Великан Арчибальд - Абрахам Петер - Страница 1

Петер Абрахам

Ветер в лимонадных бутылках

Часть летних каникул мы с Карлиной, моей сестрёнкой, всегда проводим на берегу моря, в рыбачьем посёлке Габун, у нашего доброго дяди Амброзиуса Танкгабеля. Наш дядя — смотритель маяка.

От железнодорожной станции до маяка мы идём пешком. Ещё издали мы с Карлиной любуемся красной башней маяка.

И мы знаем, что дядя Амброзиус сидит наверху и протирает огромную лампу или читает свою любимую газету «Вестник смотрителя маяка».

Ни одному человеку на свете не известно, откуда дядя Амброзиус так много знает о ветре. Дядя с ветром на «ты». Когда ветер дует очень сильно и поднимает на берегу чёрные столбы пыли, когда никто из рыбаков не решается выйти в море, дядя Амброзиус становится перед башней и грозит пальцем.

— Эй, Расмус! — говорит он. — Перестань безобразничать, старый проказник.

Расмус — это значит ветер, так зовёт его наш дядя.

— Так он тебя и услышит, — говорит дерзкая Карлина.

— Почему же не услышит, — сердито ворчит дядя Амброзиус. — Услышит.

И тут ветер обрушивает на вышку морскую волну с такой силой, что её брызги долетают до нас.

— Ветер сильнее человека, — говорю я.

— Может быть, и так. Но зато он глупее, — говорит дядя и плюёт в воду.

Ой, зачем он это сделал! Теперь ветер стал выть ещё сильнее.

— А ты когда-нибудь видел этого Расмуса? — спрашивает Карлина. Она, видимо, решила немножко подразнить дядю.

— Видел, и не раз. Посмотри и ты, — говорит дядя Амброзиус и показывает рукой на большую волну.

Карлина испуганно схватила меня за руку. Оказалось, что у волны и вправду есть лицо.

И тут начались чудеса!

— Эй, Амброзиус! — кричит волна и разбивается о башню маяка.

Дядя смеётся.

— Расмус, старый проказник! — кричит он. — Если ты такой сильный, попробуй сдуй нас!

Ветер свирепо воет. Но мы стоим и не улетаем. Мы даже смеёмся над ветром. Но Расмус не сдаётся. Он поднимается из волн и упрямо твердит:

— Я быстрее вас! Я быстрее вас!

— Это правда, — соглашаюсь я, хотя чувствую, что признать это мне очень и очень неприятно.

Но дядя Амброзиус приложил ко рту палец: «Тсс!» — и кричит ветру:

— Расмус, старый проказник! Я готов поспорить, что мы быстрей тебя! Если ты победишь, я три дня не буду есть жареной картошки.

— Зачем ты так сказал, дядя? — говорит Карлина. Она очень любит жареную картошку.

— Если ты окажешься быстрее, — смеётся ветер, — я на три дня залезу в мышиную нору! Ну, поспорили?

— Поспорили! — кричит дядя Амброзиус. — Победит тот, кто первый отрясёт сливы с дерева возле дома нашей пожарной команды.

— Согласен! — отвечает ветер.

Теперь он появляется в виде облака и трясётся от смеха.

— Считай до трёх, — говорит мне дядя Амброзиус, — начали!

— Раз, два, два с половиной… — считаю я. — Три!

Ветер уносится с криком:

— Лечу… тороплюсь… бегу быстрее зайца!

Дядя Амброзиус ворчит:

— Если бы Расмус умел сочинять стихи! Если бы он умел рифмовать! Но он такой бестолковый… Он должен бы знать, что со словом «тороплюсь» рифмуется «не боюсь», со словом «бегу» — «поймать могу». Я его, старого проказника, не боюсь! Я его поймать могу!

— Дядя Амброзиус! — кричим мы с Карлиной. — Что же мы стоим? Бежим скорее! А то спор проиграем!

Дядя Амброзиус постучал пальцем по лбу и говорит:

— Ногами этот спор не выиграешь. Тут голова нужна. Подумать надо.

Он берёт нас за руку и ведёт в башню маяка.

— Вот он, наш помощник! — Дядя показывает на телефон и набирает номер. — Пожарная команда? — спрашивает дядя.

— Да, пожарная команда, — отвечает начальник пожарной команды в посёлке.

— Говорит Амброзиус.

— Что у тебя горит, Амброзиус?

— Ничего не горит.

