Пока мы не встретимся вновь - Крэнц Джудит - Страница 56

— Только на один?

— Эти мужчины, они что, водят тебя на танцы в ночные клубы, покупают тебе орхидеи, чтобы ты прикалывала их к груди, и смотрят на тебя так, как на этих снимках, потому что ты прекрасная собеседница? И ты что, целыми вечерами расспрашиваешь их о любимых футбольных командах, комиксах и машинах?

— Ну, не совсем, — осторожно ответила Дельфина, — но с этого я начинаю.

Июньским воскресеньем 1936 года, на следующий день после окончания школы, Фредди совершала самостоятельный маршрутный перелет от Драй-Спрингса до Сан-Луиса и обратно — самый длинный из тех, какие были на ее счету. Прямой маршрут пролегал на север и немного на запад от Драй-Спрингса через гору Биг Пайн, входящую в хребет Сан-Рафаэль, через долину к востоку от Санта-Марии, акваторию водохранилища Твитчелла и над Аройо Гранде в аэропорт Сан-Луиса. Проще всего было бы лететь вдоль побережья океана на север и повернуть на восток у Пизмо Бич, но тогда у Фредди не было бы возможности попрактиковаться в навигации, а в течение нескольких месяцев занятий с Маком она, готовясь сдать экзамен на получение лицензии пилота, налегала в основном на воздушную навигацию.

«Да, навигация. Едва научишься летать, надо всерьез браться за навигацию, если хочешь стать настоящим пилотом», — думала Фредди. Навигация требовала предельной точности и аккуратности, однако в ней не было ничего таинственного и сложного, как казалось Фредди в самом начале. Прежде всего это означало летать, умея ориентироваться. Такого умения можно достичь, постоянно наблюдая за наземными ориентирами и мгновенно сравнивая их с картой, лежащей на коленях, и с показаниями компаса, по которому она держала курс, разработанный до вылета с аэродрома. Малейшая рассеянность, и машина может отклониться от курса из-за высотного ветра. Поэтому Фредди внимательно высматривала контрольные отметки, которым следовало появляться справа, слева и прямо под крыльями ее самолета. Даже при небольшом отклонении она мгновенно исправляла курс, делая поправку на ветер.

Пролетев над маленьким городком Оджаи, оказавшимся именно там, где ему и следовало быть, Фредди позволила себе подумать о будущем. С завтрашнего дня она приступит к работе и будет до конца лета шесть дней в неделю трудиться в пекарне Ван де Кампа на углу Беверли-Хиллз и Западного бульвара. Сеть пекарен, возникшая с момента изготовления сладостей домашнего приготовления — «Ореховой смеси дорогой Генриетты», теперь владела сотней собственных магазинчиков, разбросанных по всему Лос-Анджелесу. Ей придется начинать работу в шесть утра, с открытием пекарни, и заканчивать в два часа дня, когда заступает вечерняя смена. Неудобные часы работы и шестидневка хорошо оплачиваются — двадцать пять долларов в неделю. Зарплата опытной секретарши. Для Фредди такой график работы означал, что она сможет летать несколько вечеров в неделю, как и в уик-энд.

Фредди застонала: видно, ей суждено всю жизнь продавать конфеты, печенье и торты — все, что она люто ненавидит. Но эти сладости оказались весьма прибыльным товаром — одним из очень немногих во времена депрессии. Нюхать каждый день пусть даже слегка удушливый запах жженого сахара — не слишком тяжелое испытание, если им пахнут деньги, необходимые для того, чтобы летать все лето, и вполне достаточные, чтобы сберечь начальную сумму, только начальную, всего лишь начальную, черт бы ее побрал, для первой выплаты за самолет.

Сегодня ей доставлял истинный восторг полет на новой машине Мака — ярко-желтом моноплане «Райан СТА» с двигателем «Менаско Ц-4» мощностью в сто двадцать пять лошадиных сил. Он был намного мощнее, чем «Тейлор Каб», который она подняла в воздух всего в шестой раз. В честь окончания школы отец подарил ей нитку настоящего жемчуга, но мама, благослови ее Господь, помогла выпутаться из сложного положения, дав ей деньги, нужные для трех длинных маршрутных перелетов, первый из которых Фредди сейчас и совершала. Жемчуг стал первой ее драгоценностью. Может быть, размышляла Фредди, его удастся заложить.

