Вредность - не порок - Полянская (Фиалкина) Катерина - Страница 8

— А это откуда? — Он осторожно коснулся ссадины у меня на лбу.

— А… это мы с Лапусом немного погромили твой кабинет. — Как обычно в подобных случаях, я жалобно посмотрела на него. Работает безотказно. И правильно — что с нас, болезных, возьмешь!

Тихо скрипнула дверь, и в зал заглянул Дарм. Этого гнома я знала, он был подмастерьем у местного кузнеца.

Дарм застыл в дверях, явно ожидая от властелина приглашения войти. Алекс отложил пирожок и сделал приглашающий жест рукой. Чтобы не мешаться, я соскользнула с насиженного места и встала за спинкой кресла. Отсюда удобно наблюдать за происходящим. Помедлив немного, я опустила руки на плечи властелина и полностью переключилась на действо, разворачивающееся передо мной.

Собственно, ничего нового я не увидела. Все происходило по той же схеме, что и с Тиной. Сначала Дарм рассыпался в приветствиях, пожелал дражайшему властелину всех возможных благ, потом бухнулся перед Алексом на колени, и тот опустил руку на лоб гнома со словами:

— Красивого сердца тебе, Дарм.

В этот момент со мной стало происходить нечто необъяснимое. По телу пробежала волна легкой дрожи, слегка закружилась голова, и в следующее мгновение я ощутила, как кончики пальцев становятся холодными, в них появляется легкое покалывание. Тонкие ниточки энергии потянулись к Алексу. При всем при этом я вовсе не чувствовала ничего такого, что должен чувствовать маг, отдающий частицу своей жизненной силы. Даже первоначальное головокружение быстро прошло.

— Спасибо, мой властелин, — проговорил Дарм и, счастливо улыбаясь, удалился.

Стоило ему скрыться из виду, как Алекс обернулся ко мне, сверкая глазами. Я ответила долгим пристальным взглядом.

— Что ты сделал? — Я все-таки решилась прервать затянувшееся молчание.

— Это ты сделала.

— Я?! — Ага, конечно, вечно я во всем виновата. — И в чем я на этот раз провинилась?

Он схватил меня за руку повыше локтя, заставил обойти кресло и встать перед ним. Еще бы, так ругать куда удобнее!

— А ты сама не понимаешь?

Я отрицательно покачала головой.

— О боги! Ну что мне с тобой делать?

Нашел что спросить! Я и сама порой не знаю, что с собой любимой делать. Оставалось только философски пожать плечами.

— Мне уйти?

— А… — Он немного замялся. — Тебе было не очень больно?

Я округлила глаза и отрицательно мотнула головой. М-да, какой-то странный он сегодня.

— Тогда останься… пожалуйста…

ГЛАВА 4

— Я требую объяснений! Немедленно! — Полная здорового негодования, я влетела к Алексу и… наткнулась на колючий взгляд Габриэля.

Хм… А этот что здесь делает?! М-да, везет, как всегда.

— Чего-чего ты там требуешь? — растягивая каждое слово, переспросил черный ангел и смерил меня слегка презрительным взглядом.

Пылу у меня мигом поубавилось. Ну что за люди (и нелюди)?! Не дали нормально поскандалить! А я, может, только во вкус вошла! И тут такой облом.

Где-то глубоко внутри осторожно шевельнулась вредность. Ах вот так?! Им, значит, можно меня использовать втемную, а мне и возмутиться, выходит, нельзя? Совсем у некоторых совести нет.

Я вам здесь такое устрою! Навек запомните, как голову морочить наивным девушкам.

А дело было вот в чем. Последний, а лично для меня — единственный, День Согласия я так и простояла за спиной властелина. Посетителей было довольно много, и с каждым повторялось одно и то же действо. Плюс еще некоторые норовили вывалить на бедного властелина все накопившиеся за неделю проблемы, да и просто сплетни. Алекс терпеливо выслушивал каждого. Кое-кому даже советы давал. Правда, зачастую в приказной форме. Иногда накатывало то странное состояние, что овладело мной в приход Дарма, но, в общем-то, все шло хорошо. Вот только к вечеру Алекс стал напоминать неудачную копию себя обычного: бледный, изможденный, с темно-синими кругами под глазами… Скажу банальность, но краше в гроб кладут. Из чего я сделала вывод о том, что взамен забранной боли он отдает частицу собственной жизненной силы. Проще говоря — души.

