Беспощадная страсть - Щербаков Дмитрий Викторович - Страница 60

Мила подхватила его под руку и удалилась, изящно покачивая бедрами.

Север тоскливо глядел ей вслед. С каким бы удовольствием он ушел отсюда вместе с ней, раз и навсегда. И вообще увез бы из этого города куда-нибудь далеко-далеко, подальше от фальшивой демократии, рыночных свобод и прав человека… с толстым кошельком.

Север досадливо сплюнул. Куда сейчас денешься от капитализма? Разве что в могилу…

Глава 8

Братва Газавата подъехала к кабаку на пяти машинах. В отличие от бандитов-бомжей, приученных к спартанскому образу жизни еще Корветом и явившихся пешком, газаватовцы любили шиковать, пускать пыль в глаза окружающим. Это внушало блатнякам чувство собственной значительности. Без навороченных тачек и «стейтсовых» прикидов убогие душонки и куриные мозги уголовников буквально сотрясались от яростного комплекса неполноценности, достававшего их даже сквозь броню мускульной массы.

Из «Кадиллака» появился сам Газават. Телохранители, торопливо выскочившие первыми, предупредительно распахнули перед ним дверцу машины. Остальные бойцы окружили «папу», внимательно стреляя глазами по сторонам: нет ли шухера?

— Беркут и Крокодил, к заднему выходу! — распорядился Газават. — Остальные за мной.

Грамотно обступив шефа, бандиты двинулись в кабак.

В дверях их уже ждал Умник.

— Салют, братаны! — осклабился он. — Проходите, ждем!

— Привет, б-братан! — чуть насмешливо бросил Газават, раздвигая «шестерок» и выходя вперед. — Ну, где твой новый босс? Веди!

Они проследовали в зал. Газават мельком осмотрелся: все было, как обычно, как бывало при Корвете, знакомые морды «бомжей» маячили на привычных местах и повода для беспокойства не давали.

— Рассаживайтесь, где всегда! — велел Газават своим. — Пригубите, отведайте, что Бог послал, но не жадничайте, братва, не жадничайте! — Он иронично покосился на Умника. Тот понял: подстраховывается Газават. Мало ли, как пойдет разговор с новым лидером пусть дружественной и немногочисленной, но все же достаточно опасной группировки? Лучше, если пацаны не будут сразу пить водку стаканами и жрать салаты пригоршнями. Пусть сохраняют боеготовность — на всякий случай.

Умник подвел гостя к столу, стоявшему почти вплотную к подиуму.

Север встал.

— Я рад нашей встрече, брат Газават! — произнес он церемонно. — Люди говорят о тебе много хорошего. Мне часто случалось слышать от них твое имя. Меня люди, — Белов намеренно подчеркивал это «люди», помня, что блатные называют так только своих, — меня люди нарекли Сатиром. Человек я малоизвестный… пока. Ну, здравствуй!

— Что ж, здравствуй и ты, брат Сатир, если хочешь здравствовать! — ухмыльнулся Газават. — Я действительно не слыхал о тебе раньше. Но, надеюсь, это не повредит нашему сотрудничеству.

— Уверен, не повредит! — кивнул Север с достоинством. — Присядем!

Они уселись за стол. Умник дипломатично удалился, пристроившись к братве неподалеку. Север открыл бутылку водки, разлил напиток по стопкам.

— За знакомство! — предложил Белов.

Они выпили.

— Где чалился, Сатир? — поинтересовался Газават.

— Меня Бог миловал, — отозвался Север. — Но когда-то я входил в «семью» Столетника. Правда, простым бригадиром.

— В Москве?

— В Энске.

— А… У Столетника была большая «семья». Ты под кем ходил?

— Нашим куратором был Сенька Хряк. А над ним — Демид. Знаешь?

— Слыхал. Демид — он тоже из «новых», как и ты. Несудимый, — Газават скривился слегка, но тут же опомнился. — Впрочем, это к вашей же чести. Умеете не попадаться. Нас-то еще большевики позорные хватали. Что-что, а хватать они, суки, были мастера!

В голосе бандита прозвучала столь явная горькая обида на Советскую власть, что Север даже сочувственно кивнул.

— Ладно, был бригадиром, — продолжал Газават. — А потом?

— У нас сменился «папа». Началось дробление «семьи», разборки… Мне не светило. Ну я и отвалил. Не пустой, разумеется…

— Взял «общак» бригады?! — окрысился Газават.

