумался до этой замены слов, как раз и предполагал, что с божеством вступит в схватку именно человек. – Синдия постучала пальцем по странице. – А слова «разрушит весь мир» никаких пояснений не требуют. Однако в нантской религии они неразрывно связаны с фразой, подчеркивающей неизбежность этого деяния – «да будет так!». И все же они могут быть и обычным оборотом речи, вроде заключительных слов молитвы. Неудивительно, что толкователи пророчества никак не могут прийти к единому мнению и постоянно спорят по поводу скрытых, зашифрованных слов и понятий.

– В книге есть что-нибудь еще?

– Да, конечно. Встреча Меча и Манку. Может быть, эти строки помогут поточнее сказать о ней:

Я посмотрел на Абрину, которая ответила мне быстрым взглядом.

– Мне кажется, что тут прямо говорится о схватке не на жизнь, а на смерть.

– А что ты скажешь о «кончиках пальцев руки Итара»? – потянула меня за рукав Синдия.

– В Амританской империи отпечаток руки Итара означает море Итара. Это длинное и узкое море, которое почти пополам разделяет территорию империи.

– А кончик?

– Это участок моря, что-то вроде залива, называемый морем Манку. А на берегу этого моря находится Гивида – главный религиозный центр империи.

– А лавандовые листья – что это такое? Я отрицательно покачал головой.

– Не знаю. Но у нас по крайней мере наметилось направление поисков. Сейчас мы хотя бы знаем, куда нам предстоит отправиться. Давайте сначала доберемся до Кьенососа. Туда нам придется плыть на корабле.

Синдия какое-то время смотрела на меня, затем снова уткнулась в книгу и сказала, не поднимая глаз:

– Я останусь здесь.

– Что-о-о?

– Я вам уже больше не нужна. Мы нашли Героя, и ты, Корвас, теперь знаешь, куда проводить его.

– Но ведь все это начала ты, Синдия! А я-то думал...

Синдия коснулась пальцем моих губ.

– Это – всего лишь часть того, чему предстоит свершиться, Корвас! Это колесо, которое пришло в движение еще до того, как зародилась Вселенная. – С этими словами она повесила мне на шею цепочку с амулетом и указала на божественную шкатулку. – У тебя теперь есть все, что нужно. – Синдия кивнула на полки с книгами и свитками манускриптов. – У меня теперь тоже есть все, что мне нужно.

– Но, Синдия... – Я повернулся к Абрине. – Хоть ты уговори ее!

Удивительная великанша улыбнулась. Я стремительно повернулся в ту сторону, где только что стояла нантская жрица, но та куда-то исчезла, как будто растаяла в воздухе. Я вытянул вперед руку, но мои пальцы пронзили пустоту. Теперь мне понятно, почему я не смог увидеть жрицу, когда пытался отыскать ее изображение сквозь отверстие в волшебной шкатулке.

– Ну а как же чудеса, которые ты хотела увидеть собственными глазами? А, Синдия?! Тебе ни за что не увидеть их, если тебя не будет с нами!

– Она будет там!

– Откуда ты знаешь?

– Стоило мне только увидеть эту женщину, как я сразу узнала в ней Нантерию!

– Синдия?! Богиня?!

Лицо мое омрачилось, и я медленно опустился на какое-то ужасно неудобное сиденье. Услышанное следовало хорошенько осмыслить. Я снова посмотрел на Абрину.

– Давай закроем вход в подземелье. Когда выберемся наружу, вызывай своего летучего чудо-зверя и готовь его к полету. Мы отправимся в Кьеносос и постараемся оттуда пробраться в Амриту.

– Будем выдавать себя за супругов? – усмехнулась великанша.

Не слишком долго раздумывая, я решил, что отвечу на этот вопрос только тогда, когда для этого назреет насущная необходимость, и ни секундой раньше.

ГЛАВА 24

Оседлав крылатого льва, мы с Абриной летели среди бескрайнего небесного пространства, вверху которого сияли звезды, а внизу лежала тень всего мира. Мы направлялись к портовому городу Кьенососу. Абрина сидела за моей спиной, и в те минуты, когда я едва не терял рассудок от нестерпимого холода, она крепко обнимала меня. После того, как мы оставили далеко позади горы и стали приближаться к южному побережью, сделалось значительно теплее, и я наконец перестал дрожать. Во время полета чудесная великанша что-то нежно напевала своему крылатому подопечному.

Я не знал ни самой песни, ни языка, на котором она исполнялась, однако и без всякого перевода понимал, что это песня любви. Слушая пение Абрины, я вел нескончаемые споры с самим собой.

Почему наша экспедиция, такая многочисленная в начале, теперь ограничилась лишь нами двоими? Если Синдия на самом деле и есть Нантерия, богиня дыма, то с какой целью она отправилась в это путешествие? Неужели только для того, чтобы подарить мне волшебную шкатулку и сапфир Сабиса? Или же просто для того, чтобы подвергнуть меня испытанию? А может быть, Синдия хотела и того, и другого? Или все-таки ей было важнее отыскать потайную библиотеку – истинный кладезь манкуанской мудрости? Но зачем всемогущей богине нужны какие-то книги? Пусть боги и не слишком понятно изъясняются, однако считается, что им известно все на свете.

Синдия, конечно же, настоящая богиня, в этом нет никаких сомнений. Зачем же удивляться тому, что она поставила такого завзятого скептика, как я, в крайне неловкое положение? Причем главная неловкость в данном случае состояла в том, что в данной ситуации совершенно не допускалась моя неправота. Поясняю: кто такой Корвас, чтобы боги возложили на него такое, самое что ни на есть серьезное задание? Почему Нантерия или божество волшебной шкатулки сделали меня непременным и нужным участником своего грандиозного замысла и подвигли на эту благородную стезю, связав мою судьбу с судьбой всей Вселенной? Честь в высшей степени сомнительная. А вдруг меня обманом хотят заставить выполнить волю Великого Разрушителя? Но опять возникает вопрос – почему Разрушитель выбрал для этого именно меня, а не какого-нибудь другого человека, который по меньшей мере является знающим свое дело закоренелым грешником? Наверняка сыскался бы какой-нибудь молодой злодей, обладающий соответствующими умениями, которому порученное дело вполне пришлось бы по душе и который оценил бы оказанную ему честь?

Абрина указала рукой куда-то вдаль. Мы приближались к залитому огнями Кьенососу. Вскоре я уже мог разглядеть портовые сооружения, величественный дворец Шевы, храмы, государственные здания, увенчанные орнаментом, изображающим Великого Змея. Кстати сказать, местные жители называют свою реку Непри, по имени последнего из правителей Кьенососа.

Наиболее освещенный квартал города располагался там, куда богачи приходили для того, чтобы умельцы карманной тяги облегчали их кошельки. Когда мы пролетали над этим местом, до слуха доносился беспорядочный шум исполняемой где-то музыки, пения, мычания животных – тот самый аккомпанемент, под который происходит избавление ротозеев от лишних денег.

– Корвас, где будем приземлять Урла?

– Уже поздно. Скоро наступит рассвет, и Урл не сможет переправить нас через океан. Давай под покровом темноты проберемся поближе к порту. Там я спрячу тебя и попытаюсь отыскать проход в Амриту.

– А зачем тебе меня прятать? – В голосе девушки послышалась обида.

– Абрина, послушай меня. Хотя Кьеносос и считается независимым, гетеринская стража протянула свои щупальца и сюда. Видишь вон тот огромный храм? Ну, тот, который стоит возле самого устья реки?