Замок Белого Волка - Белянин Андрей Олегович - Страница 41

– Что эта толстуха понимает в моде?! – загорелся дядя Эдик. – Спроси, когда она в последний раз делала маникюр?

– Мне это неинтересно.

– А я убеждён, что женщина без маникюра не имеет морального права диктовать свободному мужчине, какой фасон юбки ему носить! И да, разрез сзади – это красиво и функционально!

– Меня смущают последние семь букв, – на миг призадумался я. – А кто у нас сегодня хороший? Кто быстро переоденется и получит шоколадку?

– Я, я, я! – Брат моей жены счастливо завертелся на одном месте, и его юбка-килт открывала все перспективы. – Дай мне две минуты дописать письмо английской королеве, и я с тобой!

– Договорились.

Надо признать, что у Эда редкое психическое заболевание, он не зациклен на чём-то одном, не впадает в страх или панику, не страдает навязчивыми идеями – нет, он многообразен, как бог! Последний год, с периодичностью примерно раз в месяц-два, он пишет письма ныне здравствующей королеве Елизавете и отправляет по Инету. Где он умудрился добыть адрес личной почты её величества, не помнит даже он сам. Но парадоксальней всего, что пару раз она ему даже ответила. Первое: «Who is this?» и второе: «You’re crazy?» Эд трепетно хранит оба письма коронованной особы, они повышают его самооценку…

Да, дядя Эдик отсканировал свою справку и послал ей, искренне считая, что повод для общения по дружеской переписке найден. И теперь главное – не забывать радовать свою британскую «подружку» поздравлениями со всеми праздниками, которые только открывает календарь: День железнодорожника, День связи, День работников коммунальных хозяйств, День равноапостольных Петра и Павла, День независимости Индии, День ветеринара и так далее.

Королева хранила гордое британское молчание, но и дядя Эдик был не менее упрям. Я подозревал, что рано или поздно всё это приведёт к крупному международному скандалу…

– Сир? – поклонился мне старина Седрик, когда мы с Эдом вышли из фрески на стене.

– Ничего не спрашивай, ни о чём не думай и ничему не удивляйся, – начал было северный бог, одёргивая так и не снятую юбку, но Седрик только отмахнулся:

– Разве я хоть когда-нибудь чему-то удивлялся или спрашивал?

– Где Метью? – разом прекращая их вечные прения, уточнил я.

– Кто?

– Метью. Это такой тощий молодой человек со всклокоченной головой, который обычно встречает меня здесь.

– Здесь? Но, сир, разве не вы поручили ему в ваше отсутствие развлекать леди Мелиссу? – хитро сощурился старый воин, вытягивая губы трубочкой и хлопая короткими ресницами.

– Чтоб тебя после пятого литра белочка Рататоск навестила, умник! – напустился на меня покрасневший Эд. – Как ты мог отправить невинного паренька к этой старой кобыле, которая в свои преклонные годы ведёт себя откровенней похотливой куницы, лапающей бурундука?!

– Я не…

– Да кто вам поверит, сир? – в один голос высказались Эд с Седриком, удивлённо воззрились друг на друга и виновато покосились на меня.

– Хорошо, я пойду и спасу мальчишку. Нет, провожать меня не надо, сам прекрасно переоденусь. Седрик?

– Сир?

– Возьмите за шиворот нашего гостя, отведите в его покои, переоденьте, даже если будет сопротивляться, и через полчаса все вместе встречаемся в подземелье.

– У белого цверга?

– Да. Надеюсь, он не сбежал?

– Куда? – насмешливо фыркнул седой вояка, обернулся к Эду и обнаружил, что северный бог уже вовсю улепётывает по коридору. – Эй, как же я возьму вас за шиворот, если вы убегаете?!

– Не колышет! – донеслось из конца коридора.

– Ну вот что прикажете с ним делать, сир? – прорычал Седрик, пускаясь в погоню.

Отлично, эти двое при деле, пусть развлекаются, а я пока займусь спасением верного Метью.

Разумеется, ничего подобного я ему не приказывал. Да просто не мог, что он мне, совсем не дорог, что ли? Спору нет, иногда он серьёзно меня доводил, было дело, что и до белого каления, до желания убить на месте, отправить на галеры или отдать в ближайшую к нам деревню на лето пугалом подрабатывать. Особенно после того, как этот худосочный штиблет стал бравировать передо мной вниманием моей единственной дочери!

