Вне времени - Шеремет О. - Страница 12

— Ничего, как-нибудь переживу. Ты ведь… Лаэли.

Он дождался моего кивка, затем продолжил.

— Ты вызвала не душу Ильмаринена, а её отпечаток, который остался, когда маг умер и попал в Нижний мир. Но и этот скромный след осведомлен о происходя- щем в Мидгарде.

— А где он сейчас? — внутри все перевернулось. — Неужели?..

— Нет, Хаос не поглотил его полностью. Да, я вижу тебя насквозь… почти, — признался чародей. — Ты отличная колдунья, кое-что даже скрываешь от меня… безумная.

И мы поняли друг друга — и отразили однобокие улыбки. Два Сосуда Хаоса, отдавшие человеческие жизни, своё самосознание высшей силе за право пользоваться крохами с её стола.

— Но почему Ильмаринена — вас — не поглотил Хаос?

— Не успел. Милая девочка — простите мне подобную фамильярность, но мы ведь в каком-то смысле родственники, да?.. Так вот, я сумел погибнуть до того, как Хаос добрался до потаенных уголков сознания. В Хеле он бессилен.

— А в Асгарде? Хотя, что я спрашиваю, меня это не касается.

Мы вновь обменялись понимающими полуулыбками. Райские кущи и уроки игры на арфе нам не светят.

— Вы сказали, милый… ах, простите мне такую неформальность… что это — только отпечаток души Ильмаринена. Где сейчас сам он?

Гость неопределенго покрутил пальцами в воздухе.

— Он отбыл наказание в Хеле и отправился дальше. Куда — не спрашивай, девочка, не знаю.

Я открыла рот, готовая за пять минут выжать из создателя философского камня всё возможное, но пришлось прикусить язык.

— Лаэли, как прошел ритуал? Кажется, неплохо.

Ксавье оглядел Дара с ног до головы, присмотрелся к ауре и — отшатнулся.

— Профессор?..

— Малыш Ксавье, — сухая ирония куда больше напоминала знакомого мне Дара. — Как поживаешь?

— Неплохо, — ворон уже совладал с минутным смущением. Окатил холодным предупреждающим взором любопытных студентов. — А вы? Знаете, у меня была мысль призвать вас, но я не рискнул… Но от этой парочки можно всего ожидать. Спутались хаотик с некромантом.

Укол в мою сторону. Или же это было нечто вроде одобрения, не знаю- черт их разберет, этих педагогов. Потупить глаза, что ли? А вот фигу вам с маслом, профессор Ксавье. Всё равно к вам на факультет не пойду, зачем строить из себя паиньку.

— Парочки?

Только сейчас Ильмаринен соизволил осмотреть тело, в котором оказалась его душа. Он с добродушным удивлением отметил тот факт, что тело, принявшее его, принадлежит сереброволосому дроу. Потом подмигнул мне.

— Хороший выбор, сестренка. Это ведь сын Сетха, не так ли, Ксавье? Да не притворяйся дубом, детки сейчас такие разумные пошли — они давным-давно разузнали про нашу старую команду… и про многое другое…

Левый глаз Ильмаринена начал подергиваться. Истекло время, отведенное на обмен душами, и Дар требовал принадлежаший ему кусок плоти обратно.

— Удачи… и не теряй надежду, — шепнул на прощание бывший Сосуд Хаоса.

Сложно потерять то, чего нет.

П р и м е ч а н и я: (1) C'est la vie — такова жизньla guerre comme a la guerre — на войне как на войне

Глава 4

.

ДАРМ'РИСС

Вечер после сдачи последнего экзамена я провел в высшей степени бездарно и бесцельно. Выпил чаю с родителями Лаэли, выяснил, что больше никто подозрительный к ним не наведывался. Это вполне укладывалось в мою схему-ловушку: на крючок вешают не больше одной наживки, подсказки с липовым одноклассником для Лаэли (если бы она побольше обращала внимания на свои проблемы, а не на чужие — как она обычно делает), было бы более чем достаточно.

Затем — к Зеркалу.

— Привет, чудовище, — я обратился то ли к нему лично, то ли к своему отражению.

Трещин становилось всё больше, хотя темп их появления несколько замедлился с тех пор, как врата а в Гинунгагап получили своего Стража — меня, то есть. Бездна манила, тянула, одурманивала… я тряхнул головой и качнулся на носках.

— Нет, милое, я так быстро не сдаюсь. Вот увидишь.

"Вот увидишь", — передразнило отражение, безобразно кривя рот.

Потом — в башню Архимага, проверить, готово ли всё к завтрашнему ритуалу. Там меня встретил злобный Каланамис, на которого я скинул большую часть бумажной работы, убедив его, что это дело первостатейной важности. Не думаю, впрочем, чтобы друг мне поверил, но не отказался. На что надеялся, чудак? Среди всей этой бухгалтерии не найдется ничего, что могло бы заинтересовать даже такого книжного червя, как он.

— Даррис, я тебя прокляну.

— В очередь, — я завалился в своё рабочее кресло, которое не позволял занимать никому, даже друзьям. Закинул ноги на стол, а руки — за голову. Только вина не хватает.

Но, стоило только попытаться левитировать неведомо как выжившую бутылочку белого сухого, как Каланмис резко пресек мои попытки, оборвав заклятье.

— Господин секретарь, ты нахал.

— Господин Архимаг, ты теряешь чувство меры.

Я поморщился. Терпеть не могу нравоучения — особенно, когда сам знаю, что неправ.

— Каланмис, я ни разу не появлялся на работе или в универе в состоянии… нестояния. С этим всё нормально.

— А с чем — нет?

Друг устремил на меня пристальный взгляд янтарно-желтых глаз, глаз настоящего дроу. Вместо ответа я поднял ладони, сдаваясь на милость своего недавно нанятого секретаря.

— До сдачи курсовой — ничего крепче кефира не пью.

Каланмис еще посверлил меня для порядка, потом вздохнул и снова зарылся в бумаги. Леветировал через всю комнату кипу карт.

— То, что ты просил.

Это был план энергетических линий Рраена, особенно — окрестностей Города Мира, наложенные на жилы гор. Если всё пройдет так, как задумано, я попробую создать сторожевые сети вокруг каждого более-менее значительного поселения дроу. И если ллоты снова вздумают напасть, их остановит заклятье… Пару раз обожгутся, больше не посмеют атаковать нас. Тогда можно будет расширить наши разработки горных пород, и отправлять отряды разведчиков в тоннели, доселе недоступные… Я оборвал себя — размечтался, Архимаг.

— Спасибо, Каланмис. Тьма, ты даже узлы отметил! Слушай, глядя, как ты работаешь, я начинаю сомневаться, что незаменимых существ нет.

Друг только хмыкнул. Некоторое время мы молчали, усердно черкая карандашами по сероватой бумаге, выделанной из лишайника, растущего по берегами подземных озер на нижних жарких уровнях.

— Завтра ты будешь с рыженькой?

— Её зовут Лаэли.

— Когда она перестанет называть меня Щуплым, я запомню её имя, — мы обменялись легкими улыбками. Имена темных эльфов никогда не отличались простотой.

— Да, мне нужен помощник, с которым я достаточно сработался.

Каланмис пробурчал нечто неразборчивое, и я швырнул в него маленькой ледяной стрелой.

— Никаких намеков.

— Могу и прямо сказать, — дроу глянул поверх очков. — Вы были бы отличной парой, если бы….

— Если бы озера были из чистого молока, если бы гномы танцевали вальс, если бы… — передразнил я. — Если бы она не была человеком.

— Ага! Значит, ты тоже об этом задумывался.