Сборник "Чистая фэнтези" - Олди Генри Лайон - Страница 108

А живого са-пэя мог позволить себе редкий счастливчик.

«Язык — небо летней ночи, с пятнами тумана.

Анус — взор аскета, уставленный в небо.

Хвост — коврижка, поданная голодному милосердным.

Пясть — головка чеснока; толста, тверда, пальцы отходят в стороны, подобно долькам.

Небо — черепица, велика и кругла.

Морда — старик-отшельник, весь в морщинах…»

Трактат «Са-пэй: страж гробниц», раздел «Чистота крови».

В Реттии о са-пэях знали мало.

Слухи, сплетни, сказки. Привезенные с востока трактаты: цветистые, поэтичные и маловразумительные для цивилизованного читателя. Рабочие записи собаководов Пер-гамбада, граничащего с Ла-Лангом, — написанные тайным языком, где каждая метафора была оборотнем. Эпос, живописующий похождения Лучшего-из-Людей, его гибель с последующим расчленением и страшную месть Лю с Мэйнян, когда верные собаки добрались до погубителей возлюбленного господина. Особенно впечатлял фрагмент, где зубастые брат с сестрой, разорвав врагов на клочки, отправились за их подлыми душами в царство мертвых — дабы вечно гонять мерзавцев по топям преисподней.

Короче, беспросветный туман, в котором искатель правды мог блуждать всю жизнь и даже получать от скитаний удовольствие.

Первого в Реттии кобеля по кличке Лю, матерого зверя темно-рыжего окраса, завела себе Нана Сэркис, бабка Месропа Сэркиса, тогда еще человека молодого, вольного некролога по найму, а никак не председателя Тихого Трибунала. Сдавая пса для вязки, ибо скоро в королевстве появилась дюжина сук, более дешевых, а потому более доступных покупателям, Толстуха Нана серьезно поправила финансовое положение семьи. Ей предлагали целое состояние за дневник, где были описаны многолетние наблюдения за кобелем, но Нана отказалась. Магистр планшетирования, опытная заклинательница духов, она хорошо понимала опасность широкого распространения са-пэев.

И ратовала за запрет свободной продажи этих собак кому угодно.

«Сейчас, — писала Нана в „Реттийском вестнике“, распространяемом исключительно в среде магов высшей квалификации, — когда порода редка в наших краях, когда глупцы охотятся с са-пэями на кабанов и мангуст, трусы усаживают псов на цепь для охраны жилища, а отдельные мерзавцы используют чудесных собак для незаконных боев и обогащения, мы должны сказать решительное „нет“ возможности допуска случайных людей к тайным знаниям о породе».

Под случайными людьми Толстуха Нана понимала большую часть человечества, включая многих своих коллег.

«Шея — холка буйвола; приветствуется малый подгрудок. Когти — „железные клещи“, исчерна-голубоватые.

Окрас — «старая ржавчина» или «окалина»; шерсть тусклая, блеск отсутствует.

Глаза — «печальный миндаль»; возможен заворот век, в попытках увидеть невидимое. Посему на двадцать первый день после рождения веки у щенка необходимо подшить костяной иглой и шелковой нитью…»

Трактат «Са-пэй: страж гробниц», раздел «Чистота крови».

CAPUT VII

— Какое счастье, сударыня! Вы тоже к нам? Прошу, прошу! Лучший номер, правда, занял господин барон… Но для вас найдутся отличные апартаменты! Останетесь довольны! Амадей Вольфганг Трепчик-младший сиял новеньким бинаром.

— Фон Шмуц поселился в «Приюте героев»?

Дама у конторки обернулась. Красивое, но строгое, малоподвижное лицо. Из-за притираний? Частое употребление белил иногда дает схожий эффект. Выглядит дама чудесно, но одной женщине другую не обмануть. Отсутствием «гусиных лапок», королевской осанкой, осиной талией — нет, не обмануть. Брюнетка постарше нашего будет…

Вновь закрипело гусиное перо.

— Совершенно верно, сударыня! Еще вчера въехал. Камердинер целую прорву вещей привез, вы бы видели! У нас тут, к вашему сведению, собрались исключительно приятные и достойные люди! Высший свет, клянусь! Их светлость с их сиятельством, потом…

Трепчик слегка запнулся, что не укрылось от Анри.

