Блюз суккуба - Мид Ричел (Райчел) - Страница 40

— Мы и так вместе.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Аристон повернул меня лицом к себе, посмотрел в глаза, и от этого взгляда я почувствовала, как по телу разливается тепло. Он провел руками по моей шее и взял в ладони лицо. Потом наклонился, и его рот оказался в волоске от моего. Затем он слегка прошелся языком по моей нижней губе. Это была самая нежная из ласк. Мои губы раскрылись, и я устремилась к нему, желая большего. Но Аристон слегка улыбнулся и отстранился. Его рука потянулась к пряжке на моем плече и расстегнула ее. Хитон скользнул на пол, и я осталась обнаженной.

Его глаза вспыхнули и стали изучать мое тело. Я должна была ощущать стыд и смущение, но почему-то не чувствовала их. Я была прекрасной. Желанной. Обожаемой. Могущественной.

— Я отдал бы все на свете за то, чтобы быть с тобой, — прошептал он. Его руки погладили мои плечи, грудь, талию и легли на бедра. Мать всегда говорила, что бедра у меня слишком узкие, но теперь они казались полными и женственными. — Ради тебя я мог бы убить. Дойти до края света. Сделал бы все, о чем ты попросишь. Все, лишь бы почувствовать, как ты обхватываешь меня ногами.

— Еще никто не говорил мне этого. — Я сама удивилась тому, как спокойно звучал мой голос, все внутри таяло.

За тысячу с лишним лет, прошедших с тех пор, я слышала те же слова от сотен мужчин, но тогда они казались новыми и неизбитыми.

Аристон горько усмехнулся.

— Кириакос наверняка повторяет это каждую ночь. — Зависть, звучавшая в его голосе, заставила меня вспомнить, что, хотя эти двое были старыми друзьями, их дружба больше напоминала скрытое соперничество.

— Нет. Он любит меня глазами.

— А мне этого мало.

И тут я поняла, что у женщин есть власть над мужчинами. Это было весело и одновременно удивительно. Женщины правили не в стране, не в доме, а в спальне. Среди мокрых от пота простынь. Осознание этого возбудило меня сильнее любовного эликсира. Я затрепетала от наслаждения. Наверное, именно это открытие позже позволило силам ада сделать меня суккубом.

Я протянула дрожащие руки и начала снимать с него тунику. Пока я раздевала Аристона, он стоял неподвижно, но каждая клеточка его тела сгорала от желания. Когда я стала изучать, чем его тело отличается от тела Кириакоса, дыхание Аристона участилось. Я гладила его кончиками пальцев, слегка прикасаясь к загорелой коже, рельефным мускулам и соскам. Потом мои руки спустились к паху. Аристон негромко застонал, но не сдвинулся с места, продолжая ждать моего согласия.

Я оторвала взгляд от этой чудесной картины и посмотрела ему в глаза. Он действительно сделал бы для меня все. Это открытие только усилило мое желание.

— Делай со мной что хочешь, — наконец, произнесла я.

Это звучало как уступка, но на самом деле я сама хотела этого. Мои слова разрушили сковывавшие нас чары. Это напоминало взрыв. Выдох после долго сдерживаемого вдоха. Побег из тюрьмы. Я бросилась к нему так, словно с меня, наконец, сняли оковы. Теперь было ясно, что нам следовало сделать это давным-давно.

Язык Аристона проник в мой рот, он обхватил мои ягодицы, поднял меня и прижал спиной к стене. Он вошел в меня одним сильным рывком. Не знаю почему, но я ощутила сладкую боль. Я вскрикнула от изумления, но он не обратил на это внимания. Аристоном овладела страсть, то животное стремление в крови, которое обеспечивает продление рода. Теперь он сосредоточился только на собственном удовольствии, вонзаясь в меня все глубже и глубже и заставляя меня стонать от наслаждения. Я не думала, что такой грубый секс может довести меня до экстаза, однако испытала это, причем не однажды. Каждый из них был волной потрясающих ощущений, начинавшейся глубоко внутри, распространявшейся по всему телу и затоплявшей каждый нерв, каждую клеточку. Потом волна дробилась на кусочки, оставляя меня без сил. Казалось, кто-то вновь и вновь разбивал только что вставленное стекло. Это было чудесно. Это возбуждало Аристона все сильнее, и, наконец, он тоже достиг пика наслаждения. На этот раз я сама поторопила его, глубоко вонзив ногти в его спину, отчего он задрожал всем телом.

