Звезда хаоса - Трунина Юлия Александровна - Страница 38

– А что королева Такории делает здесь?– начала я злиться.

– Она здесь жила,– спокойно ответил тот.

– Ты что, издеваешься?! Как она могла здесь жить?!

– Обыкновенно. Сразу после подписания Вилойского договора, Такории был выдвинут вотум недоверия. Бэл'Лион потребовал заложника, чтобы не опасаться новых сражений пока король Иоанн будет выводить свои войска. Так к нам попала твоя прапрабабка.

– Это ясно. Но почему она была здесь, а не в королевском дворце в Кен'Атари?!

– Сначала она там и жила, но потом… Наверное, здесь им стало удобнее.

– В каком смысле?..

– В любовном. Ой, да не смотри ты так!.. А то ты не догадалась об этом раньше!

– Они были любовниками,– отстраненным тоном сказала я. Эльф кивнул.

– Ты бы видела комнату во дворце, где хранится ее портрет, настоящий алтарь, когда был маленький случайно забрел туда. Потом стал расспрашивать, узнавать, догадываться… А теперь представь мое удивление, когда две недели назад девушка с портрета вдруг приехала на стрельбища.

– Да, а я все понять не могла, почему на меня ваш придворный маг косился, и ты так вытаращился. Парни подсмеивались, говорили: «Перед тобой даже эльфы не устояли». А как твой дед все это объяснил?

– Кому?! К тому моменту, он уже был вдовец, а объяснять, что-то дочерям или придворным посчитал ненужным. Кстати, он до сих пор так считает. Тут я припомнила свой последний разговор с королем Шеолмином.

– А он, случайно, не поэтому интересовался ушами моего прадеда, что считал его своим… сыном?

– Почему «считал»? До сих пор считает, что Эсфирь скрыла правду о рождении ребенка.

– Полный бред!!! Если к Искандеру можно было придраться по поводу расы, то мои бабушка и тетя никак не тянут на четвертьэльфиек. А средняя сестра София?.. Хоть она и умерла до моего рождения, но на портретах-то я ее видела: низкорослая, смуглая пышечка – ничего эльфийского. Они – люди, это я тебе могу точно сказать.

– Это женщина всегда может точно сказать, что дети ее, а мужчина…

– Но-но, не надо оскорблять мою прабабушку,– нахмурилась я.– Эта первая жена Искандера была сукой… Цецилия же была женщиной честной и по уши влюбленной в мужа. Бабуля говорит, что ее мать разве что ноги отцу не целовала. Так что не надо глупостей, моим прадедом был Искандер. Он, кстати, и умер в семьдесят шесть, а если бы был полуэльфом жил бы до двухсот.

– Умер-то он по другой причине, а не от старости,– язвительно вставил принц.

– А это не важно!– с нажимом сказала я.– Просто старая рана.

– Цианидная…

– И у вас покушения на королей были.

– Конечно, мой дед лично два пережил… И оба раза от людей.

– Да знаю я, что наши расы никогда особенно друг друга не любили. В лицо улыбаются, а за глаза оплевывают. И всегда так было… И какой бес потянул прабабку к эльфу?! Как такое могло случиться?! Принц резко повернулся ко мне и с раздражением в голосе заметил:

– Если ты считаешь нас не достойными внимания, это еще не значит, что и остальные человеческие женщины отвергают эльфов.

– Оссолоэт, ты предполагаешь, что я так холодна и язвительна с вами, потому что вы – эльфы?

– Допускаю такую мысль. Я прислонилась спиной к постаменту и сделала глубокий вздох.

– Скажи, а ответить просто «да» или «ну» или «допустим» ты не мог?

– А с чего это ты решила придраться к словам?

– Проще надо быть, откровеннее… Нет, не в словах, от вас такого не дождешься, а хотя бы в поведении, в мимике, в жестах. Рад за друга так подойди, протяни ему руку, улыбнись. Встретил брата, сестру, своего ребенка подойди, обними – это же твоя семья, зачем стесняться нежности? Нравится девушка – ухаживай за ней, дари внимание, флиртуй, бес вас возьми, а не стой как соленой столб! Вот что мне в вас не нравится – ваше лицемерие! Поэтому, мне так симпатична Лисса, она открыта, естественна, чересчур наивна, но с ней легко общаться… с ней хочется общаться. А от вас хочется бежать, потому что через пять минут общения во рту кисло становится.

