Тайное сокровище олигарха - Александрова Наталья Николаевна - Страница 36

– Ну, не знаю… вообще-то ты нужные вещи говоришь, – признал Юрик, и Лола, сама себе удивляясь, слегка покраснела от похвалы семилетнего мальчишки. – И вообще вы здорово прикидываетесь! – продолжил Юрик. – Грим, там, разговор – совсем другой человек получается!

– А что ты думаешь – само все это сделалось? Я долго училась! – довольно сказала Лола. – И тебе бы нужно учиться, а то так и будешь в метро ошиваться. Когда-нибудь поймают тебя и побьют! Если не хуже…

– А что – есть такие институты, где на жуликов учат? – недоверчиво спросил Юрик. – Я бы туда пошел…

Маркиз чуть не ткнулся лицом в руль, сдерживая смех. Лола промолчала, она вдруг вспомнила свою старенькую преподавательницу по сценическому мастерству и представила, что с ней стало бы, узнай она, что вышло из Лолы.

– Ладно, дело сделано, – проговорил Маркиз. – Юрик, тебя где высадить?

– У метро, где же еще, – вздохнул Юрик и откланялся.

– А мы куда? – глядя ему вслед, спросила Лола.

– Поедем за ними на проспект Просвещения, поглядим, чем дело кончится, чем сердце успокоится…

– Ленечка, а это не опасно? – насторожилась Лола.

– Тут ты вспомнила об осторожности! – вскипел Маркиз. – А когда из-за своего буль-мастифа чуть не подставила нас под пули, ты о ней почему-то совсем не думала!

– Ленька, опять ты за свое!

– Ну ладно, – Леня развернулся к ней всем телом, – конечно, мы будем наблюдать издали, с безопасного расстояния, через подзорную трубу. Риска никакого. А узнать, чем кончится дело, мы обязательно должны: нам ведь необходимо знать, обезвредили мы Хорька или нет?

Лола попросила его остановить машину и пересела на переднее сиденье. Она искоса поглядывала на Маркиза, и глаза ее как-то подозрительно блестели.

– Ленечка, – проговорила Лола – тоже подозрительно ласково, – а где этот знаменитый чемоданчик?

– Много будешь знать – скоро состаришься! – отрезал Маркиз.

– Это хамство – говорить даме о старости! – обиделась Лола. – Тем более чья бы корова мычала! Я ведь гораздо моложе тебя!

– Нашла чем гордиться!

– Ну Ленечка, я ведь тоже так рисковала из-за этого чемоданчика, столько сил приложила… Я имею право знать, что в нем лежит!

– И думать забудь! – решительно посоветовал ей Леня. – Пока мы находимся в неведении, у нас есть шанс сохранить свои жизни.

– Кстати, что ты собираешься с ним делать? – спросила Лола и добавила строго: – Надеюсь, это я имею право знать?

– Я собираюсь вернуть его хозяину, – твердо ответил Маркиз, глядя на дорогу.

– Вот как? И ты считаешь, что это – правильное решение? – Лола подняла брови.

– А ты что – против?

– Я с самого начала была против, – проворчала Лола, – но как ты конкретно это себе представляешь? Ты приходишь к Лазоревскому, говоришь, что дико извиняешься, и с поклоном возвращаешь ему чемоданчик? А он обнимает тебя со слезами радости на глазах, дает в награду полцарства и свою дочь в придачу, и все кончается свадьбой?

– Насколько мне известно, у Лазоревского нет дочери, – невозмутимо заметил Леня, – а в остальном ты нарисовала очень приятную картину.

– Жаль, что у него нет дочери, – огорчилась Лола, – потому что тайна чемоданчика обязательно должна остаться в семье! Надеюсь, ты не считаешь, что Лазоревский просто возьмет с тебя честное слово джентльмена, что ты никогда и никому не расскажешь о содержимом злополучного чемоданчика, и удовлетворится этим?

– Думаю, он очень быстро узнает, прикасался ли кто-нибудь к содержимому чемоданчика, – спокойно ответил Маркиз, – у такого человека все должно быть предусмотрено.

– Однако он не предусмотрел, что чемоданчик попытаются украсть! – не унималась Лола. – Не такой уж он умный, этот твой Лазоревский.

– Хватит препираться по пустякам! – разозлился Леня. – Я обещал, что вытащу тебя из этой истории, и вытащу!

