В шутку и всерьез - Котов Александр Александрович - Страница 22

Все имеет свой конец. Торжества – тоже. Все бросились поздравлять новобрачных – только бы поскорее освободиться. Я подарил госпоже Лантсиас большую куклу, привезенную из Москвы, а жениху – советскую монету – символ будущей поездки в Советский Союз. Вскоре новобрачные укатили в горы, где попрохладнее, а мы с моим киприотским другом, чемпионом Кипра по шахматам господином Клеопасом, – к побережью моря.

И тут было жарко, хотя все в природе относительно. Я побежал к воде, но сразу же вернулся, так как песок нестерпимо жег ноги. Надел туфли и с наслаждением устремился в теплую, как парное молоко, воду. Мой спутник остался сидеть на берегу,

– Что же вы не купаетесь, господин Клеопас? – спросил я у обаятельного киприотского архитектора.

– Рано еще, холодновато, – ответил киприот. – Мы начинаем купаться в конце июня или даже начале июля.

Жаркие дни, мучительные ночи. Зачем приехал я на этот остров? Не для того же, чтобы присутствовать на свадьбе! Не ответило на этот вопрос и мое выступление в сеансе одновременной игры в Никозии. Шахматисты Кипра долго готовились к этой встрече. Сыграть со мной приехали сильнейшие любители близлежащих городов. Собралось двадцать восемь человек, я ожидал серьезного сопротивления и немного боялся за исход сеанса. Но сражение кончилось неудачно для киприотов. Ни одному из них не удалось заставить меня произнести английское "резайн" – "сдаюсь". Лишь в одной битве был ничейный исход. Такой результат объясняется отсутствием у шахматистов Кипра достаточной практики: они спешили, допускали грубые ошибки. Несколько партий, одно время стоявших для меня плохо, удалось спасти в последний момент, когда ряды противников поредели м мне стало легче играть.

На следующий день я провел пресс-конференцию для корреспондентов киприотских газет, выступил с лекцией и сеансом одновременной игры для работников представительств Советского Союза и стран народной демократии на Кипре. Но и тогда я задавал себе вопрос: почему пригласили сюда советского гроссмейстера? Ведь интерес к шахматам в этой стране был не больше, чем где-либо еще, В Москве мне говорили, что президент Республики Кипр архиепископ Макариос играет в шахматы. Может быть, этим вызвано приглашение? Доля истины в таком предположении содержалась: киприотские шахматисты сожалели, что в дни моего пребывания на Кипре их президент был в Соединенных Штатах,

И вдруг многодневные сомнения рассеялись – я получил ответ на мучивший меня вопрос. В субботу утром второй по силе шахматист Кипра Д.Джордиадис заехал за мной на машине и повез к себе домой в крупнейший город-порт Кипра Фамагусту. Общительный, остроумный водитель, ловко управляя машиной, идущей со скоростью восемьдесят километров в час, всю дорогу говорил о шахматах. Я узнал, что господин Джордиадис, несмотря на свою молодость, прокурор города Фамагусты. Однако юриспруденция не была темой наших бесед. Прокурор буквально бредил шахматами, и каждый раз, когда я заговаривал о чем-нибудь другом, он неизменно возвращал беседу к излюбленной игре.

И вот мы в большой, богато обставленной квартире прокурора, а точнее, в квартире его отца – видного врача города. Скоро пришла миловидная любезная дама-племянница хозяина дома.

– Познакомьтесь, мэриса, – представили меня даме.

Редко встречающееся слово меня поразило, и я понял, кто она такая, лишь когда прибыл ее муж – мэр города Фамагусты.

Нас пригласили к обеду. Сервировка и угощения были на славу. Вкусные блюда в сочетании с обязательным к столу зажиточных киприотов льдом временами заставляли забывать о жаре.

Хозяин дома в начале обеда был лукав и насторожен.

– Может быть, вам доставит удовольствие нас критиковать?– справился фамагустский врач, когда я отказался от пива, ибо московские врачи не рекомендовали мне его пить.

Но потом этот сердитый на вид человек "потеплел" и сообщил, что имеет большое желание посетить Москву и поближе познакомиться с работой советских медиков.

В этот момент в беседу вступил мэр.

