Чувствительная особа - Грэхем Линн - Страница 17

Он стянул с нее пижаму, обнажая роскошную грудь и одновременно спутывая ей руки. И никогда еще он не видел ничего столь соблазнительного и волнующего, как эти манящие к себе полушария в неярком лунном свете. Он провел по ним руками, а потом жадно припал ртом к розовым соскам, дразня их зубами и губами, заставляя ее выгибаться и стонать под его прикосновениями. Неторопливо переходя от одной груди к другой, Сержио постепенно усиливал натиск.

Беатрисе казалось, что ее разобрали на кусочки, а потом собрали вновь, но уже совершенно в другом порядке. А потом она с отчаянием поняла, что не сопротивляется, не хочет сопротивляться. И даже зная, что уже, возможно, никогда не будет прежней, она все равно не могла заставить себя отстраниться. И вместо этого запустила пальцы в его роскошные волосы, пока он ласкал ее соски, покусывал и лизал груди, а потом снова возвращался к ее губам, впиваясь в них жадными поцелуями. И она с нестерпимой ясностью почувствовала, как влажным жаром горят ее бедра, наливаясь сладкой болью. И прижалась к нему еще плотнее, чувствуя, как ее сердце бьется все быстрее и быстрее, тело судорожно извивается под ним, слова куда-то исчезают, а вместо них из горла вырываются лишь сладострастные стоны. А потом все ее чувства сплелись в какой-то невероятный клубок, и, отчаянно выгнувшись с громким криком, Беа поняла, что ее тело взмывает на какой-то неведомый ей ранее уровень, но она уже ничего не могла с этим поделать.

А потом ей захотелось выскочить из кровати и куда-нибудь убежать, вот только бежать ей было некуда. Не может же она снова запереться в ванной. И теперь Беа смирно лежала в его объятиях, чувствуя себя камнем, только что сброшенным с огромной высоты, никак не в силах отдышаться и успокоиться. И это не говоря о бешено бьющемся сердце и томлении внизу живота. Бог ты мой, во что она ввязалась?

— Было очень любопытно, — задумчиво протянул Сержио. — Настоящий ледокол.

— Что? Это ты, что ли? — пробормотала Беа, осознавая, что сегодня победа осталась за ним.

— Пойду приму холодный душ, — заявил он.

Тихо радуясь, что он наконец оставил ее в покое, Беа задумалась. Ведь она даже и не подозревала, что так можно достичь оргазма, и ее совершенно не радовало, что Сержио повел ее по пути сексуальных наслаждений.

— А ты, оказывается, очень страстная женщина, — добавил Сержио, вылезая из кровати. — Сразу видно, что Таунсенд тебе совершенно не подходил.

— А что ты знаешь о Джоне? — встревоженно спросила Беа.

Сержио замер на пороге ванной, а потом медленно повернулся к ней.

— Больше, чем ты решилась мне сказать, — спокойно ответил он. — Я кое-что о нем узнал.

— Что? — потребовала ответа Беа, пытаясь одновременно привести в порядок пижаму и вылезти из кровати. — Зачем тебе это понадобилось? Я же сказала, что он — мой друг и…

— Да, вот только он оказался не другом, а бывшим парнем, так что ваша встреча в баре выглядит уже не такой невинной, — заметил Сержио, спокойно разглядывая ее взбешенное лицо. — Но раз ты так ни разу с ним и не переспала, то его, видимо, можно не считать.

— Если ты еще хоть раз до меня дотронешься, я закричу.

— Я только за, мне понравилось, как ты кричала в моих руках, — насмешливо ответил Сержио и ушел в ванную, захлопнув за собой дверь.

А Беатрисе ничего не оставалось, кроме как сжать кулаки в бессильной ярости и помечтать о том, как было бы замечательно запустить ему вслед что-нибудь тяжелое. Но это было бы слишком по-детски, а она уже давно не ребенок. Вот только она ужасно сглупила, позволив ему испытать на себе его хваленое сексуальное притяжение. Хотя сколько бы смущенной и униженной она себя сейчас ни чувствовала, они ведь так ничего и не сделали. Просто она слишком серьезно ко всему относится, а нужно просто сделать вид, что ничего особенного не случилось.