— …вот, мистрис Форзац еще…

Среди квесторов числился некромант Кристофер Форзац. Кто она ему? Старшая сестра? Вряд ли. Мать? Тетка? Опять же, мистрис. Чародейка? Однако плотность маны не ощущается совсем. Так, наверное, опытный парфюмер с отчаянием взирает на закупоренную склянку с притертой пробкой: духи? вода? масло?!

— Мистрис Форзац? Душевно рада знакомству. Генриэтта Куколь, к вашим услугам.

— Взаимно.

Разговорчивой даму мог назвать только каменный идол. С губ слетело одно-единственное слово, и рот вновь превратился в тонкую линию. Продолжать беседу мистрис Форзац не собиралась.

Ну и не надо. Возьмем пример с болтуна-стряпчего.

— О-о! Шляпка от мэтра Эмулье? — Печать мастера на коробке Анри разглядела заблаговременно. — У вас чудесный вкус, поздравляю! «А-ля фонтанж»? Боковые лопасти из шелка? Овал Небес, как я вам завидую…

Дама скупо улыбнулась в ответ.

— И пес, я смотрю, из редких. Чистокровный са-пэй? Живого са-пэя видели немногие. Зато фарфоровых — сколько угодно. У тетушки Эсфири на полке стояли семь са-пэйчиков из фарфора. На удачу, злыдней от дома отгонять.

— Да.

И тут в беседу вклинился Амадей Вольфганг Трепчик-младший, чтоб ему икалось до конца времен!

— Мистрис Форзац, я велю мальчишке отнести вещи в ваши покои. За чем-нибудь следует присмотреть особо? Есть хрупкие, бьющиеся предметы?

— Есть!

Брюнетка сверкнула глазами, и хозяин невольно попятился.

— Разумеется! Я велю мальчишке быть очень осторожным. Очень! Чтоб, не приведи Вечный Странник…

— Уж сделайте милость, сударь, — подражая сухому тону дамы, прервала Трепчика вигилла. — Иначе потом не расплатитесь. И будьте любезны, сгиньте на некоторое время.

Она подмигнула новой знакомой: знай, мол, нас, хрупких и ранимых женщин!

Форзац в ответ смотрела на Анри с явным интересом. Даже лицо чуточку ожило. Теперь главное, чтобы рыбка не сорвалась крючка. Подведем сачок…

— Как зовут вашего красавца?

— Лю.

Услышав свое имя, пес поднял голову и с вопросом уставился на хозяйку. Не дождавшись приказа или ласки, равнодушно чихнул и отвернулся.

— Обученный? «Гладиатор» или «пастырь»?

Играешь с огнем, дорогуша. Не приведи небо, эта ушлая мистрис пустится в рассуждения о методах обучения са-пэев, приняв тебя за специалистку. А ты лишь краем уха слышала названия методик. Опытный псарь раскусит обман за минуту…

— Универсал. Школа «Песчаных Акул». У вас, простите, тоже са-пэй?

— К сожалению, нет. Хотела бы, но… У меня лошак-мирабил, а они с са-пэями — как сфинкс с виверной.

Дама участливо кивнула: знаю, мол.

— Так это ваш мирабил у входа?

— Да, это мой Гиббус.

— Они с Лю чуть не сцепились…

— Обошлось?

Анри поймала себя на том, что постепенно переходит на стиль собеседницы: скупой, отрывистый. Нет, так не годится! Иначе в итоге исчерпаем все темы, не добравшись до главного.

— Обошлось.

— Хвала Вечному Страннику! Скажите, Лю обучен брать некро-след?

— Да.

Брюнетка снова превратилась в ледышку. Длительная пауза перед ответом намекала на неудовольствие от поднятой темы. Ощущение, что перед Анри стоит уже не закупоренная склянка с духами, а наглухо запечатанная, закрытая на сто замков темница с узником, усилилось. И в глазках «красавца Лю» мелькнуло страстное желание откусить назойливой вигилле ногу.

Но отступать было поздно.

— Мне очень неловко… мы только познакомились!.. Увы, мне просто больше не к кому обратиться. Мистрис Форзац, поверьте, вы — единственная моя надежда…

— Я слушаю.

Словно поняв, что дала слабину, дама с собачкой поспешила уточнить:

— Я очень занята. Если это займет много времени…

— Нет-нет! Я уверена, мы справимся быстро! Надо, чтобы ваш Лю взял след остаточного послежизненного эманата…