— В таком случае мне некогда с тобой разговаривать, — сердится пожарный.

— Слушай, — говорит дядя Амброзиус, — отрясите побыстрее сливы с дерева.

— Нет у нас времени на такие пустяки! Шторм надвигается!

— Вот и я об этом, — нетерпеливо говорит дядя Амброзиус. — Если вы отрясёте сливы, шторма не будет.

— Что с тобой? — спрашивает главный пожарный. — Это просто чепуха!

— Я три дня не буду есть жареной картошки, если это чепуха, — жалобным голосом говорит дядя.

— Ой! — кричит Карлина. — Ты и Расмусу обещал не есть картошки три дня! Целых шесть дней без жареной картошки!

Дядя продолжает разговаривать по телефону.

— Хорошо, — милостиво соглашается главный пожарный. — Отрясём сливы, если это для тебя так важно.

Дядя Амброзиус кладёт трубку, и мы все втроём прыгаем от радости. И правда, через некоторое время ветер стихает. Последняя волна мягко подкатилась к основанию маяка и медленно поползла обратно.

— Вот так-то, ребята, — говорит дядя Амброзиус. — Давайте-ка нажарим картошечки.

Три дня ветер не дует, и мы на обед и на ужин едим вкусную жареную картошку. По телевизору говорят, что ветер стих по непонятной причине. Мы посмеиваемся в кулак: кому-кому, а нам-то понятно, почему стих ветер.

Рядом с маяком есть холм, а в нём — нора. Мышиная. Дядя Амброзиус, Карлина и я ходим туда каждый день, прикладываем ухо к земле и слушаем, как в норе воет Расмус, старый проказник.

На четвёртый день он появляется снова, а на пятый уже бушует буря. Дядя Амброзиус устал. Целую ночь он просидел на башне. А теперь он лежит в постели, и у него, кажется, начинается насморк. Дует холодный, очень холодный ветер. Курортники на пляже зябнут. Они надели свитера. А волны выбрасывают на берег и пену, и кору, и палки, и обломки досок.

— Знаешь что, — говорит Карлина, — давай-ка сходим в порт. Посмотрим, что там делается.

В порту собрались все спортивные суда и весь рыболовный флот Габуна. Рыбаки сидят на камнях, курят и читают газеты. Некоторые возятся с сетями.

— Если шторм не утихнет, мы не сможем выйти в море, — говорит один.

— А что я буду продавать? — сокрушается продавец из рыбного магазина. — И надо же такому случиться… Как раз сегодня, в пятницу, когда все обычно едят рыбу.

— Карлина, тебе надоел этот шторм? — спрашиваю я.

— Очень, — отвечает Карлина. — Пойдём посмотрим… Может, дядя Амброзиус уже встал…

Мы подходим к домику дяди Амброзиуса, и тут Карлина хватает меня за руку.

— Смотри-ка! Фейерверк!

Над морем взлетает в небо яркий красный шар.

— Никакой это не фейерверк! — говорю я. — Это сигнальная ракета.

— Давай разбудим дядю Амброзиуса, — говорит Карлина и бежит в дом.

— Красная ракета? — спрашивает встревоженный дядя Амброзиус. В пижаме и шлёпанцах он бежит к маяку.

Только мы поднялись на башню, в небо взлетает ещё одна красная ракета. Дядя Амброзиус смотрит в бинокль и говорит:

— Пускают красные ракеты. Помощи просят!..

Он бежит к телефону, чтобы позвонить спасателям. Мы с Карлиной по очереди смотрим в бинокль. Вот среди волн показалась яхта с поваленной мачтой. Вскоре появляется спасательный катер — он спешит на помощь яхте. Катер берёт яхту на буксир и тянет её в порт.

— Смотри, смотри! — кричит Карлина. — Там, на яхте, маленький мальчик!

— Пока ничего страшного не случилось, — говорит дядя Амброзиус. — Но кто знает, что могло бы случиться, если б вы не заметили красную ракету. Молодцы!

Шторм бушует уже третий день.

— Дядя, — прошу я, — сделай, пожалуйста, чтобы шторм утих.

— Правда, дядя, — поддерживает меня Карлина. — Только ты один и можешь утихомирить Расмуса.

— Вы так думаете? — улыбается дядя Амброзиус. — Ну в таком случае пойдёмте.

Мы куда-то идём вслед за дядей. Всю дорогу он молча чему-то улыбается. Наконец дядя Амброзиус останавливается возле лимонадного киоска на берегу.