Белый жираф - Сент-Джон Лорен - Страница 25

— Мартина! Сюда!

Бен запер за ними дверь и открыл небольшой контейнер, приделанный к стене. Там на медных крючках висела сотня ключей. Он осторожно снимал их и складывал на полу. Мартина посмотрела на часы. Уже перевалило за полдень. Корабль отчалит через двадцать минут. Она попыталась представить, что будет, если они не успеют найти Джемми.

В дверь постучали. Бен приложил палец к губам. Не получив ответа, в дверь принялись колотить. Мартина запаниковала, Бен же оставался совершенно спокойным. Он изучал ключи так внимательно, словно в запасе был целый день и его совершенно не волновало спасение несчастного жирафа и то, что какой-то взбешенный моряк вот-вот высадит дверь.

Стук прекратился, раздался звук удаляющихся шагов.

— Пожалуйста!! — Мартина не могла справиться с паникой.

— Нашел! — воскликнул Бен, сжимая в руке связку ключей. — Но у нас мало времени.

Он открыл дверь, и они снова побежали по проходу, спустились еще по двум винтовым лестницам и успели спрятаться в чулане с чистящими средствами как раз в тот момент, когда из боковой двери выскочили двое испачканных машинным маслом механиков. Воздух наполняло огромное количество разных запахов. Пол сотрясал рокот огромных оживающих двигателей.

— Думаешь, успеем? — шепотом спросила Мартина.

Бен не ответил. Он изучал пересекавшиеся переходы и пытался решить, куда идти.

— Ой, ой, — прогрохотал чей-то голос. — Кто это здесь?

По переходу шел до черноты загоревший мужчина с коротко стриженными седыми волосами. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Добрый день, сэр, — весело поздоровался Бен.

— Привет, Бен, — расплылся в улыбке мужчина. — Я тебя не сразу узнал. — Потом он увидел Мартину и нахмурился. — Детям не положено находиться здесь, ты же знаешь, Бен. Эта секция закрыта для посторонних, к тому же отплытие через пятнадцать минут.

— Простите, сэр. Я показывал моей подруге Мартине корабль и заблудился.

— Это на тебя не похоже, Бен, — рассмеялся мужчина. — Ты знаешь корабль не хуже своего отца. Идите по этому проходу до грузового отсека, там будет лифт на палубу. Поторопитесь, если не хотите прокатиться в Дубай. Ха-ха!

Бен поблагодарил его, и ребята быстро пошли по проходу. Вскоре они оказались перед массивной стальной дверью. На двери большими красными буквами было написано, что они входят в это помещение на свой страх и риск и судовладелец не несет никакой ответственности за возможные ранения, психологические травмы или смерть от укусов или нападений перевозимых в этом отсеке животных.

Бен вложил ключи в руку Мартины:

— Дальше мне нельзя. Если меня здесь поймают, отец потеряет работу. Когда выйдешь, поднимись на лифте на три уровня и выходи на палубу. Я позабочусь, чтобы все двери были открыты.

— А ты не мог бы сообщить моей бабушке, что я здесь?

Бен кивнул:

— Обещаю. Удачи. Теперь ты сама за себя.

Только с пятого раза Мартине удалось найти подходящий ключ. Все это время корабль дергался и хрипел как раненое животное. Наконец замок щелкнул. Мартина с трудом открыла тяжелую стальную дверь, впервые за весь день обретя надежду. Входя, Мартина зацепилась за гвоздь, оцарапала плечо и порвала футболку, но сейчас было не до этого.

Как только дверь со свистом закрылась за ее спиной, в нос ударила волна различных запахов: машинного масла, морской воды, диких животных. Она находилась в заставленном контейнерами огромном помещении, освещенном мигающими неоновыми лампами. В тени у стен выстроились неровные ряды клетей и ящиков, накрытых брезентом. Мартина подошла к ближайшему контейнеру и заглянула внутрь. Там оказались стеклянные ящики с извивающимися змеями, клетки с попугаями и беснующимися мартышками. Были там и коробки со шкурами животных, рогами антилоп, зерном и алкоголем, а в клети, слишком маленькой для животных, помещались накачанные транквилизаторами овцы. В последнем контейнере этого ряда оказался огромный самец бабуина с синим задом. Когда Мартина приподняла брезент, он схватился за прутья своей клетки и обнажил желтые зубы. Мартина чуть не умерла от страха.

Жирафа не было.

