Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Кот по имени Сабрина - Коуни Майкл Грейтрекс - Страница 9


9
Изменить размер шрифта:

Рядом послышался шорох.

— Тэпин?

— Бесс? Это ты? Я плоховато вижу.

— Идем со мной. У меня прекрасное теплое местечко. Там мы сможем передохнуть до весны. Такая погода слишком холодна для старых костей.

Он вздохнул:

— Иду, Бесс.

Когда Ханна добралась наконец до мельницы, то увидела через окно ужасного Лодочника, сидевшего у стола с полными кулаками перьев, надерганных из мертвых уток. И к этому жуткому типу Ханна вынуждена обращаться. Он сейчас казался хищным зверем, с вожделенным фырканьем обнюхивающим раздираемую жертву. Для полноты картины не хватало только гиен, ожидающих своей доли.

Некоторое время она разглядывала его. Тяжелые мешки набухли под покрасневшими глазами, а разбухший нос напоминал перезрелый огурец. Опущенные углы растянутых губ утопали в морщинах, придавая этому лицу жесткость, хотя сейчас оно выражало некое тайно-злорадное удовлетворение. Воплощение кровавого вожделения. Да, как раз самое время подсунуть ему кур.

Она постучала в окно, и маленькие алчные глазки впились в нее, засветившись почти приветливым блеском узнавания. Лодочник встал. Он весь был словно предназначен для своего ремесла. Длинные руки с клешневидными кистями, идеальные для сворачивания птичьих шей. Низко сидящий зад — чтобы не выпадать из мелкой плоскодонки. Большие ступни — для устойчивости в скользком прибрежном иле. Лысая голова, с которой легко стекает вода.

— Минутку, миссис Пигго! — прокаркал он, шаркая к двери.

— У меня дюжина кур, которых надо… утихомирить, мистер Крукшанк.

Несколько шагов вызвали у него приступ кашля, и прошла пара мгновений, прежде чем он смог ответить, но она уже чувствовала, как напряглось от нарастающего возбуждения его жилистое тело. Пока эта внутренняя дрожь не угасла в нем, она поспешила выложить еще одну просьбу:

— Да, кстати. Заряд дроби вчера вновь угодил в крышу моего дома. Вам бы надо получше нацеливать свое ружье.

Кашель утих. Руки его перестали дрожать, и он торопливо вытащил из кармана помятую сигарету, воткнул ее в рот и зажег зашипевшую спичку. Завеса едкого дыма поднялась между ним и Ханной. Он резко повернулся и зашагал от двери внутрь мельницы. Ей ничего не оставалось, как молча последовать за ним.

— Это была не картечь, — проворчал он. Сигаретный дым вонял как горящая резина. Но зато поглощал другие запахи. Лодочник повернулся к ней спиной и мрачно уставился в окно. — Наверное, птичье дерьмо, — проскрипел он.

Если он надеялся ошарашить ее своей грубостью, то зря тратил время.

— Я слышала грохот. Экскременты падают бесшумно.

Лодочника уж тем более не смутить такими словами.

— Кроличье дерьмо падает со стуком. Оно сухое, кроличье дерьмо.

— Кролики не летают.

— Тогда это были моллюски.

— Неужто, мистер Крукшанк?

— Ага. Чайки выклевывают моллюсков, а пустые раковины просто роняют. Удивительная штука эта природа. Взгляните-ка. Взгляните на этих бобров там, внизу. Починяют бетонную плотину, глупые пачкуны. И какой в этом смысл?

— Послушайте меня, мистер Крукшанк, если вы еще раз выстрелите в мою сторону, я отвечу тем же. У меня осталось мужнино ружье двенадцатого калибра, заряженное и готовое к бою.

— Что это вы там толковали насчет кур? — невозмутимо произнес он.

Сдержись. Тебя не должно заносить. По крайней мере до тех пор, пока куры не будут мертвы. И как это может гореть сигарета, заслюненная до самого кончика?

— Их двенадцать. Потребуется не больше минуты. За беспокойство можете взять себе двух.

— Хотите чашечку чаю, миссис Пигго?

Господи! Неужели ей придется платить за услугу еще и общением? Он поднял крышку древнего медного чайника, блаженно вдыхая запах содержимого и щедро посыпая его сигаретным пеплом. Она знавала антикваров, которые дали бы хорошие деньги за этот чайник. Может быть, удастся на этом заработать. А, все это пустое. Что он говорит?

— Сливки, миссис Пигго? — Он поставил перед ней прямо в кучу птичьих перьев кувшин и сгорбился над столом. — Куры, — протянул он задумчиво, — У меня нет времени на кур. Вот если бы индейки, дело другое. Я работал на индюшачьей ферме. Много лет назад.

— Извините, мистер Крукшанк, мне правда не хочется никакого чаю. Я только что выпила чашечку. Давайте спустимся ко мне прямо сейчас и покончим с этим делом.