«Вот как, – подумала Лола, – он вытащит! А я здесь оказывается вовсе ни при чем! Я ему не помогаю, мы просто в машине вместе катаемся… И что, интересно, может быть в том проклятом чемодане?»

Несмотря на все случившиеся с ними неприятности, Лола чувствовала, что просто умирает от любопытства.

В северной части Санкт-Петербурга, на пересечении проспекта Художников с аллеей Просвещения, где – если исходить из названий этих пересекающихся улиц, – должна находиться художественная школа, в действительности расположен длинный ряд гаражей. К этим-то гаражам за полчаса до назначенного времени подъехала темно-синяя иномарка Хорька. Хорек вылез из машины, колобком подкатился к высоким железным воротам третьего от угла гаража и открыл своими ключами большой гаражный замок. Затем он распахнул ворота и помахал Синелапому, чтобы он заехал внутрь.

Мотор «БМВ» заглушили, и Хорек коротко проинструктировал свой маленький отряд, поставив перед каждым его членом четкую задачу во время предстоящей «стрелки».

Все заняли свои места, и Хорек встал возле ворот, держа в руке бесценный чемоданчик.

Последние минуты перед важным и опасным делом всегда тянутся особенно медленно. Хорек стоял, оставаясь внешне абсолютно спокойным, только глаза его время от времени обшаривали окрестности.

Наконец, примерно без пяти девять, со стороны центра по проспекту Художников подкатили на явно недозволенной скорости два вишневых джипа «Гранд Чероки».

Эффектно затормозив, джипы замерли перед самым гаражом.

Хорек не моргнул глазом. Он стоял неподвижно, как будто ровным счетом ничего не произошло. Из джипов тоже никто пока что не выходил. Наступила полная тишина.

Наконец, когда стрелки часов подошли к девяти, дверца переднего джипа распахнулась, и на асфальт ступила нога в желтом ковбойском сапоге с высоким каблуком и никелированной шпорой. Вслед за ногой показался и весь ковбой – высокий белобрысый мужчина лет тридцати, с длинным лошадиным лицом и небольшим шрамом на щеке, в узких черных джинсах и в черной кожаной куртке.

– Что же без шляпы, ковбой? – осведомился Хорек. – Или потерял, когда твой «уазик» тормозил?

«Ковбой» двинул из стороны в сторону массивной челюстью, словно пережевывая жвачку, и проговорил хриплым прокуренным басом:

– Хорош базарить. Где чемодан?

– Ты еще и слепой? – усмехнулся Хорек. – Чемодана не видишь?

Ковбой шагнул к нему и протянул руку за чемоданчиком. В ту же секунду в воротах гаража за спиной у Хорька лязгнули затворы двух помповых ружей.

Хорек считал, что крупнокалиберные помповые ружья в качестве орудий устрашения гораздо эффективнее, чем обычные пистолеты.

– Не тяни лапы раньше времени! Сперва покажи деньги!

Ковбой на секунду замешкался, и Хорек, выхватив из-за пазухи гранату-лимонку, яростно выкрикнул:

– Показывай деньги, сволочь, или никакого чемодана! Я твоему хозяину ясно сказал – это последняя «стрелка»! Если сейчас дело не пройдет – отдаю другому покупателю!

– Тише, ты, припадочный! – Ковбой опасливо попятился. – Будут тебе деньги! Убери к черту свою игрушку! С серьезными людьми разговариваешь, кончай понты кидать!

– Это ты-то серьезный? – Хорек криво усмехнулся. – Может, мне лучше с твоей лошадью поговорить?

Однако он убрал гранату и выжидательно уставился на своего собеседника. Ковбой отступил к машине и махнул рукой. Из джипа показался крепкий коренастый парень в обтягивающей его рельефную мускулатуру черной футболке. В руке у него был большой чемодан из мягкой красной кожи. Он молча встал рядом со своим предводителем.

– Ну что, вот они, твои деньги! – Ковбой указал на красный чемодан.

– Открой, – коротко приказал Хорек.

– Ты тоже открой, – ковбой положил руку в карман куртки, где отчетливо вырисовывался револьвер.

– Сдурел? – удивленно проговорил Хорек. – Там же кодовый замок, шифрованный, он может быть заминирован!

– А что же мы тебе – просто так такие бабки отдадим? У нас есть человек, который в этих замках разбирается, пусть он посмотрит!

– Ладно, пусть посмотрит, только здесь, рядом со мной!