Леди удачи. Все пути… - Белоцерковская Марина - Страница 41

Вот пресловутое письмо герцогини Мальборо. Крайне неосторожное письмо. Оно должно сделать жизнь Форе безбедной года на два, на три. А вот и…

Холодный пот прошиб виконта. Той самой слегка помятой, уже пожелтевшей бумаги, которую Форе боялся, как собственной смерти, но не отдавая себе отчета, зачем-то бережно хранил; той бумаги, где печатями алели кровавые пятна, не было!

Трясущимися руками Флориньи вытряхнул содержимое коробки на стол. Расписка, вексель, письмо… Письмо, расписка, вексель… Зубы виконта выбивали нервную дробь. Кто?! Кто?!! Еще вчера он клал письмо герцогини в тайник и — Форе мог дать голову на отсечение — все было на месте. Кому была нужна эта бумага? Ведь здесь лежат куда более ценные документы. Кто мог знать о существовании письма, кроме самого Флориньи и еще одного человека… Того, чья кровь запечатала бумагу… Дорого бы Шеффилд отдал за этот клочок… Шеффилд?!

Форе без сил опустился в кресло. Беспорядочные мысли кометами носились в его воспаленном мозгу. Усилием воли виконт подавил безотчетный ужас и попытался рассуждать здраво:

— Да, единственный человек, которому нужна эта бумага, — без сомнения, Том Шеффилд. Но знать о письме он не мог. И все же бумага исчезла. Случайность? Может, она просто утеряна? Нет. Только не из этого тайника, не из плотно закрытой коробки. Предположим, ее взял Шеффилд. Но каким образом? В дом виконта Томас не приходил. Но… Ведь он — секретарь мадемуазель Дюпре… Жаннет… Нет, не может быть!

Флориньи вскочил и зашагал по кабинету.

— Хорошо. Все-таки предположим, что письмо взял Шеффилд, Жаннет, кто-то еще… Но зачем проникать в дом, рискуя быть схваченным, и искать в тайнике бумагу, о которой никому ничего не известно? Скорее всего, на нее наткнулись случайно, когда искали что-то другое. Что?

Виконт подошел к столу.

— Что могли искать злоумышленники? Расписку? Она цела. Вексель? Вот он. Письмо? Не тронуто. Что же они искали? Что?

Виконт взял в руки узкий конверт, запечатанный зеленым сургучом с гербом дома Мальборо. Не помят, не надорван, печать на месте, на просвет видна сложенная бумага. Что же искали грабители?! Письмо жгло виконту руки. Еще в начале своей карьеры тайного агента Форе взял за правило никогда не вскрывать документ, предназначенный для передачи. Иначе не оберешься неприятностей: могут обвинить в подлоге, в мошенничестве, а то и просто уничтожить, как лишнего свидетеля. Вот почему Флориньи не мог заставить себя распечатать конверт. Но все нити тянулись сюда, к этому письму…

Почти не осознавая своих действий, Форе сжал бумагу. Послышался легкий треск. Виконт вздрогнул и взглянул на письмо. Хрупкая печать герцогини была сломана! Флориньи витиевато выругался, но не удержался от соблазна и, вынув документ, развернул его… Чистая бумага!!!

Форе едва не потерял сознание. Однако теперь мысли его быстро пришли в порядок — сказался опыт тайного агента. Вот теперь кое-что прорисовывается! Скорее всего, герцогиня, обнаружив пропажу, отправила своих людей в Париж. Один из шпионов, вероятно, Шеффилд. А, вскрыв тайник, он в поисках письма Мальборо наткнулся на этот, весьма заинтересовавший его документ! Вот оно что! Стоп! Но как они попали в дом? Внизу охрана, на окнах решетки… Разве что по крыше… О, Господи! Конечно!!! Дымоход камина!!! — Флориньи схватился за голову. — Надо что-то делать! В руках у проходимцев бумаги, в которых его благосостояние, честь… жизнь, наконец! Торси нет в Париже! Ч-черт! Но ничего. Далеко шпионы уйти не могли. Надо бежать в полицию. Маркиз д'Аржансон, приятель Форе, перетряхнет весь Париж!

— Где лейтенант д'Аржансон?! — заорал виконт де Флориньи, ворвавшись в комиссариат.

Флегматичный сержант, методично втыкавший нож в столешницу, неохотно оторвался от своего увлекательного занятия.

— Комиссара вызвали на улицу Четырех Ветров к ювелиру Комплантье. Убит хозяин. Если хотите, идите туда.