– Иллия, нельзя же осуждать нас за то, что наше воспитание отличается от человеческого. У вас одно мироощущение у нас другое, следовательно, поведение иное. А если ты действительно хочешь увидеть нас во всей красе, то оставайся на Ночь феникса, осталось-то каких-то пару-тройку дней подождать.

– Что за Ночь феникса?

– Это наш национальный праздник,– с хитрой улыбкой ответил тот.– Ты же знаешь, что гербом Бэл'Лиона является феникс. В середине цветовца у этих птиц брачный период, самки взлетают в небо и своим ярким оперением стараются привлечь самцов, особенно красиво это смотрится ночью. В Ночь феникса мы не используем гламур, косметику, драгоценности, только яркие наряды и цветы… И каждый делает то, что хочет! Примерно половина младенцев за год бывают зачаты именно в эту ночь.

– Весело!..– согласилась я.

– А то! Оставайся, хоть мы и не приглашаем к себе иные расы в этот день, но для тебя сделаем исключение. Я с подозрением на него покосилась.

– Это ты мне так хочешь сказать, что нужно еще у вас задержаться?

– Нет,– с жесткой интонацией ответил Оссолоэт,– Я думаю, что сегодня мы все закончим.

– То есть?– вытаращила я глаза.– Поймаете Пророка?! Он молчал загадочно улыбаясь.

– Скоро все узнаешь.

От тропинки послышались шаги, я повернула голову и увидела Эрвиана. После вчерашнего разговора он, конечно, не воспылал ко мне братской любовью, но и на злобные взгляды я уже не натыкалась.

– Слушаю тебя, Эрвиан,– сказал принц. Пришедший эльф поклонился, окинув нас недоуменным взглядом, и доложил:

– Ваше Высочество, предатели обезврежены, но отказываются говорить. Прикажите послать за Виссаном?

– Зачем?– пожал он плечами.– У него итак полно работы. У нас же есть еще один вариант,– и посмотрел на меня.– Иллия, у тебя нет желания поработать по специальности? Я сделала вид, что обдумываю предложение.

– А какая оплата?

– Натурой возьмешь?

– Чьей?

– Ну, можно его,– принц кивнул на Эрвиана. Бедный эльф побелел, потом покраснел, затем позеленел и, сменив еще два раза окрас остановился на сером.

– А огласите весь список, пожалуйста,– попросила я.

– Ты лучше его сама напиши, потом сочтемся.

– А как же аванс?!..– «возмутилась» я.

– Эрвиан, дама требует аванса,– «сочувственно» развел руками принц.

– Ваш… Ваше…– заикаясь, попытался сказать что-то Эрвиан.

– Думаешь, она ждет моего аванса?!– «удивился» Оссолоэт.– Дороговато… А скольких допрашивать надо?

Помощник продолжал хлопать глазами, но, заметив, наконец, как дергаются в еле скрываемой улыбке губы сюзерена, облегченно вздохнул и бросил на меня убийственный взгляд.

– Четверых,– ответил он.

– Иллия, а у «внушителей» какая такса?

– Допрос: от двухсот пятидесяти до четырехсот пятидесяти никсов, смотря по ситуации.

Оссолоэт задумался, видать, решая, во сколько себя оценить, а потом кивнул:

– Я тебе в долг запишу.

– Нахал!..– беззлобно отозвалась я,– Еще кто кому запишет?! Он рассмеялся и, подхватив меня под руку, сказал.

– Договорились. Идем, а то, как бы пленники чего не учудили.

Мы вернулись к особняку. Все присутствующие у входа встретили нас выпученными глазами и отвисшими челюстями, и только Владыка наоборот сузил глаза и поджал губы.

Пленники сидели на стульях посередине зала на первом этаже. Около каждого стояло по два охранника. Вид у заговорщиков был на редкость потрепанным, но в глазах стояла подозрительная самоуверенность.

– Молчат?– весело поинтересовался принц у Зоррвиэля, входя в зал.

– Пока, да,– кивнул тот.– Но если Владыка разрешит…– его пальцы как бы невзначай скользнули по рукоятке ножа, торчащего за поясом.

– Это не обязательно,– отозвался Вирдирион и подтолкнул меня вперед.– Магитресса, ваш выход!

Пленники повскакивали с мест, но бдительная стража мгновенно заломила им руки и усадила обратно.

– Владыка!– выкрикнул один из преступников,– Вы позволите человеку копаться в наших мозгах?!