— Индейки, — продолжал он, когда они уже шагали по мерзлой дорожке. — Мы брали таких, которым день от роду, и нашпиговывали жратвой. Мерзкие маленькие вонючки. Они жирели и жирели, а затем, один раз в год, аккурат перед Днем благодарения, у нас начиналась настоящая резня. Точно. — Он улыбнулся, — Настоящая резня. Имеете хоть какое-нибудь представление о том, как убивают индеек, миссис Пигго?

— Предпочла бы не слышать об этом, мистер Крукшанк.

— Требуется всего два человека и один длинный шест.

— О Боже! — Не лучше ли было бы выпустить кур? Пусть отправляются назад, в дикую природу. Отвратительное видение Лодочника с шестом, творящего с индейками нечто кровавое, было слишком уж большой платой за несколько фунтов серого, жесткого мяса. Эта тошнотворная картина будет стоять перед ее глазами всю оставшуюся жизнь. Лодочник и его подручный, насаживающие индеек на длинный шест до тех пор, пока он не превратится в гигантский, судорожно машущий крыльями кебаб.

…И КОГДА СОЛНЦЕ СТАЛО САДИТЬСЯ, МЫ УСТРОИЛИ ИЗ ПРИБИТЫХ К БЕРЕГУ БРЕВЕН БОЛЬШОЙ КОСТЕР, МИССИС ПИГГО, И ЖАРИЛИ ЖИРНЫХ ВОНЮЧЕК, ПОКА ОНИ НЕ СТАЛИ ЗОЛОТИСТО-КОРИЧНЕВЫМИ. ЗАТЕМ МЫ ВЗЯЛИСЬ ЗА НИХ, ВООРУЖИВШИСЬ ОСТРЫМИ НОЖАМИ, И, ДОЛОЖУ ВАМ, МИССИС ПИГГО, ВЫ НИКОГДА НЕ ПРОБОВАЛИ ТАКОЙ ДИЧИ. ПОТОМ МЫ ЛЕЖАЛИ НА СПИНЕ В ТЕМНОТЕ, И ВСЕ БЫЛО ТИХО-ТИХО. ТОЛЬКО ШОРОХИ БОБРОВ И ДАЛЕКО НАД МОРЕМ ОДИНОКИЙ ПРОТЯЖНЫЙ КРИК КОРОЛЬКА. АГА. ПО-НАСТОЯЩЕМУ И НЕ ПОСТИГНЕШЬ ТИШИНЫ, ПОКА НЕ ПРИКОНЧИШЬ ДЮЖИНУ ИНДЕЕК, МИССИС ПИГГО.

Что он говорит, этот ужасный человек?

— Вдвоем берете шест, понимаете, каждый за свой конец, и гоняетесь за индейками. Нужно держать шест горизонтально, примерно на высоте роста индейки. Понятно, миссис Пигго? Дело в том, что индейки не догадываются подныривать под палку. Поэтому очень скоро их там накапливается пара дюжин. Они несутся, задрав голову, а в шею их подталкивает шест. И вот тут-то вы накидываетесь…

— Прошу вас, мистер Крукшанк…

— Я подавал сигнал Уолтеру, и мы бросались вперед, нажимая одновременно шестом. И вот уже две дюжины индеек лежат, пригвожденные к полу, и пронзительно кричат… Тогда мы…

— Вот мы и пришли. Вам потребуется какое-нибудь… орудие для этого?

— Только эти две руки, миссис Пигго. Только эти руки. — Пальцы его скрючивались и возбужденно подрагивали. — Но вы говорили о дюжине кур, не так ли? А я вижу только пяток. — В его голосе послышалось разочарование.

— С утра их была дюжина, уверяю вас.

— Вы, наверное, оставили воротца открытыми? Они куда-то затуркались. Куры всегда так делают, если позабудешь их запереть. Погодите, гляньте-ка сюда. Тут повсюду окровавленные перья. Еноты. У вас завелись еноты, миссис Пигго.

Что за гадкий человек! Он говорил с таким презрением, будто у нее завелись блохи.

— У МЕНЯ нет енотов. Еноты могли, конечно, побывать тут. Но у МЕНЯ их нет.

— У вас и кур — раз, два и обчелся. Стоило приходить.

— Ради Бога, мистер Крукшанк, приступайте!

— А теперь сколько я получу?

— Две. Можете взять две. Как я и обещала.

— Знавал я людей, которые брали свои слова обратно, как только работа была закончена. В особенности когда дело поворачивалось не так, как они ожидали. — Одновременно его громадная клешня сомкнулась вокруг куриной шеи. Курица повисла в воздухе, вялая и покорная, словно почувствовала уверенную руку знатока. Лодочник раскачал тощее тельце, сунул его под мышку и прижал локтем к боку. Курица, казалось, устремила укоризненный взгляд на Ханну.

— Погодите. Может…

Но большой палец Лодочника, толстый и квадратный, уперся в шею курицы, а другая рука его с силой отогнула голову назад. ХРЯСЬ! Он откинул безвольную тушку в сторону.