Возможно, это лишь отцовская ревность, возможно, я желал своей дочке более достойную пару, но не в этом дело. А в том, что к леди Мелиссе, к этой кикиморе в пеньюаре, я не посылал его точно! Но, зная пылкий характер Метью, легко можно было предположить, что в данном случае он решил проявить инициативу и прикрыть впалой грудью своего лорда…

Быстро переодевшись в охотничье платье, я подпоясался узорным ремнём с одним кривым кинжалом в ножнах и, спорым шагом пройдя через двор, устремился в гостевую башню.

– Мой паж там? – на ходу спросил я двух стражников, играющих в кости.

– Вроде как да, – откликнулся один.

– Недавно оттуда раздавались крики, – почесал в затылке второй. – Но у нас не было на этот счёт никаких указаний…

Что ж, кротко вздохнул я, каждому уготована своя судьба. Если леди Мелисса его уже изнасиловала, пойду спасу что осталось.

Я не слишком бодро взбежал по винтовой лестнице на третий этаж и постучал кулаком в тяжёлую дверь.

– Подите к дьяволу, свидетели! – раздалось в ответ.

Я оценил и прислушался, изнутри явно доносились звуки неравной борьбы. Пришлось постучать сильнее.

– Леди Мелисса, откройте, это хозяин замка!

– Лорд Белхорст? Какого чёр… какая досада, я… я не совсем одета и…

– Она совсем не одета! – подал голос перепуганный Метью. – Спасите меня, мой господин!

– Леди Мелисса, – построжел я. – Мне нужен мой паж.

– Этот никчёмный, тщедушный мальчишка без фантазии и опыта?

Нервно хихикая, наша пожилая гостья наконец полураспахнула дверь, и Метью выбрался на четвереньках, словно загнанный собаками лисёнок. Камзол на нём был порван, штаны едва держались на одной пуговице, а щёки пылали от следов примитивной губной помады этого времени.

– Надеюсь, вы зайдёте вместо него? – кокетливо пригласила меня леди Мелисса, выставляя в проход голое волосатое колено.

– Как только разберусь с делами, – беспардоннейше солгал я, и мы с парнем поспешили вниз, обгоняя друг друга.

Вслед неслись бессвязные проклятия, перемежаемые всхлипами и стенаниями по поводу бесполезных мужчин, напрочь лишённых хорошего вкуса. Не важно, пусть думает о нас всё что хочет. Пусть даже ославит импотентами на всю округу – наплевать, главное, что мы от неё вырвались! Выбравшись из башни, я не отказал себе в удовольствии в первую очередь отвесить этому несносному пажу хороший подзатыльник.

– Какого пьяного йети ты вообще туда к ней попёрся?!

– Кто такой пьяный йети?

Я дал ему по шее второй раз, чтоб не увиливал.

– Вы сами приказали быть с ней вежливым! Я всего лишь отнёс ей воду и полотенце, а она стала расспрашивать о вас, о миледи Хельге, о том, как вы вообще относитесь к женщинам.

– И что ты?

– Спас вас! Сказал, что не интересуетесь, – честно выпалил он.

Я на мгновение задохнулся.

– В каком смысле не интересуюсь женщинами?

– Вообще не интересуетесь! Вы – честный вдовец, воспитываете дочь, никаких интрижек с кухарками, служанок тискает сэр Эд, а вы предпочитаете суровую мужскую компанию Седрика и Центуриона.

– То есть мало того что гей, ещё и зоофил, – ни к кому не обращаясь, скорбно констатировал я, возведя глаза к небу. – Спасибо тебе, дорогой Метью!

– Правда? – обрадовался он.

– Нет! Пошёл вон, я дико недоволен! Марш на кухню и мой там полы до посинения!

– Понял, мой лорд… – Парня снесло с места сквозняком, как одуванчик ураганом «Катрина».

А ведь он старался по-своему, надеялся, что я похвалю его за служебное рвение и возьму с собой на войну. Шиш тебе, а не боевой поход за Грани!

Стараясь не думать о том, какие слухи теперь гуляют обо мне по коридорам замка Кость, я спустился в подвалы и встретил Седрика с Эдом стоящими у дверей камеры цвергов.

– Ну что, посмотрим, какого трояна на этот раз закинуло в нашу сеть?