– Я собирался поехать в Москву на Конгресс мира, – сказал этот маленький, умный и добродушный человек. – К сожалению, помешала неожиданная болезнь сына. Но я поеду в Москву, обязательно поеду!

И вдруг я сразу понял, почему приглашен на Кипр, хотя, может быть, с точки зрения чисто шахматной этот визит и не был столь необходим. Люди молодой республики тянутся к самостоятельности, хотят иметь и развивать собственную культуру. Но для этого нужны знания и опыт. Поэтому киприоты так жаждут встреч с деятелями искусства, науки, спорта из других стран.

Тяга к национальной независимости очень заметна на Кипре, хотя везде еще лежит отпечаток тягостного колониального режима.

– О, у вас здесь левостороннее движение! – воскликнул я, когда мы мчались с аэродрома. Я знал, что так ездят только в Англии, Швеции и Японии.

– Мы же бывшая английская колония, – сообщил мне секретарь шахматной федерации. Слово "бывшая" он произнес с оттенком радости и гордости.

То тут, то там в разных концах страны можно увидеть военные поселки, обнесенные колючей проволокой. За изгородью английские солдаты в коротких штанах и гимнастерках цвета хаки.

Кипр – важнейший стратегический пункт на Средиземном море, и военные тузы Запада ни в коем случае не хотят его упустить. Этим-то и объясняются кровавые сражения, развернувшиеся позже на многострадальном острове.

Однажды я обратил внимание на английского солдата, поджидавшего у входа в магазин своего начальника. Подозрительно и злобно косился солдат на проходивших мимо "строптивых" киприотов: "Ишь, свободы, захотели!" Ну, а как относятся люди Кипра к колонизаторам, я уяснил по затаенным усмешкам, с которыми они слушают английскую речь, по вежливо – презрительному "сэр", с которым обращаются к туристам продавцы фруктов на базаре.

Как-то я спросил у портье, нельзя ли позвонить из Никозии в Москву. Тот ответил:

– О, это очень сложно! Соединиться можно только через Лондон.

Я понял: на Кипре еще сохранились технические особенности прежних дней. Связаться с внешним миром можно только через "кабинет" хозяина!

Но народ молодой республики энергично перестраивал жизнь, жадно тянулся ко всему новому и прежде всего советскому. Небывалым успехом пользовалась на Кипре выставка Советского Союза, под бурные аплодисменты прошли выступления наших артистов, большое впечатление оставило мастерство московской футбольной команды "Спартак".

– Узнаете? – спросил меня портье и показал фотографию спартаковцев. – Отличные ребята!

И спрятал снимок, как прячут дорогую реликвию.

А что говорить о наших героях – победителях космоса! Портреты Юрия Гагарина я видел на стенах зданий. Никозии, Фамагусты и других городов. Наши славные космонавты остались в памяти и в сердцах тех киприотов, кто имел возможность с ними встретиться.

– Какой замечательный человек Юрий Гагарин! – восторженно воскликнула мэриса за обедом в Фамагусте. – Я его даже расцеловала.

– Поздравляю! – автоматически выпалил я, но тут же спохватился: – Конечно, поздравляю Гагарина! Удостоиться поцелуя такой женщины!

После обеда гостеприимные хозяева возили меня по городу, показывали достопримечательности Фамагусты и ее окрестностей. Время как-то перепуталось в этом городе. Вам показывают развалины древнего города Саламиса, разрушенного две с половиной тысячи лет назад, и сообщают, что под ним лежит еще более древний город, погибший тысячелетием раньше.

Среди остатков строений Саламиса на полукруглых, изъеденных временем ступенях стадиона на двадцать тысяч зрителей можно встретить туристов из самых отдаленных концов мира. Этот маленький город играл когда-то ведущую роль в истории Кипра, и здесь любитель древности находит много интересного.

Потом мы ехали по городу в машине самой последней марки и любовались церквами многовековой давности. Поблуждали по древнему, еще хорошо сохранившемуся замку, в котором протекали драматические события шекспировского "Отелло". С высоких каменных стен, за которыми безудержно проявлялись страсти ревнивого мавра, мы наблюдали, как советские моряки помогали сгружать с судна "Наманган" цемент, привезенный для строительства порта Фамагусты.