Мату-Гросу - Смит Антони - Страница 5

Чем крепче держались индейцы за часть земель Мату-Гросу, тем большую известность она приобретала и тем легендарнее становилось все относящееся к ней. Капитан третьего ранга Джордж М. Дайотт писал в 1928 году: «Я не знаю никакой другой части Южной Америки, о которой имелось бы столь мало достоверных сведений, как об этом центральном плато. Факты и легенды здесь настолько переплетены, что невозможно определить, где начинаются первые и кончаются последние». Полковник Перси Фосетт убедил себя в существовании там целой цивилизации: «Пробьемся ли мы, возвратимся ли назад или ляжем там костьми, несомненно одно: ключ к древней тайне Южной Америки и, возможно, доисторического мира будет найден тогда, когда эти старые города будут разысканы и открыты для научного исследования. Что эти города существуют — я знаю…»

Индейцы шаванте не убивали Фосетта, но это племя заслужило славу основных защитников крепости Мату-Гросу. Шаванте были кочевниками, и это помогло им во время их долгого отступления от одной реки к другой — вначале к реке Токантинс, затем к Арагуае и Риу-дас-Мортис. В течение многих лет шаванте убивали каждого белого, пересекавшего эту «реку смерти». Геологоразведчики и другие первопроходцы, слишком долго остававшиеся к западу от Арагуаи, вполне могли подвергнуться нападению. С каждой смертью слава шаванте росла. В одном сообщении даже указывалось, что они умеют так бегать, что сбивают преследователей с толку. У них был вождь по имени Апевен, который отвергал все подарки пришельцев. Традиционный обычай оставлять подарки индейцам, чтобы завоевать их доверие, был, как правило, эффективен в отношении других племен, и это приводило к уничтожению их независимости. Подобный способ умиротворения часто вел к порабощению или уничтожению племен, чему Апевен был свидетелем слишком во многих случаях. Оставленные для Апевена мешки с солью вспарывались, а подарки разбрасывались. Ответ Апевена был недвусмысленным, как и действия племен кауро на севере и кайяби на западе. Индейцы не сдавали своих позиций.

Обстоятельства гибели Фосетта не кажутся странными, и тем не менее его судьба окружена различными легендами, историями о белокожих стариках и полубелых семействах, которые сопутствуют основной легенде о всей этой местности, глухомани, где выдумка попирает факты. Можно было вполне резонно предполагать существование здесь цивилизации, и поэтому довольно приемлема была также мечта Фосетта о «затерянном мире» (как это сделал Конан Дойл, когда воодушевился неразгаданным «белым пятном» на карте), но было бы совершенно нерезонным высказывать удивление по поводу того, что Фосетт, его сын и товарищ сына не вышли из леса. Эта крепость в верховьях Шингу — даже если к ней приближаться с запада, чтобы избежать традиционных столкновений с племенем шаванте, — изобиловала индейцами. На этой территории, несомненно, ходили всевозможные рассказы о проступках белых, что раздувало пламя враждебности. Кроме того, весьма часты были междоусобные войны между соседними племенами, и поэтому крайне вероятна возможность еще трех убийств, кем бы ни были жертвы. Фосетт в свое время успешно проделал несколько труднейших путешествий, всегда возвращаясь невредимым, но при игре в подобную рулетку нет гарантии постоянной удачи. Поэтому трем путешественникам, нагруженным подарками (для племен, которые встретятся первыми, а также для их соседей, расположенных вдоль пути), достаточно было столкнуться с малейшей враждебностью придирчивого вождя или завистливого воина, для которых не составило бы никакой трудности устроить засаду на трех англичан.

Фосетт говорил: «Если нам не удастся вернуться, я не хочу, чтобы из-за нас рисковали спасательные партии. Это слишком опасно. Если при всей моей опытности мы ничего не добьемся, едва ли другим посчастливится больше нас. Вот одна из причин, почему я не указываю точно, куда мы идем». Тем не менее спустя два года в те же места отправилась не спасательная экспедиция, а поисковая партия. Ее руководитель, капитан третьего ранга Дайотт, писал впоследствии: «Тот факт, что полковник Фосетт и его спутники погибли от рук враждебных племен, представляется мне и всей моей группе неоспоримым».

