Все, что было у нас - Филиппенко Анатолий Викторович - Страница 6

  Как раз в этот период мы впервые имели дело с пленными. Мы прочёсывали местность силами роты, и нам сообщили с самолёта, что на поле замечен какой-то вооружённый человек. Мы отправились туда, а там большой водоприёмный колодец, и вода, и дренажные канавы к нему ведут. Пилот пытался показать нам с воздуха, где они, а мы их найти не могли. Он всё летал над нами и передавал по рации: 'Да они же прямо там!' Мы быстро оцепили весь тот участок, где был этот колодец. К несчастью моему, я оказался одним из тех, у кого был старый нож К-бар, и сержант-ганни увидел его и говорит: 'Эй ты, с ножом, сюда иди'. И я начал лазить по всяким норам, просовывая в них нож, пытаясь нащупать. Нашёл какую-то ногу. Пилот до этого сообщил, что один из них был с автоматическим оружием, потому что по самолёту стреляли, а я не знал, есть у этого человека автоматическое оружие или нет, но ногу я нашёл. Ну, я и начал очень осторожно тыкать в него лезвием ножа, продвигаясь всё выше по ноге, потом по туловищу, так как хотел, чтобы он знал, что я с ножом. Я добрался до его горла, прижал нож ему под подбородком, и вытащил его оттуда. Все вместе вылезли ? он, я и нож.

  Глаза у него были выпученные, да и у меня тоже ? ему ведь было лет шестнадцать-семнадцать. Ему было очень страшно, мне было очень страшно. Я поднял голову ? а там рота морпехов выстроилась в круг вокруг меня, и 150 винтовок М14 на нас направлены. Самая что ни на есть 'польская' расстрельная команда. Стоило одному из них открыть огонь, и они бы сами себя порешили. Все бы начали стрелять, и случилось бы всеобщее побоище.

  И вот стою я там и парню этому говорю: 'Боже ж ты мой, парень, не знаю ? понимаешь ты меня, нет ли, но не шевелись, ни за что не делай никаких резких движений, а то нам всем несдобровать'.

  А оружие автоматическое мы всё-таки нашли. В канаве валялось. Многие у нас хотели поиздеваться над пленным - так, не совсем всерьёз. Я не имею в виду зверства так какие-нибудь, но жизнь у нас была напряжная, в нас стреляли, люди получали ранения, и им действительно надо было на ком-нибудь всё это выместить. А тут ? вот он, ходить далеко не надо. Сержантам и офицерам пришлось очень даже постараться, чтобы этого парня не очень сильно отмутузили. Это меня многому научило, потому что позднее мы часто брали военнопленных. Чаще всего это были Ви-си-эс, 'лица, подозреваемые в принадлежности к Вьетконгу'. У нас было очень мало улик для того, чтобы разбираться, кто они такие, и в основном из-за языковых трудностей. Мы с неохотой пользовались услугами переводчиков из АРВ, потому что их методы допроса состояли в том, чтобы долбануть человека по макушке револьвером или отстрелить ступню, после чего спросить: 'Ты Ви-си?' Тот говорит 'нет', и тогда ? БАХ! 'Ты Ви-си?' Рано или поздно, потеряв определённое количество кусков тела, человек говорил 'да', и тогда его пристреливали, потому что он, понятное дело, после этого становился виновным. У нас из-за этого много неприятностей было.

  Я, собственно, из-за этого нанёс тяжкое телесное повреждение одному из наших соратников из АРВ. Дал ему прикладом по почкам. А ведь пытался ему хребет сломать. Меня просто достало. Там парнишка, связан-перевязан, он больше не боец, он теперь военнопленный. У него теперь статус другой, он больше не Ви-си, он военнопленный, а этот тип из АРВ готов его убить. А я просто... Не хотел, чтоб такое продолжалось.

  Однажды, когда мы были на операции в одном районе с корейцами, мы вошли в деревню, стали смотреть, что и как. И один корейский лейтенант, с отличным английским, явно образованный, классный такой парень, спрашивает: 'Ты в таких деревнях бывал уже. Ничего подозрительного не замечаешь?' Я осмотрелся ? не замечаю, говорю. Он говорит: 'Так, и что же мы тут имеем? А имеем мы старушонку, старикашку и пару очень маленьких детей. По их словам, остальных членов семьи забрали, либо АРВ, либо Вьетконг ? забрали служить если не в одну армию, то в другую. Итак, тут их четыре человека, и у них тут котел с рисом, которого хватит на полсотни человек. А рис, когда его приготовили, долго храниться не может. Значит ? вьетконговцев кормят'. В общем, подожгли они дом, и от горящей крыши начали рваться патроны, потому что там по всей кровле у них были патроны запрятаны. Арестовали они всех четверых и отправили их в лагерь для перемещённых лиц.