Но ей ни в коем случае нельзя оставаться в одной кровати с Сержио. Как только он пришел, нужно было сразу же без оглядки бежать прочь, ведь совершенно очевидно, что в таких делах у него намного больше опыта, и ему ничего не стоит взять все в свои руки. Но зачем он стал собирать информацию на Джона Таунсенда после той случайной встречи? Неужели он совсем никому не доверяет? Разумеется, нет. Но сколько же раз его предавали, что он стал таким подозрительным? И как ни прискорбно это сознавать, но даже Зара сначала согласилась выйти за него замуж, а потом сбежала. Возможно, если бы Беатриса была с ним немного откровенней, он бы смог больше ей доверять.

На этой мысли она, вероятно, задремала, потому что проснулась она, когда Сержио укладывал ее в холодную постель.

— Э… что… где… Сержио…

— Спи дальше, — просто велел он.

Удивленно заметив, что снова оказалась в основной спальне, Беатриса просто повернулась на другой бок и снова заснула, слишком устав, чтобы о чем-нибудь сейчас думать.

А наутро она проснулась в одиночестве, и лишь вторая подушка свидетельствовала о том, что ночью она спала не одна. Беа быстро приняла душ и оделась, чтобы, как она вчера и обещала, отвести мальчиков на пляж. Но сначала позавтракала на веранде, где Нектариос читал газету.

— Сержио пошел работать, — сообщил он, откладывая газету в сторону. — Чем ты собираешься сегодня заняться?

— Отвести ребят на пляж.

— Беатриса… это ваш медовый месяц, — задумчиво заметил пожилой грек. — Забудь на время о детях и вытащи моего внука из офиса.

Беа даже не стала представлять, как попробует заставить Сержио сделать что-либо против его воли, но она сразу же поняла, что Нектариос видит нестыковки в их истории. Потом он стал расспрашивать Беатрису о матери, заявив, что с нетерпением ждет ее приезда.

Поев, Беа отправилась на поиски Сержио, хотя после прошлой ночи предпочла бы никогда с ним больше не встречаться.

Он одновременно работал на ноутбуке и говорил по телефону в ярко освещенной комнате, и выглядел он при этом весьма озабоченно. И не важно, как сильно он ее разозлил, она все равно не могла в очередной раз не отметить, что он невероятно красив в любое время суток. А потом он договорил и повернулся к ней:

— Беатриса…

— Я собираюсь отвести детей на пляж, и ты должен пойти с нами. Нектариос удивлен, что ты так быстро вернулся к работе.

— Дети и пляж — это не для меня, — ответил Сержио, внутренне содрогаясь при одной мысли о подобной прогулке.

— Значит, пора это исправить, — заявила она, распрямляя плечи. — Ты нужен этим детям… им нужна не только мать, но и отец.

— Я не умею быть отцом, у меня никогда не было собственных детей…

— Но это еще не значит, что ты не можешь позаботиться о племянниках, — отрезала Беа. — Лучше, когда отец появляется хоть изредка, чем когда его вообще нет. Мной отец никогда не интересовался, и я всю жизнь болезненно ощущала его отсутствие.

Сержио расправил плечи и провел рукой по волосам.

— Беатриса…

— Даже не пробуй заткнуть мне рот просто потому, что я говорю то, что ты не хочешь слышать! — закричала Беа, начиная заводиться. — Даже если ты способен потратить на детей всего один час в неделю, это лучше, чем ничего. Сержио, всего один час. Это все, о чем я прошу, а потом можешь совершенно о них не думать.

— Я тебе уже высказал свои соображения по этому поводу, — серьезно ответил он. — Я специально на тебе женился, чтобы ты о них заботилась.

— Так ты опять говоришь о нашей сделке? — насмешливо уточнила Беа. — Даже странно, мои условия ты готов с легкостью изменить, а вот своих почему-то придерживаешься очень твердо.

— Если я схожу на пляж, согласна ли ты делить со мной комнату без дальнейших споров? — спросил он, приподняв бровь.

— Ты не понимаешь, чем отношения отличаются от сделок?

— А по-твоему, они отличаются? Ты совсем не веришь в принцип брать и давать?

— Разумеется, я в него верю, но я не хочу считать секс разменной монетой или какой-то там платной услугой.

— Секс и деньги вращают мир.

— Я выше этого, и тебе придется с этим смириться. Я — не животное и не сексуальная рабыня.