Но на этом дело не кончилось, потому что вскоре Аристон снова был готов к бою. Он отнес меня на кровать и поставил на колени.

— Я слышал, как старухи говорили, что это лучшая поза для зачатия, — прошептал он.

Не успела я опомниться, как он снова овладел мной, так же грубо и жадно. Аристон раз за разом вонзался в меня, а я думала, что, возможно, отцом моего ребенка суждено стать ему, а не Кириакосу. Мысль была странной, соблазнительной, но грустной.

Когда потом мы, сытые и измученные, лежали на простынях, Аристон не испытывал никаких угрызений совести. В окно врывались лучи теплого предвечернего солнца.

— Причина может быть не в тебе, а в Кириакосе, — объяснил он. — Сегодня я овладел тобой столько раз, что ты просто не можешь не забеременеть. — Аристон обхватил губами мочку моего уха, обнял сзади и положил ладони на мои груди. — Я наполнил тебя, Лета.

Его голос звучал глухо и таинственно. Казалось, он обрел что-то большее, чем секс. И тут я засомневалась, что в спальне правят женщины.

Я лежала рядом с ним и думала, что делать дальше. Разве можно снова стать чьей-то женой, если до того ты была богиней? Но найти ответ мне так и не удалось. Снаружи раздался голос Кириакоса, вернувшегося с работы раньше обычного. Мы с Аристоном вздрогнули и сели. Я сбросила с себя простыню. У меня дрожали руки. Нужно было найти хитон, но его здесь не оказалось. Он остался в другой комнате. Может быть, мне удастся найти его прежде, чем нас застанет Кириакос. Возможно, я окажусь быстрее. Но я ошибалась…

— Да, — вернувшись в настоящее, сказала я Сету. — Не получилось. Ничего не получилось. Я его обманула.

— Ох… — Последовала пауза. — Почему?

— Потому что была дурой.

— И поэтому вы ни с кем не встречаетесь?

— Все это причиняет слишком сильную боль. Поделом мне.

— Откуда вы знаете, что в следующий раз не будет лучше? Все меняется.

— Только не для меня. — Я закрыла глаза, пытаясь скрыть слезы. — Я хочу спать.

— Ладно.

Я так и не узнала, ушел он или остался. Просто уснула мертвым сном. Провалилась словно в пропасть.

15

Иногда человек просыпается и сразу забывает, что видел во сне. Но иногда сновидение невозможно отличить от реальности, и порой кажется, что существуешь в двух измерениях одновременно. Так случилось и со мной. Я открыла глаза. Голова болела, а в руках было что-то теплое и пушистое. От яркого солнечного света я зажмурилась, но когда сумела сконцентрировать взгляд, то поняла, что смотрю прямо на Кейди и О'Нила.

Я рывком села, хотя моей голове это очень не понравилось. Конечно, я ошиблась. Конечно… Но они были. Рядом с кроватью, на которой я сидела, стоял большой дубовый письменный стол, окруженный досками объявлений. На досках висели вырезки из журналов и фотографии. Лица изображенных людей отражали все черты героев романов Сета. Один раздел даже назывался «НИНА КЕЙДИ». На нем красовались фотографии по меньшей мере двадцати стройных блондинок с короткими волнистыми волосами, в то время как в другом разделе с названием «БРАЙАН О'НИЛ» собрались мрачные брюнеты лет тридцати с небольшим. Кое-что было вырезано из известных рекламных объявлений, которые я помнила, хотя раньше не обращала внимания на их сходство с героями Сета. Кроме того, здесь имелись изображения второстепенных персонажей, хотя и менее отчетливые, чем портреты главных героев.

На чистых досках были наброски и отдельные слова, на мой взгляд, не имевшие никакого смысла. «Рабочее название: Лазурные надежды. Уточнить впоследствии. Добавить Иону, гл. 7. Почистить 3–5. К и О в Тампе или в Неаполе? Проверить статистику. Дон Маркое в 8…» Таких записей оказалось множество. Я смотрела на них во все глаза, понимая, что вижу скелет нового романа Сета. Внутренний голос приказывал мне отвернуться, чтобы не разрушить волшебство, но видеть, как рождается новый мир, было слишком соблазнительно.