Ключ к тайне - Чалова Елена - Страница 13

Но где-то класса с седьмого Ирзов доставал Раду, выискивая самые невероятные имена и называя ее то Юдифью, то Эсфирью, то Ариадной. Каждое имя сопровождалось историей, которой с интересом внимали окружающие. Особенно, помнится, всех впечатлил сюжет о Юдифи и Олоферне.

Борька, не поленившийся полазить в Интернете и почитать энциклопедию, в красках рассказывал затихшим одноклассникам, как ассирийский полководец Олоферн вторгся в Иудею во главе армии царя Навуходоносора. Навуходоносор поручил ему покарать обитавшие к западу от Ассирии народы за неповиновение; в их число попали и израильтяне. Олоферн осадил иудейский город Вестилуя и перекрыл жителям доступ к воде, обрекая их на медленную смерть. Тем временем молодая вдова Юдифь, стремясь спасти родной город, надела красивые одежды и отправилась вместе со служанкой в стан ассирийцев. Остановившим ее воинам Юдифь объявила, что собирается указать их полководцу легкий путь к захвату Вестилуи. Придя в шатер Олоферна, она рассказала ему, что израильтяне будто бы нарушили заповеди Бога, а значит, лишили себя Его защиты и обречены на поражение. Подчеркивая свое благочестие, она пообещала Олоферну помочь наказать отступников и провести его войско к Иерусалиму. За это Олоферн, восхищенный её красотой и мудростью, позволил Юдифи жить в его лагере. На четвертый день он устроил пир, на который повелел пригласить Юдифь.

Любуясь красавицей, Олоферн перебрал с вином и заснул. Когда слуги удалились из шатра, Юдифь обезглавила спящего Олоферна его собственным мечом и отдала отрубленную голову своей служанке, спрятавшей ее в мешок со съестными припасами. Затем израильтянки вернулись в город, показали голову горожанам, и те решили вывесить ее на крепостной стене. Лишившиеся полководца ассирийцы были обращены в бегство.

Поганец Борька не поленился и приволок из дома толстенный альбом с репродукцией какого-то итальянца,[3] где была изображена женщина в длинных одеждах и с мечом, попирающая ногой отрубленную голову. После этого сюжета Ирада дома ревела несколько дней подряд, потому что замучилась выслушивать от одноклассников предложения, чью голову она должна отрезать в первую очередь и что за это поиметь. Мама расстроилась и хотела даже идти в школу, жаловаться классной руководительнице, но Ирада, зная законы школы, уговорила ее этого не делать – могло стать только хуже. Однако, судя по тому, что скоро Борькины исторические параллели практически сошли на нет, все-таки Клара что-то высказала мадам Ирзовой на ближайшем же родительском собрании. В одиннадцатом классе до Рады наконец дошло, что Борька к ней неровно дышит, и тут уж она отыгралась на нем и за Фриду, и за Фрейю, и за всех остальных.

Впрочем, сказать, что она догадалась сама, было бы нечестно – на то есть подруги. А в подругах у Ирады ходила смешливая Надия, которая сразу после школы вышла замуж, была мужем упакована в длинное платье и глухой платок и перестала видеться с подругами. Может, ей просто было некогда: к двадцати годам у Надии было уже трое детей.

А еще была Скво – весьма разносторонняя девушка, пользовавшаяся редкой свободой, потому что родители у нее были люди творческие и всегда дико занятые. Мама пахала прибыльную ниву ландшафтного дизайна, а папа возглавлял какой-то фонд, служивший прикрытием для деятельности в России секты хаббардистов, и постоянно мотался то в Америку, то по России.

То ли в пику папе, то ли просто так Скво увлеклась мистикой. Она гадала подругам на картах, сперва на обычных, потом на Таро, знала все геопатогенные и прочие зоны Москвы, и где какое привидение живет, и как с ним можно пообщаться. Читала она исключительно литературу «по специальности», от сонника девицы Ленорман до мадам Блаватской, из-за чего имела проблемы с оценками по литературе.

Никто и предположить не мог, что из своего дурацкого увлечения Скво сделает вполне прибыльную профессию. Теперь она официально подвизалась в магическом бизнесе, составляя гороскопы, изготавливая амулеты, гадая и занимаясь прочими делами, позволяющими ей жить безбедно и, как она сама говорила, чувствовать себя нужной людям.