— Бригады как таковой к тому моменту уже не было. На очередной разборке мы нарвались на СОБР. Кто-то стукнул… Пацаны сперва не поняли расклада — ни наши, ни те… Возникла перестрелка. Ну, СОБР и начал лупить на поражение. Короче, живым ушел я один.

— Как?

— Умею, обучен. На границе когда-то служил… Охранял рубежи СССР. Был инструктором рукопашного боя и имел специальность «ликвидация вооруженных банд».

— Так ты погранок, мент?! — изумился Газават столь опасной в данной ситуации откровенности собеседника. Ибо пограничников, как служащих войск ГБ, блатные причисляли к ментам.

— Когда это было, братишка… — хмыкнул Север. — Уж давно и границы той нет, которую я охранял…

— И то верно, — оттаял Газават.

Север внутренне усмехнулся. То, что он рассказывал, было пестрой смесью правды, полуправды и откровенной лжи. Но имена бандитских лидеров прошлых лет Белов называл реальные. Газават мог их знать. И, видимо, действительно знал.

— Да, после распада «семьи» Столетника много людей полегло… — вздохнул бандит. — А других поразбросало. Кто где теперь… Одного я знаю довольно хорошо, он в порядке. Ваня Саратовский, слыхал?

Север встрепенулся — ведь речь шла о его давнем «заклятом друге».

— Слыхать слыхал, но лично не знаком. Он слишком высоко стоял, у самого «трона». Я его и не видел никогда…

Белов сидел как на иголках. А вдруг Газавату случалось бывать у Ивана в «Алой Розе» и испытывать на себе воздействие Милкиного танца?! Тогда нынешнюю операцию надо срочно отменять, ибо Газават, несомненно, узнает Милку, едва та начнет свой номер…

— Иван держит бордель в Подмосковье, — продолжал Газават. — Хороший бордель, элитный… Меня он туда, правда, почему-то никогда не приглашал. Хотя и незачем, конечно, — что я могу увидеть нового в борделе? Телок мне и так доставляют любых…

Север вздохнул с облегчением. «Раз ты считаешь, что ничего нового для себя ты у Ивана увидеть не мог, значит, о Милке не знаешь…» — подумал он.

— Вообще Иван теперь шибко осторожным стал, — рассуждал между тем Газават. — Странно: ни ментов, ни конкурентов он сроду не боялся и не боится. А кого боится сейчас, и не поймешь из его речей…

— Кого же? — поинтересовался Север, хотя уже понял, кого боится Иван.

— А вот прикинь! Предложил я ему с полгода назад покупать у Корвета баб, какие поплоше. И организовать сеть дешевых борделей для пролетариата. Получилось бы выгодно: корветовским девкам можно вообще ничего не платить, а работать заставлять круглосуточно. Они ж бомжихи, делай с ними что хочешь! И знаешь, какую туфту погнал мне Иван в ответ на мое дружеское предложение?!

— Какую?

— Он сказал, что торговать людьми западло! — объявил Газават, явно рассчитывая поразить собеседника. — Что это смертью пахнет! Что, мол, явится некий дьявол в человеческом обличии и вырежет всех причастных к такому бизнесу! Во отмочил Ванька, ты прикинь, братан!

— Да уж!.. — Север хихикнул, как бы поддерживая Газавата. На самом деле он прекрасно понимал логику Ивана. Узнай Милка о подобном бизнесе своего тогдашнего шефа, взъярилась бы. И могла натравить на Ванькину группировку своего мужика, сиречь его, Севера. Найти и натравить. А тогда первым бы лег, конечно, сам Иван. Он так и рассуждал… И резон в его рассуждениях определенно имелся. Только дурень Газават этого не знает…

— А почему ты сам не организуешь такую коммерцию? — поинтересовался Север.

— Вообще-то блядьми не занимаюсь… — ответил Газават задумчиво. — Не моя специализация. А Ванька как раз специалист по блядям… Но дело не в этом, конечно. Просто у нас здесь этот бизнес не пойдет. Не принесет достаточной прибыли. Проституток и так полон город, а клиентура — одни челноки… Уж ты-то, Сатир, должен знать… Это где-нибудь в Подмосковье надо устраивать. Вот я и предлагал Ваньке взяться, а сам поимел бы долю… — Газават задумался, замолчал.

— Выпьем? — опять предложил Север, разливая.