Она знала, что не следует ожидать в будущем финансовой поддержки со стороны отца. Он был готов по первому слову купить ей набор дорогих клюшек для гольфа, заплатить за членство в теннисном клубе, даже за уроки бриджа, стоило ей только захотеть. Благодаря усилиям матери он в конце концов согласился не препятствовать ее увлечению самолетами, но дал ясно понять, что не пожертвует на это ни цента, даже в виде временной ссуды. Вероятно, отец надеялся, что такая мера создаст Фредди определенные трудности, а они ускорят момент, когда его дочь потеряет всякий интерес к полетам.

Поэтому не имело никакого смысла даже заикаться о том, что она хочет приобрести собственный самолет. Самые дешевые из трех лучших недорогих самолетов: «Тейлор», «Портерфилд Цефир» и «Аэронанка Хайвинд» — стоили почти по полторы тысячи долларов каждый, с первой выплатой в четыре с половиной сотни долларов — целое состояние! Дельфина получила на восемнадцатилетие новенький двухместный «понтиак» за шестьсот долларов, и он стал предметом зависти половины соседских детей-подростков. На языке автомобилистов желание купить недорогой самолет могло сравниться лишь с мечтой о собственном «паккарде», самой дорогой машине в Америке. Видно, ей придется подыскать себе подержанный самолет и привести его самой в порядок. Такой самолет можно приобрести по сходной цене, а к тому же в рассрочку.

Если у нее не будет своего самолета, спросила себя Фредди, заметив справа пик горы Биг Пайн и начиная набирать высоту, то какое будущее ждет ее в авиации? Или, точнее говоря, в воздушных гонках?

Гонки. Она знала, что у нее нет ни малейшей надежды, что ее допустят к участию в соревнованиях на скорость, при которых покрываются относительно небольшие расстояния, а самолеты, выжимая из моторов всю мощность, несутся по прямой наперегонки, как скаковые лошади. Точно так же и в гонках по замкнутому кругу с фиксированным радиусом полета. Только куда более мощные самолеты, чем тот, который она мечтала приобрести, имеют какие-то шансы на победу в разнообразных гонках, да и то, если ими управляют пилоты с опытом участия в подобных состязаниях. Интерес к воздушным гонкам на скорость в последние годы настолько возрос во всем мире, что рекорды в этой области держались всего несколько дней.

Однако в зоне вокруг Лос-Анджелеса проводились маршрутные гонки: самолеты, соревнуясь, перелетали от одного пункта дозаправки к другому и достигали финиша, расположенного иногда в сотнях километров от старта. Каждому самолету назначался гандикап, рассчитанный на базе его предельных возможностей, поэтому победителем считался пилот, который находился в воздухе меньше всех и умнее всех вел гонку, умело используя направление ветра, компас и карту, — в общем, самый точный и аккуратный, самый одаренный, самый находчивый и изобретательный, а иногда и самый удачливый.

Проклятье, она слишком поздно родилась! Эми Джонсон, британская летчица, за чьей карьерой Фредди увлеченно следила, впервые поднялась в воздух в 1928 году. Эта девушка из Галле, имевшая на своем счету всего семьдесят часов летного времени, взлетела из Кройдона, неподалеку от Лондона, на крошечном, хрупком, подержанном, Де Хэвиланд Мос» и смело взяла курс на Австралию. Песчаный шторм заставил ее совершить экстренную посадку в пустыне. Приземляясь в Багдаде, она сломала стойку колеса. Едва не потерпела катастрофу при перелете в Карачи. При подлете к Янси у нее кончился бензин, и ей пришлось приземляться во время плац-парада прямо посреди разбегавшегося строя солдат. Она угодила в муссон между Калькуттой и Рангуном, где ей пришлось заменить пропеллер. На последнем этапе перелета, после посадки в Индонезии, у нее забарахлил двигатель, но, несмотря на плохую видимость над Тиморским морем, она благополучно достигла Дарвина, где была объявлена первой женщиной, совершившей самостоятельный перелет из Англии в Австралию, и стала всемирной знаменитостью.

«Вот это перелет так перелет», — с грустью размышляла Фредди. Она совсем пригорюнилась, вспомнив, что Эми Джонсон совершила свой подвиг, когда ей, Фредди, шел всего-навсего девятый год и она только мечтала подняться в воздух на самолете.