Форе чертыхнулся и исчез в промозглой декабрьской ночи.

Томас Шеффилд, весело насвистывая, шел к дому Комплантье. Сейчас они прижмут ювелира к стенке, ибо Том узнал нечто такое, отчего старику не отпереться. По слухам, упорно ходившим между самыми информированными людьми Франции — секретарями знатных особ, старый мастер унаследовал от погибшего ученика-сироты Жерара Саррю крупную сумму денег, около трехсот тысяч экю. И еще сто тысяч он получил лично от Кольбера. После чего Комплантье выгнал всех учеников и всю челядь, кроме старой служанки и кухарки, и с тех пор жил нелюдимо, как сыч. Не дают покоя старику сто тысяч сребренников! Теперь-то он все расскажет!

Уже подходя к дому ювелира, Том заметил метнувшуюся в дверь темную фигуру. Шеффилд стал более осторожным — мало ли кто шастает по ночам! Тихо приоткрыв незапертую дверь, он проскользнул в маленькую комнатку, служившую ювелиру приемной. За дверью в кабинете было шумно. Слышался женский голос, прерываемый всхлипываниями:

— Да, месье комиссар, это они, больше некому. Мой бедный хозяин никому не сделал зла. И никогда не повышал голоса. А сегодня так кричал! Боже мой! Если бы я знала! Я бы ни за что их не впустила!!! — заголосила женщина.

— Как они выглядели? Опишите их!

Том вздрогнул, ибо услышал хорошо знакомый голос — голос Форе-Флориньи.

— Да-да, месье дворянин! Два совсем молоденьких мальчика, один с темными волосами, второй — блондин. Им лет по шестнадцать-семнадцать. И с ними высокий молодой человек лет двадцати пяти. Я его запомнила. У него очень иностранный выговор. Такое приятное лицо, светлые прямые волосы и светлые глаза. И еще родинка, как зернышко, на левом виске над самой бровью.

— Томас Шеффилд!!! — воскликнул Форе.

Том вжался в стенку.

— Маркиз, я, кажется, знаю убийц! — продолжал Флориньи. — Они не только лишили жизни несчастного старика, они к тому же ограбили меня. Собственно, за этим я к вам и пришел. Но это еще тоже не всё. Они английские шпионы!

— Что вам о них известно? — прогремел раскат баса.

— Очень немного. Я хорошо знаю Томаса Шеффилда, могу его без труда узнать. А вот его спутников, а думаю… вернее, спутниц… я почти не знаю. Мне только известно, что темноволосую мошенницу зовут мадемуазель Дюпре, Жанна Дюпре, и она выдает себя за знатную даму. И еще она как-то обмолвилась, что у нее есть то ли подруга, то ли камеристка.

— Что ж, месье де Флориньи, я подниму на ноги всю полицию Парижа. Надеюсь, уже через час мы узнаем, где обитает эта Дюпре. Можете идти домой.

— Нет, лейтенант. Я пойду с вами. Мне необходимо лично удостовериться, что птички попадут в силок.

Том решил больше не терять времени и понесся домой.

Хлопнула входная дверь. Нэд, Джоанна и Ксави, давно одетые и готовые к выходу, удивленно подняли глаза на всклокоченного бледного Тома, который, прислонясь к стене, судорожно глотал воздух.

— Ну?! — выдохнула Джоанна.

— Через полчаса-час… здесь будет полиция… и Флориньи!.. Ему все известно!..

— Бежим! — заорала Ксави, хватая саквояж и злополучный чернильный прибор.

— И не лень тебе таскать такую тяжесть? — поинтересовалась Джоанна.

— Лень, — призналась Мари. — Но бросать тоже жалко. Я уже с ним сроднилась. Опять же, не хватало улики оставлять. Хорош трепаться! Бежим, скорее!

— Стой, торопыга! — придержал ее Волверстон. — Куда бежать? Первый же караул накроет.

— А что, лучше сидеть и ждать, пока сюда придут? — продолжала сопротивляться Ксави.

Джоанна нервно заходила по комнате. Вдруг она остановилась и рассмеялась. Все удивленно посмотрели на нее, а Мари даже со вздохом сожаления покрутила пальцем у виска.

— Томми! Говоришь, Флориньи с полицией собираются к нам в гости? А мы… нанесем визит ему!

Том ахнул, Нэд вытаращил глаза, а Ксави расхохоталась:

— Вот уж где он нас точно не додумается искать! Ну и голова у нашего капитана! — и, покрутив пальцем у другого виска, объяснила: — Это я беру свои слова обратно.