Орешек - Александрова Радка - Страница 3

— Что это значит? Ты издеваешься над государем? Сегодня же ты поплатишься за это головой. — Но тут ярость, сверкавшая в их глазах, сменилась страхом, и оба шакала упали передо мной на колени:

— Пощади нас, Орешек! Вышей какие ни на есть цветы на груди и рукавах! Золота тебе отсыплем…

— Не нужно мне золото… Цветы я не умею вышивать, но все-таки попытаюсь помочь вам. Привезите сюда Красношейку!

— Красношейку?! — изумились шакалы. — Ты хочешь, чтобы мы нарушили приказ государя?

— Привезите, пока не поздно! Когда она вышьет цветы, вы вернете ее в подземелье, и никто ничего не узнает. Иначе не сносить вам головы.

Шакалы задумались.

— Хорошо, — согласились они наконец. — Но имей в виду: пока Красношейка будет здесь работать, мы не отойдем от дверей.

— Пусть будет по-вашему.

…Красношейка склонилась головкой мне на плечо.

— Я свободна? — спросила она.

— Еще нет, Красношеечка, но не отчаивайся, я все время думаю о тебе. У тебя в накидке спрятаны вода и лепешка, не забудь захватить все это с собой… А пока нужно быстренько расшить воротник и рукава обновки цветами. Шакалы торопятся отвезти ее государю. Завтра они опять привезут тебя, и таким образом мы будем каждый день видеться, и каждый день ты будешь отвозить своим товарищам хлеб и воду. Каждый день — до весны! Поторапливайся, Красношейка! Шакалы ждут…

Как обычно, Красношейка устроилась у окна и вдела в иголку золотую нить.

— Спасибо тебе! — сказала она. — В подземелье очень страшно, но теперь я уверена, что мы выдержим до весны. Только бедняге Оленю никто не в силах помочь. Тяжелые гири пригнули его голову к земле, и он никак не может поднять ее…

Друзья у нас повсюду! Благодаря им ты снова увидишь солнце и луну, звезды и цветы!

Как только коляска увезла Красношейку, я отправился в поле. Мне хотелось непременно повидаться с Жуком, я очень соскучился по нему. Он, как я и думал, работал на своем участке.

— С добрым утром! Ранехонько ты сегодня поднялся! — еще издали крикнул я ему.

Поздоровавшись, Жук сказал:

— А знаешь, я придумал. Как научить тебя распознавать лучи…

— Лучше скажи, где ты был вчера, — перебил я его.

— Вчера?.. Сперва здесь, в поле, потом…

Но Жук не успел объяснить мне, где он был потом: на дороге появилась коляска шакалов, она мчалась прямо на нас. Опять шакалы! Меня обуял страх. Уж не узнал ли государь о том, что Красношейка тайком побывала дома?.. Жук в это время удивленно присвистнул:

— Что здесь нужно этим зверюгам?!

Тут я понял, что Жук в самом деле не был вчера во дворце и ничего не знает о случившемся там, но у меня уже не было времени рассказывать ему обо всем: шакалы подкатили к нам.

— Государь велел привезти тебя во дворец! — крикнули они.

— Меня?

— Садись, садись без разговоров!

— А мне нельзя поехать с вами? — спросил Жук.

— Лучше бы ты не шутил с нами! — прорычали шакалы.

— Я не шучу. Почему бы мне не поехать с вами?

— Вечерком я загляну к тебе, жди! — сказал я, подмигнув Жуку, и последовал за шакалами, боясь, как бы мой приятель не сказал чего-нибудь невпопад.

Когда мы отъехали, я осторожно спросил:

— Интересно, зачем я понадобился во дворце?

Шакалы не ответили мне.

Дух у меня занялся:

— Уж не узнал ли государь про Красношейку?

Шакальи глаза так и засверкали…

— Только вздумай проболтаться перед кем-нибудь, разорвем в клочки! — пригрозили мне мои сторожа.

Вскоре мы остановились перед дворцом из черного мрамора. Прошли через знакомый зал, свернули в длинный коридор, и шакалы робко постучали в дверь, окованную золотом. Из-за двери послышался голос: «Войдите!» — и шакалы втолкнули меня в огромную комнату.

Государь, как видно, только что кончил завтракать: на столе перед ним лежала груда костей. Он дал шакалам знак удалиться, грузно встал из-за стола и прошел к окну. Там он долго присматривался к цветам, вышитым у него на рукавах. Потом вернулся к столу и уселся в кресло.