  Вот пример одного из тех уроков по местной культуре, которые я начал усваивать. Я и представить себе не мог ? до этого моё знакомство с рисом ограничивалось или 'Минит райсом' или 'Анклом Бенсом'. Мне и в голову не приходило, что даже в холодильнике приготовленный рис долго не продержишь. А холодильника у них определённо не было ? у них на кухне свинья жила, её тогда корейцы конфисковали и в тот же вечер съели. Мы там часто жили на подножном корму, когда действовали в поле.

  Когда мы были в долине Кобитантан, мы в основном получали по одному сухпаю в день. Хотелось чего-то ещё ? надо было добывать. А сельское хозяйство в том районе было развито, там выращивали много перца и риса. Очень часто, когда мы обнаруживали старушонку, которая вроде бы жила одна-одинёшенька, и при этом имела большой чан с рисом, мы его просто присваивали. Каждый срывал с банана лист, мы становились в очередь, и каждый проходил мимо неё и она наваливала полный банановый лист риса. Она при этом ни слова не говорила, ей было всё равно, она нам просто рису наваливала, и мы шли дальше по своим делам, поедая рис.

  Тот район был обильно опрыскан гербицидом 'Эйджент Орандж'. Мы по нему не только ходили, мы его ещё и ели и пили. Там была куча особенно опасных лесных участков, где могли быть засады, и всё там завяло. Однако самолёты с гербицидами при этом уничтожали целые посевы, рисовые посевы. Ну, мы и бродили по ним, и воду ту пили.

  Ко времени завершения наших действий в долине Кобитантан, после тридцати дней поедания сухпаев, единственное, на что я мог смотреть, были 'фасолины с херовинами'. Бог ты мой, мы ещё и дрались из-за того, кому достанется ветчина с лимской фасолью. Кстати говоря, называли мы их не 'ветчина с лимской фасолью', мы их называли 'ветчина с мудаками'. Мерзкая вещь, просто ужасная. У нас был один парень, которому они нравились, и он обычно соберёт в кучу всякие перечные приправы, рис, всё что угодно, высыплет всё это в каску вместе с ветчиной и лимской фасолью, перемешает эту мерзкую смесь и ест. Хотя... Был он из Западной Виргинии, и мы принимали это во внимание.

  В июне нас отправили в Донгха ? это была небольшая радиолокационная станция ВВС милях в пяти к югу от ДМЗ. Там находилось вьетнамское пехотное училище, и там вахтовым методом держали роту морпехов для защиты аэропорта, который представлял собой небольшую грунтовую полосу с радиолокационной станцией. Очень тихое место. С нами было ещё и отделение морпехов-разведчиков.

  И вот однажды разведчики по рации попросили нас чуть-чуть помочь. Ну, мы отправили на операцию один взвод. Сержант Хикок выпрыгнул из вертолета, взял рацию и произнёс всего одно слово: 'Помогите'. Две северовьетнамские дивизии шли с той стороны границы, а мы там сидели и глядели на них. Там было что-то вроде долины, через которую они шли, и высота ? прямо посередине этой долины. Мы заняли эту высоту. Мы просто не уходили оттуда и гибли. И их остановили. Они накрыли высоту огнем, и с обеих сторон они их позиции были выше наших. Мы попали в немыслимо сложное положение.

  ДМЗ была ни на что такое не похожа, не было там ни забора, ни чего-то ещё. Я-то думал, что увижу там широкую белую полосу вдоль забора. Ничего подобного. Была там узкая дорога. Ровная такая. Река была, извивалась посередине ДМЗ, был в том месте и мост через шоссе 1. Мы были милях в пятнадцати от берега.

  Те две северовьетнамские дивизии шли по суше, параллельно шоссе 1 и чуть западнее него. Они знали, что там всего одна рота морской пехоты. Останавливать их было некому. Мы, по идее, делать этого были не должны. Не было причин для этого. А почему мы их остановили? Да бежать было некуда. Нам больше ничего не оставалось. Два варианта: или мы их остановим, или все там поляжем. За четыре дня от почти полной штатной численности личного состава в строю остался девяносто один человек, и все с ранениями различной степени тяжести. Мы просто подошли, заняли ту высоту и в спешном порядке начали окапываться. Установили пулеметы, прочее оружие, что было при нас. Вода ? главная проблема, боеприпасы ? вторая. Пищу не принимали. Некогда было. Мы дрались день и ночь напролёт, а они испробовали всё на свете. И артиллерию применяли, и пулемётами пытались выбить, даже подожгли ту высоту ? горело, как на лесном пожаре. Мы дождались, пока этот пожар не пройдёт над нами, потому что они были прямо за ним. Мы просто засели в окопах и ждали, покуда всё догорит, потом вылезли обратно и снова открыли огонь.