Именно Скво в одиннадцатом классе и сообщила Ираде, что Борька в нее влюблен, причем давно. Та фыркнула, но Скво, встряхнув темными длинными волосами и позвенев многочисленными браслетами, авторитетно заявила, что она раскладывала карты им «на судьбу» и получилось, что жизни их связаны. Ирада лишь плечами пожала: несмотря на все более мужские ухаживания, она Борьку всерьез не воспринимала – одноклассник-медалист казался ей экземпляром хорошо изученным, а потому совершенно неинтересным.

Борис поступил на мехмат, женился, в аспирантуре развелся. Они виделись редко, но Рада всегда была в курсе его жизни, потому что Скво от своего предсказания отказываться не собиралась и упорно информировала фигурантов о том, как там дела у второй «половинки». А в прошлом году Борис позвонил попрощаться: он уезжал по контракту в Америку.

Остаток пути – всего и лететь-то оказалось полтора часа – Рада и Алекс самым милым образом проболтали. После посадки Алекс подхватил свою сумку, и они вместе дождались выдачи багажа, хотя сам он сказал, что путешествует налегке. Рада с готовностью доверила молодому человеку свой объемистый чемодан. Он хоть и оснащен был колесиками, однако всегда имелись на дорогах какие-нибудь бортики и ступеньки, по которым не больно-то проедешь.

Они вышли из аэропорта со смелым названием Храброво, и Алекс спросил, как именно Рада планирует добираться до города.

– Такси берем или автобусом?

– Я бы поехала автобусом, – отозвалась девушка, решив, что вот так сразу с незнакомцем в такси садиться не стоит. Да и деньгами разбрасываться не следует.

– Тогда пошли на автобус, – легко отозвался Алекс, и они присоединились к недлинной очереди пассажиров, переминавшихся у остановки. Пока ехали в автобусе, молодой человек рассказал, что он аспирант-историк и едет в Калининград собирать материалы для своей диссертации. А Рада коротко сообщила, что едет к родственнику, который только что похоронил жену и теперь совсем один, так что надо будет то ли пожить с ним, пока не оправится, то ли просто помочь привести дела в порядок.

ЛИАЗ, чей почтенный возраст не располагал к высоким скоростям, катил по дорогам неспешно, и Рада искренне любовалась окружающей природой. Тронутые позолотой березы, сжатые нивы, луга, еще раскрашенные поздними цветами, яблоки в многочисленных садах. А кое-где на горизонте поднимались сюрреалистические конструкции ветряных мельниц.

ЛИАЗ выгрузил пассажиров на автовокзале Калининграда и, натужно всхрапнув мотором, уехал куда-то по своим автобусным делам.

– Куда теперь? – спросил Алекс.

– Мне нужно на улицу Соммера, только, наверное, сейчас слишком рано беспокоить дядю, все-таки пожилой человек, – нерешительно сказала Рада.

– А мне на проспект Мира, – бодро отрапортовал молодой человек. – Думаю, вы плохо знаете пожилых людей. Как правило, они встают рано и больше всего на свете не любят ждать. Так что вперед! – Он поставил на землю чемодан, чуть коснулся плеча девушки и нерешительно сказал: – Ирада, я не хочу показаться навязчивым… но вы здесь никого не знаете, как я понял. У меня есть люди, которые меня знают по работе, но приятелей тоже нет… Давайте обменяемся телефонами и адресами. Я обязательно вам позвоню, и, возможно, вы найдете время посидеть со мной в кафе и побродить по городу. А если возникнут проблемы, звоните не задумываясь – я помогу вам. Идет?

Рада согласилась, стараясь не выдать своей радости. Парень ей действительно понравился, и вот, похоже, она его тоже зацепила! Они достали мобильники и обменялись координатами. Убрав телефон в карман, Алекс решительно сказал, что намерен проводить ее до дома дяди и сдать с рук на руки.

Так он, собственно, и сделал. Молодые люди добрались до улицы Соммера, нашли нужный дом – старый, построенный, видимо, немцами: крупный кирпич, три высоких этажа под черепичной крышей, аккуратный палисадничек за низким кованым заборчиком. По-осеннему яркие кусты и лохматые астры. А впрочем, вот и розы еще цветут. Металлическая и явно довольно новая дверь снабжена домофоном, но, когда Рада повернулась к Алексу, чтобы попрощаться, тот покачал головой: