Воздушный шантаж - Лондон Джек - Страница 2

— И в один прекрасный день свернешь себе шею, — ободряюще заметил его отец.

— Говорю тебе, папа, я буду летать со скоростью девяносто миль в час, ты представляешь себе, да-да, даже сто миль! А теперь слушай меня. Я собирался идти завтра в пробный полет. Но могу взлететь и сегодня часа через два. договоримся на вторую половину дня. И придержи деньги. Дай мне голубя, и я полечу за ним до самой его голубятни, где бы она ни была. Подожди, я только поговорю с механиком.

Войдя в мастерскую, он стал отдавать приказания настолько ясно, четко и решительно, что донельзя растрогал старика. Да, его единственный сын был весь в отцовскую породу, а старый Питер Уинн оценивал без ложной скромности великие достоинства этой породы.

Ровно через два часа, минута в минуту, молодой человек был готов к вылету. В кобуре на боку лежал крупнокалиберный автоматический пистолет; он был заряжен, а курок поставлен на предохранитель. Юный Питер Уинн еще раз проверил и осмотрел свой аэроплан, а потом занял место в кабине. Он включил мотор, прекрасная машина с диким ревом понеслась по взлетной дорожке и оторвалась от земли. Поднимаясь по спирали в западном направлении, он кружил, петлял и маневрировал, чтобы в любой момент быть готовым к старту предстоящего соревнования.

Старт зависел от голубя. Питер Уинн держал его в руках; На этот раз его не нагрузили дробью. Зато крепко-накрепко, привязали к лапке яркую ленту длиной в пол-ярда, чтобы легче было следить за его полетом. Питер Уинн выпустил голубя, и он легко взвился в воздух, несмотря на развевавшуюся под ним ленту. Голубь уверенно выбирал направление полета. Он уже третий раз летел домой по этому маршруту и хорошо знал дорогу.

Достигнув высоты в несколько сот футов, голубь понесся на восток. Аэроплан перестал кружить и полетел прямо за ним. Кто быстрей! Питер Уинн-старший взглянул вверх и увидел, что голубь обгоняет крылатую машину. Но еще он увидел, что аэроплан вдруг стал меньше. Крылья его сузились. Это действовало ускорительное устройство. Широких громоздких плоскостей, на которых он поднялся в воздух, уже не было и в помине, и по небу несся изящный, похожий на ястреба, моноплан, слегка покачиваясь на длинных и очень узких крыльях.

Когда молодой Уинн так резко сузил крылья, его ждал приятный сюрприз. Это было первое испытание нового устройства, и хотя Питер знал, что скорость увеличится, он даже не представлял себе, что машина полетит так быстро. Результат превзошел самые смелые ожидания, и не успел он оглянуться, как уже догонял голубя. Маленькая птица, испуганная этим огромным ястребом, какого она никогда не видела, немедленно взмыла вверх, как и все голуби, которые всегда стараются подняться выше ястреба.

Моноплан тоже стал подниматься большими зигзагами в синее небо. Снизу было трудно уследить за голубем, и молодой Уинн боялся потерять его из виду. Он даже расширил немного крылья, чтобы быстрей набрать высоту. Они поднимались все выше и выше, пока голубь, верный своему инстинкту, не упал камнем на спину преследующего его врага. Ударившись о гладкую обшивку машины, он, очевидно, сразу же почувствовал, что это не ястреб, перестал описывать круги и опять полетел на восток.

Почтовый голубь, возвращаясь домой, развивает очень высокую скорость, и Уинн снова сузил крылья. И снова он с удовлетворением отметил, что догоняет голубя. Но на этот раз он быстро увеличил площадь крыльев и вовремя замедлил полет. Убедившись, что голубю от него не скрыться, Питер даже начал напевать какую-то песенку, и время от времени с губ его срывались слова: «Все хорошо, все хорошо! Я говорил, все будет хорошо!»

Однако полет проходил не так уж гладко. Воздух — очень ненадежная опора, и совершенно неожиданно аэроплан вошел под острым углом в сильный вихревой поток, который, словно гигантский сквозняк, продувал Золотые Ворота. Сначала воздушная струя ударила в правое крыло: резкий, сильный толчок подбросил машину вверх, накренил и чуть не перевернул ее. Однако Уинн сделал вираж, а потом быстро, хотя и без излишней торопливости, изменил угол крыльев, опустил передние горизонтальные рули и повернул задний руль так, чтобы идти прямо против ветра. Как только машина выровнялась и полностью вошла во встречный невидимый поток воздуха, он снова изменил угол крыльев, повернул руль, сузил на несколько ярдов плоскости и устремился за голубем, который за эти несколько мгновений успел улететь довольно далеко.

Голубь летел прямо к берегу округа Аламеды, и уже у самого берега Питера Уинна ожидало новое испытание: он попал в воздушную яму. Питер и раньше попадал в воздушные ямы, но такой глубокой, как эта, ему никогда не доводилось встречать. Он не спускал глаз с ленты, привязанной к голубю, и, глядя на эту яркую полоску ткани, определял расстояние, которое пролетел к земле. Питер падал все ниже и ниже, и у него засосало под ложечкой, как в дни его детства, когда еще мальчиком он быстро спускался в лифте. Однако среди прочих тайн пилотирования Уинн постиг одно важное правило: чтобы набрать высоту, иногда нужно сначала спуститься вниз. Воздух не держал его. И тогда, дабы не вести тщетную и рискованную борьбу за опору, Уинн решил уступить силе тяжести.

Твердой рукой, смело, но осмотрительно он опустил передний горизонтальный руль, и моноплан носом вниз нырнул в бездну. Падая, он рассекал воздух, как лезвие ножа. С каждым мгновением его скорость ужасающе росла. Но теперь у него была подъемная сила, которая могла спасти его от гибели. Резко поднимая и опуская горизонтальные рули, он в несколько секунд поднялся в более плотные слои воздуха и выскочил из ямы.

На высоте около пятисот футов голубь пролетел над городом Беркли и стал приближаться к холмам Контра Коста. Поднимаясь вслед за голубем все выше и выше, молодой Уинн разглядел здания и двор Калифорнийского университета, в котором сам учился.

Над холмами Контра Коста он снова чуть не попал в беду. Теперь голубь летел совсем низко, и там, где эвкалиптовая роща преграждала дорогу ветру, птицу вдруг подбросило на добрую сотню футов вверх. Уинн сразу же понял, в чем дело. Голубь попал в восходящий поток воздуха, который поднимался на сотни футов над тем местом, где сильный западный ветер ударялся в высокую стену эвкалиптовых деревьев. Уинн поспешно сузил до предела крылья своей машины и в то же время изменил угол полета так, чтобы не опрокинуться на восходящем потоке. Однако на протяжении трехсот футов моноплан бросало из стороны в сторону, пока наконец опасность не осталась позади.

Голубь миновал еще две гряды холмов, и Питер Уинн увидел, что он садится на поляну на склоне холма возле небольшой хижины. Питер возблагодарил судьбу за то, что она послала ему эту поляну. На нее было удобно садиться и еще удобнее благодаря крутизне склона с нее было взлетать.

На поляне сидел какой-то человек и читал газету; увидев возвращающегося голубя, он встал, как вдруг услышал шум мотора и заметил огромный моноплан с раздвинутыми плоскостями, идущий на посадку; опустив горизонтальные рули, машина замерла на образовавшейся при этом воздушной подушке, скользнула вниз и, коснувшись земли, остановилась в нескольких шагах от него. Но когда он увидел, что в кабине спокойно сидит какой-то молодой человек, направив на него пистолет, он бросился бежать. Не успел он добежать до угла хижины, как в ногу ему попала пуля, и он рухнул на землю.

— Что вы хотите? — спросил он, когда молодой человек подошел к нему.

— Хочу покатать вас на своей новой машине, — ответил Уинн. — И уверяю вас, что она тоже лу-лу.

Голубятник не стал спорить, ибо странный гость явно обладал большим даром убеждения. По его указаниям, которые все время подкреплялись пистолетом, раненый приготовил что-то вроде бинта и перевязал себе ногу. Потом Уинн помог ему залезть в кабину аэроплана, а сам поднялся на голубятню и взял голубя с лентой, которая все еще висела у него на лапке.

Голубятник оказался очень покладистым пленником. Очутившись в воздухе, он замер от страха. Хоть он и занимался воздушным шантажом, небо его нисколько не прельщало, и, глядя на летящую где-то далеко внизу землю и воду, он даже не пытался напасть на своего врага, который сейчас был совершенно беззащитен, так как руки его лежали на рычагах.