Ключ к тайне - Чалова Елена - Страница 21

Оказавшись в гостинице, Рада выяснила у Бориса, в каком номере остановилась Скво, по лестнице взлетела на третий этаж и рванула на себя дверь, даже не подумав постучать.

Увиденное впечатляло: Скво действительно оказалась в номере, но, уставившись на подругу, Рада и Борис застыли в дверях. Номер у Скво оказался весьма просторный, да еще она освободила всю середину комнаты, сдвинув кровать к стене, а кресла и столик просто выпихнула на балкон. На полу разноцветными мелками была начерчена пентаграмма, снабженная какими непонятными значками, буквами и символами. Часть из них показалась Раде смутно знакомой, но вот где она видела эти значки, вспомнить сразу не смогла. Скво сидела в центре пентаграммы, и на ней не было ничего, кроме украшений из янтаря. Руки обвивали множество браслетов из неограненного камня, а между грудей покоилась подвеска из переливавшегося теплым золотом камня размером с кулак. В руках она держала шар – круглый шар матового стекла, в котором, как показалось Раде, неторопливо перемещались дымные узоры. Руки, ноги и лицо женщины покрывал сложный узор, нанесенный темно-синей краской. Скво неотрывно смотрела в глубину шара, и губы ее двигались, произнося неслышные слова.

Рада попятилась, закрыла дверь и медленно двинулась к лестнице. Борис плелся за ней. Они как-то не сговариваясь осели в баре при гостинице, и, залпом осушив полбокала мартини, Рада спросила:

– Что это было?

– Ну… она всегда серьезно относится к работе, – промямлил Борис. – Видимо, решила испробовать магические силы янтаря или что-то в этом роде.

– Ты что, это… такое уже видел? – растерянно спросила Рада.

– Ну… не совсем, но… она мне гадала.

– Ага. – Девушка внимательно пригляделась к сидящему напротив и тискающему бокал с пивом Борису. – Та-ак, ты с ней спишь, да? – сообразила она вдруг.

– И что? – Он моментально ощетинился. – Ты же не хочешь со мной спать, я тебе не нужен, а Скво… она не против.

– Дурак ты, Ирзов, – сказала Рада устало.

– Почему это?

– Да потому. Думаю, она в тебя влюблена, и давно. А ты все за мной бегаешь, непонятно зачем.

– А если я тебя… если я тебя люблю… – выпалил он, высказав от неожиданности то, что предполагал поднести Раде постепенно.

Бармен, маячивший за стойкой, прислушивался к их разговору с явным интересом. Посетителей было немного, и он развлекался, запоминая нетривиальную беседу, чтобы пересказать все официантке Риточке, которая – он взглянул на часы – опять опаздывает на работу.

– Меня? – Рада задумчиво взглянула на приятеля. – А почему ты меня любишь, Ирзов?

– Ну, как это – почему? Это не бывает почему…

– Бывает. Ты же имеешь математическое образование и должен мыслить логически. Вот и постарайся объяснить мне и себе, в чем дело. Я не красивее Скво, это точно. И не умнее. И ты меня очень плохо знаешь, потому что после школы мы почти и не общались. Вот поехала бы я с тобой в Америку, и получил бы ты там… Может, я практикую садомазо? Или смотрю по телику только ужастики, зато ночи напролет. Или просто нам с тобой не о чем будет разговаривать, потому что мы совсем разные.

– Ну, если речь идет о чудачествах, то меня это не пугает, – хмыкнул Борька. – Вряд ли тебе удастся переплюнуть Скво.

– М-да. – Рада поежилась. Вот ведь странность: ну что такого страшного она увидела? Ну, мается Скво своей дурью, так и что? Но если честно, Рада до сих пор ощущала где-то в желудке неприятно холодный комок страха, и даже мартини, выпитый слишком быстро, не произвел обычного согревающе-расслабляющего действия. Рада вдруг поняла, что предпочла бы не видеть этого – сложных узоров, покрывающих кожу подруги… сколько же времени она себя разрисовывала? И этот шар… наверное, он наполнен дымом. Или работает на батарейках? Да еще пентаграмма на полу. Она вспомнила тщательно выполненную схему и вдруг осознала, почему некоторые символы показались знакомыми. – Я сейчас. – Рада спрыгнула с табуретки, но Борис рванулся за ней:

– Ты куда?