Какое племя оказалось враждебным и по какой причине — никто не узнает. По одному рассказу в этом обычно обвиняют калапало: будто бы они убили Фосетта дубинками, когда он помогал сыну и Рэли Раймелу взобраться на берег реки вскоре после того, как они покинули рассерженную деревню. Затем индейцы быстро расправились и с обоими юношами, подарки разбросали, а три тела закопали. По мнению Дайотта, убийство произошло, вероятно, днях в четырех пути к востоку от реки Кулуэни (то есть весьма близко от новой дороги, сооружение которой послужило основой для написания этой книги).

В определенном смысле Перси Гаррисон Фосетт не умер и никогда не умрет. Сын Фосетта Брайан писал много лет спустя: «Экспедиция Дайотта вернулась ни с чем, даже без каких-либо доказательств того, что партия Фосетт была там… Дайотт был уверен, что отца убили… Что же касается нас, его родных, то мы ни в коей мере не могли считать (его доводы) окончательно убедительными».

Фосетт исчез в 1925 году. К тому времени земной шар был в основном исследован. Нигде на земле не могла больше скрываться затерянная живая цивилизация, кроме как в анклаве Шингу, и Фосетт только усугубил драматизм положения, исчезнув сам. Человечество всегда нетерпимо относилось к «белым пятнам» на карте мира, и нелюбовь к подобному вакууму выражалась в том, что его или заполняли экстравагантными россказнями, или подвергали все более интенсивному исследованию. Шингу не могла продержаться дольше любой другой крепости. Весьма удивительно, что она еще так долго существовала. Люди уже летали через Атлантику, когда Шингу все еще оставалась нетронутой, но именно существование самолетов и привело к ее падению.

В 1930-х годах генерал Рондон — человек, полный сострадания к индейцам, поскольку он сам был метисом, в жилах которого половина крови была индейской, — начал исследовать закрытую территорию на северо-востоке штата Мату-Гросу. Он занимался подобной деятельностью на протяжении всей своей долгой жизни, что привело к созданию в 1910 году Службы защиты индейцев. Его имя запечатлено навеки в названии территории Рондония — огромного района к западу от Шингу.

Во времена начала крушения Шингу здесь появились три брата, принадлежавшие к огромному семейству Вилас-Боас из города Сан-Паулу. Всем троим было по двадцать с небольшим лет, когда они впервые прибыли в этот район. Самого старшего звали Орланду, среднего — Клаудиу и младшего — Леонарду. После 1946 года практически каждую экспедицию в районе верховьев реки Шингу возглавлял кто-нибудь из трех братьев.

Работа братьев состояла главным образом в том, что они прорубали пикады (просеки) и затем сооружали посадочные площадки для доставки припасов. Пикада представляет тропу, проложенную в лесу или саванне, которая может быть широкой или узкой, как этого пожелает тот, кто ее прокладывает. Прокладывая пикаду, надо двигаться по прямой, срубая деревья, кустарники и молодую поросль, встречающиеся на пути. Проложенная пикада обеспечивает безопасность, а также надежный и быстрый путь назад на базу. Экспедиция Вилас-Боас вглубь страны Шингу в конце 1940-х годов проложила пикады протяженностью более тысячи километров — обстоятельство, о котором Клаудиу говорил с удовольствием. В пределах центра этой страны они создали еще одну посадочную площадку и соорудили аванпост из нескольких хижин, который назвали Капитан Васконселос (в честь человека, который пытался исследовать Шингу в 1924 году). «К тому времени джунгли были почти завоеваны, — говорил Орланду, — но учтите, что они были завоеваны самолетом».

Вскоре умер Леонарду, и, следуя традициям этой местности, которая столь долго была легендарной, о его кончине стали рассказывать самые экзотические истории. Клаудиу сказал: «У него было не что иное, как обезыствление митрального клапана. Ему сделали успешную операцию в Гоянии и зашили рану, но через тридцать минут он потерял сознание и умер». Братья назвали в его честь аванпост в центре Шингу, и теперь это Пост-Леонарду. Со времени его основания два оставшихся брата непрестанно трудятся над тем, чтобы превратить аванпост и окружающий его богатый район в убежище для индейцев.