Неожиданное открытие. Так вот почему жители долины так благоговеют перед своим властелином! Теперь многое стало понятно.

Казалось, пришедшие меня даже не замечают. О, как же я ошиблась! Они заметили, наверняка вдоволь посплетничали и пришли к определенному выводу.

Так что на следующий день мне пришлось сильно удивиться, когда все, кого я встретила по дороге к Любе, мне почтительно кивали и с торжественным видом сообщали, что они безмерно рады моему присутствию в Боллате. Это продолжалось несколько дней. Тогда я как-то не придала этому особого значения. Ну, подумаешь, коллективное помешательство… Но вот когда встреченный мной в харчевой лавке Рудик шутливо поинтересовался, как поживает новоиспеченная хранительница, я забеспокоилась.

И теперь я, полная возмущения, стою перед Алексом и собираюсь наконец-то получить ответы на все свои многочисленные вопросы. Правда, Габриэль своим присутствием слегка поломал мои планы. Ну да ладно, сейчас как-то не до него.

— Объяснений! — повторила я и упрямо вздернула подбородок.

— Мм… Лично я тоже не прочь их получить. От тебя.

— Габриэль, ты бы не мог нас оставить? — наконец подал голос Алекс, обрывая наши пререкания.

Ангел напустил на себя недовольный вид, но все же подчинился.

Какое-то время мы молча разглядывали друг друга. После чего Алекс все-таки выдавил:

— Поверь, я и сам до конца не понимаю, как это вышло.

— Так я правда…

— Моя хранительница, — закончил он вместо меня.

— И что теперь делать?

— Ничего, — пожал плечами мужчина. — Насколько я помню, идти тебе все равно некуда. Так что расслабься, и… пусть все идет как идет.

Ну да, легко ему говорить!

— А я… я… я сбегу! — Поняв, насколько глупой выглядит такая угроза (ага, пешком до Старинска и без денег), я вылетела за дверь.

Добравшись до своей комнаты, я рухнула на кровать и зарылась лицом в подушку. Уже в который раз за последнее время мне захотелось ущипнуть себя и наконец-то проснуться. Снова оказаться в ветхой, но такой родной избушке. Подальше от всей этой неразберихи. А то что-то многовато загадок для одной меня: темная магия, властелины, ангелы… а теперь еще и я сама. И что-то мне подсказывает, что это еще далеко не конец.

Как и следовало ожидать, я уснула. Ну не приспособлен мой организм к тяжким раздумьям, что поделаешь.

…Я стояла на пороге небольшого деревянного домика, с виду довольно старого. Где-то среди деревьев протяжно завывал ветер, небо затянула серая поволока. Я зябко поежилась, было довольно прохладно.

Дверь с протяжным скрипом отворилась, словно приглашая войти. Я переступила порог. Внутри царил полумрак. Какое-то время я хлопала ресницами, безуспешно пытаясь сообразить, куда же меня занесло. Потом глаза привыкли к темноте, и я смогла разглядеть нехитрую обстановку. Деревянный пол, местами прогрызенный мышами, скрипел под ногами. У стены стоял стол, а на нем — потухшая свеча. Чуть дальше примостился древнего вида шкаф.

Чтобы увидеть что-то еще, пришлось все-таки зажечь свечу. Получилось не сразу, только с третьего раза. Но золотистый лепесток все-таки вспыхнул, и я мысленно похвалила себя. Осторожно шагнула вперед, оглядываясь.

От гуляющих по комнатушке сквозняков пламя дрожало, отбрасываемые им тени казались еще более пугающими. Меня трясло от холода и страха.

В самом дальнем конце комнаты, на узкой кровати, под давно не стиранным одеялом лежала старуха. Вся сморщенная, невероятно худая, жизнь ощущалась только в ее глазах. Даже в полумраке я видела — нет, скорее чувствовала, — как они горят.

— Не бойся, дитя, подойди, — проскрипела она, и я двинулась к ней, точно загипнотизированная. — Я давно жду тебя, моя маленькая хранительница.

— Но я…

— Ничего не можешь изменить! — Она каркающе рассмеялась. — Да и не нужно. Не спорь! Глупо спорить с судьбой. Ничем хорошим это не заканчивается. — И неожиданно мягко пояснила: — Иногда судьба сама делает за нас следующий шаг. Ничего не поделаешь.