– В туалет, придурок!

В дамской комнате она достала цепочку с медальоном и уставилась на серебряный кружок. Точно: вот этот значок был на пентаграмме и этот. Может, другие тоже совпадали, но она не запомнила. Рада вернула медальон на место и уставилась на себя в зеркало. Ну и что же это значит? Но прежде чем она успела что-нибудь придумать или хоть сформулировать внятный вопрос, мобильник в кармане зазвонил снова. На этот раз она услышала голос Скво.

– Ты еще в гостинице?

– Да.

– Зайди ко мне, только без Борьки.

Услышав, что его не ждут, Борис поскучнел, но смирился и сказал, что посидит еще в баре, и если Рада потом надумает поговорить, так он здесь…

В этот раз Рада поехала на третий этаж на лифте, в дверь постучала и вошла в номер не без опаски.

Но комната выглядела абсолютно нормально: на паркете лежал незамысловатый гостиничный коврик, а Скво, пыхтя, двигала на место кровать.

После того как они распихали мебель по местам, номер принял совершенно обычный вид. Скво извлекла из мини-бара бутылку вина и орешки, выставила импровизированное угощение на столик и сказала:

– Садись, давай поговорим и выпьем. У меня сегодня был долгий и тяжелый день.

Рада послушно села в одно из кресел, ненавязчиво разглядывая подругу. Впервые, пожалуй, Рада поняла, что имел в виду Борис, когда сказал, что Скво относится к своей работе серьезно. Сама она привыкла думать, что подружка просто отыскала неплохой источник дохода, валяет дурака и морочит голову людям. Но теперь, глядя на бледное, без грамма косметики лицо Скво, она увидела, что та выглядит буквально измотанной… как говорится, словно смену на заводе отпахала.

Перехватив ее взгляд, Скво усмехнулась:

– Что, похожа на привидение?

– Есть немножко. У тебя болит что-нибудь?

– Голова немного, но это пройдет. Сама виновата: нельзя было устраивать два сеанса в день, но я так хотела испробовать янтарь, что не удержалась. Сперва гадала этому козлу из администрации, который обеспечил нам транспорт и экскурсии. И сам янтарь, конечно.

– Я не видела, когда ты его покупала.

– А я и не покупала. Он им расплатился за мои услуги. Я так понимаю, что для местных это как вторая валюта.

Скво хмыкнула и, подхватив со стола мешочек, высыпала на полированную поверхность камни. Здесь были те самые браслеты из непрозрачных, необработанных янтарей, и подвеска, очень крупная. Теперь Рада смогла разглядеть ее получше и поняла, что камень отполирован с передней и задней грани; так он получил полупрозрачность и глубину. Торцевые же, более узкие грани, остались необработанными, и золото смолы сияло, словно прорвав корку времени.

Кроме того, в мешочке оказались просто разрозненные куски и кусочки янтаря, как обработанные, так и нет, разных цветов и оттенков – от молочно-белого до странно зеленого.

– Как красиво, – пробормотала Рада, перебирая камни. – В том магазинчике я таких не видела.

– В том магазинчике продавали барахло, – фыркнула Скво. – А это настоящий янтарь, и стоят эти камушки, уверяю тебя, немало. Однако этот тип готов был заплатить и больше… просто возиться неохота было.

Рада промолчала, но Скво неожиданно понесло, она словно прочитала мысли подруги и теперь говорила зло, выплескивая накопившуюся обиду:

– Как ни странно тебе покажется слышать от меня такое, но я тоже, знаешь ли, работаю. И зарабатываю не потому, что людям нравится весь этот сказочно-магический антураж со стеклянным шаром и прочими атрибутами. Я могу видеть кое-что, понимаешь? Могу разглядеть, какой поступок какие последствия вызовет. Вот за это мне и платят порой очень большие деньги. Только не надо думать, что это просто. Ворожба отнимает много сил. Сегодня я вообще чуть не умерла, когда вы вломились… впрочем, сама, дура, виновата, надо было дверь запереть, да я слишком устала. Сперва гадала тому дядьке. И теперь он точно знает, что надо делать, чтобы перебраться в Москву с повышением. Он постепенно осядет, обрастет связями и знакомыми и опять придет ко мне, когда ему понадобится совет. И еще друзьям будет рекомендовать… А потом я пришла и стала смотреть в шар… чтобы увидеть тебя.