— Это ты сшил мне обновку? — спросил он.

Я кивнул головой.

— А цветы кто вышил, ты?

У меня перехватило дыхание, и я не мог выговорить ни слова.

— Ну? — Государь вопросительно взглянул на меня.

Собрав все силы, я храбро ответил:

— Я.

Государь долго разглядывал узор на своем рукаве, затем перевел взгляд на меня.

— Удивительно! Такие цветы умеет вышивать только Красношейка. А оказывается, и ты можешь… Тем лучше! Ты останешься у меня во дворце — здесь будешь шить мне обновки и вышивать на них цветы. Тебе отведут комнату рядом со мной — так в любое время я смогу наблюдать, как ты работаешь.

Я был согласен на какое угодно наказание, только бы не оставаться во дворце… Бедная Красношейка! Напрасно будет она ждать, чтобы шакалы отвезли ее домой. И потянутся дни, один другого длиннее, один другого тягостнее, дни без хлеба и воды, без малейшей надежды на избавление…

— Ты рад, не так ли? — произнес государь, глядя на свой вышитый рукав. — Но учти, ты должен вышивать такие цветы, каких ни у кого не увидишь…

Он так и не догадался, что я не умею вышивать — Красношейка не успела обучить меня этому ремеслу. И вот, пока я раздумывал, как мне выпутаться из беды, он вызвал шакалов:

— Отведите Орешка в комнату, что рядом с моими покоями. Не жалейте шелка, бархата и всего, что нужно для вышивания, сейчас же дайте ему все, что он попросит!

На полу комнаты, которую мне отвели, лежал дорогой ковер, стены были обтянуты шелковой тканью с такими пестрыми узорами, что у меня в глазах зарябило. Посередине комнаты стоял массивный стол из черного дерева, а на нем швейная машинка из чистого серебра; вокруг громоздились груды материй и корзинки с мотками золотых и серебряных ниток.

Шакалы оглядели комнату — все ли в ней есть для того, чтобы я мог работать? — и, выйдя, заперли за собой дверь.

— Эй, не утопи меня в своих слезах! — послышался вдруг тоненький голосок.

Я растерянно оглянулся, но никого не увидел. Однако через секунду тот же голосок снова заставил меня встрепенуться:

— Да перестань же! Довольно хныкать! Этак я и впрямь утону… Нечего глазеть в потолок, там меня не найдешь.

Я заглянул под стол. Там, в углу, поблескивала нежная паутина. В ней застряли две моих слезинки, а между ними я увидел крошечного паучка в мохнатой одежде.

— Здравствуй, Паучок! Вовсе я не плачу, слезы сами… — пробормотал я смущенно.

— Ты не гляди, что я такой маленький, — важно сказал Паучок. — Многим я помог, помогу и тебе. Но прежде давай познакомимся. В этой комнате я не живу. Мой дом внизу — в подземелье. Мой дедушка, который появился на свет задолго до того, как был построен дворец, оплел невидимой паутиной все залы, комнаты и коридоры. По ней я могу пробраться куда угодно. Захочу — меня увидят, не захочу — никто не увидит. Дело в том, что дедушка сплел свою паутину из волшебных нитей: он говорит, что скрутил их из вздохов тех, кто томился в подземелье… Я слышал, что сказал тебе государь. Твое спасение только в бегстве. Ты должен бежать сегодня же ночью!

— Погоди, Паучок! Раз ты живешь в подземелье, стало быть, ты знаком с Красношейкой!

— Конечно, знаком. — Паучок радостно улыбнулся. — Она очень добрая, даже сказки мне рассказывает…

Я так обрадовался, что у меня из головы вылетели и бегство, и приказ государя. Хорошо, что умный Паучок напомнил мне, как я должен поступить:

— Скажи, что передать Красношейке, и приготовься к бегству. Запомни, что я тебе скажу! За окном твоей комнаты растет большое дерево. Там стоит на страже нетопырь. Мы с тобой откроем окно будто бы для того, чтобы подышать свежим воздухом. Я накину паутину на глаза нетопырю, и пока он сорвет ее, тебя уже не будет в комнате. Стража во дворе тебя вряд ли увидит — ты такой маленький. Нетопырь для нас опаснее всех…