Мартина в жизни не чувствовала себя такой беспомощной. Ее сердце разрывалось при виде всех этих животных. Уголь и рис зачастую перевозили в лучших условиях, чем этих несчастных существ. Словно они ничего не чувствовали и ни в чем не нуждались. Будто они не ощущали голода, жажды и боли. Но Мартина понимала, что всех их ей не спасти, а надежда найти жирафа таяла на глазах.

Мартина постаралась мыслить логически. На контейнерах не было надписей, но это не означало, что они никак,не маркированы. Наверняка есть какая-то система. Мартина изучила ближайшие контейнеры. На каждом стояла написанная от руки цифра. Боль в правом плече напомнила Мартине о гвозде у входа. На нем что-то висело? Исписанные листы? Через секунду она уже читала: № 144, жираф, проход С.

Мартина быстро нашла № 144. Если бы ей удалось собраться с мыслями, она бы давно обратила внимание на этот черный контейнер, который был гораздо шире и выше остальных. Девочка подбежала к нему и отогнула брезент. Джемми лежал на полу, странно согнув ноги. Его белую с серебром шерсть покрывали порезы и запекшаяся кровь. Казалось, он умер.

— Джемми! — всхлипнула Мартина. — О, Джемми. Что я с тобой сделала?

При звуке ее голоса Джемми поднял голову. Его взгляд был совершенно пустым.

Мартина упала на колени:

— Джемми, пожалуйста, не умирай. Я так тебя люблю.

Белый жираф опустил голову, его глаза снова закрылись. Дыхание было слабым и прерывистым. Мартина открыла дверь клетки, вошла внутрь и встала на колени рядом с жирафом. Она гладила его морду и шею, ощущая уже знакомое покалывание.

— Очнись, Джемми, пожалуйста. Я тебя прошу.

Ответа не было.

Мартина закрыла глаза и приложила руки к сердцу белого жирафа. В ее памяти всплывали яркие воспоминания о времени, проведенном вместе. Та ненастная ночь, когда она впервые заметила его, сияющего на фоне черного неба. Тот незабываемый момент, когда он положил голову ей на плечо. То, как она лежала у него на спине, наслаждаясь красотой Млечного Пути. И конечно, их прогулки по Савубоне в компании львов и слонов.

Мартина ощущала, что ее руки нагреваются, а через все тело проходит непонятное чувство, чистое, как любовь.

Тело Джемми содрогнулось. Он сделал судорожный вдох, словно пытаясь поймать покидающую его жизнь. Жираф открыл глаза одновременно с Мартиной. Его глаза снова блестели, и Мартина прочла в них, что Джемми по-прежнему любит ее и верит ей.

Мартина прижалась лицом к его мягкой шее и поцеловала. Жираф сел. Дрожащими пальцами Мартина вытащила из мешочка, подаренного ей Грейс, одну из разноцветных бутылочек. «Это чтобы остановить кровотечение и снять боль», — сказала тогда старая колдунья. В тот момент Мартина поклялась себе никогда не доставать эту бутылочку. Жидкость в ней была самого странного цвета и запаха — нечто среднее между болотной тиной и брюссельской капустой. Мартину от этого запаха тошнило. Но выбора не было. Она знала, что обладает даром исцеления, но сейчас не была уверена в своих силах. После происшествия с куду девочка сделала вывод, что временами ей требуется помощь традиционной медицины. Мартина не знала, насколько серьезны ранения Джемми, в состоянии ли он ходить, но понимала, что с корабля им удастся выбраться, только если он будет на ногах. Она вытащила пробку из бутылки, стараясь дышать ртом, вылила несколько капель себе на пальцы и принялась смазывать раны Джемми. Жидкость моментально впитывалась.

Корабль так сильно тряхнуло, что Мартина почти взлетела в воздух. Ей пришлось подождать, пока снова зажжется свет. До отплытия оставалось всего шесть минут.

Мартина торопилась. Она с силой тряхнула белого жирафа.

— Джемми, — твердым голосом сказала Мартина, — нужно идти.

Через некоторое время, показавшееся вечностью, жираф, покачиваясь, встал на ноги. Мартина пошла к двери и вздохнула с облегчением, когда Джемми, хоть и немного неуверенно, последовал за ней. Они уже почти дошли, когда в поле зрения Мартины попало что-то черно-золотое. Маленькие леопарды! Девочка была почти уверена, что их украли в Савубоне. Может быть, это те самые котята, которых они с Тендаи видели во время своего обхода. Но даже если так, помочь им сейчас она не могла. Они лежали в самом углу клетки, явно усыпленные.