Проклятие Фрейи - Перро Брайан - Страница 7

— Столько вопросов сразу, Отарелль! — нежно произнес мальчик. — Меня зовут Амос Дарагон, эти люди — мои друзья, а ты находишься на драккаре. Только что мы вытащили тебя из воды. Ты была без сознания…

— Я не помню, что со мной произошло… — сказала Отарелль, пытаясь сесть.

— Полежи еще немного, — посоветовал ей Амос. — Тебе надо беречь силы. А память к тебе скоро вернется…

— Ты очень заботливый молодой человек. Мне повезло, что меня спасли такие великодушные люди! Да к тому же ты такой красивый мальчик…

Амос покраснел, как спелое яблоко, и вся команда залилась смехом. Беорф подошел к своему другу и сказал ему на ухо:

— Ты становишься еще красивее, когда так краснеешь!

— Перестань, Беорф, это совсем не смешно! — попытался защититься Амос, отталкивая своего дружка. — Я покраснел… я покраснел, потому что… потому что получил солнечный удар! Вот и все!

— Странно! Вроде и солнца сегодня не было. Я бы даже сказал, что небо затянуто облаками…

— Ах, ну да… Ты мне уже надоел, Беорф! Не вмешивайся в мои дела, иди лучше к веслам. С твоими глупостями мы и острова не найдем!

— Так и быть, красавчик! — согласился Беорф. — Я умолкаю.

— Земля! Я вижу землю! — завопил Уло во всю глотку. — Мы спасены! Мы спасены!

— Замолчи, Уло, и греби! — приказал Банри. — Чего это мы спасены, когда еще не были в опасности! Кассо был прав. Остров как раз там и находится… Поспешим же туда, друзья мои!

Все члены экипажа испытали большое облегчение, ступив на твердую землю острова. Беориты были превосходными мореплавателями, однако, на суше они чувствовали себя более уверенно. Они быстро поставили большую палатку и достали провизию. Уло принялся за приготовление обеда, а Амос с Беорфом готовили место, где могла бы расположиться молодая сирена. Ведь, кроме всего прочего, она не могла ходить и…

— Могу я вам чем-то помочь? — спросила Отарелль.

Она стояла рядом с ними, и весьма уверенно, — на своих ногах! На лице Беорфа отразилось полное недоумение — а куда же подевался рыбий хвост?

На Отарелль была очень легкая, длинная синяя юбка и остроносые башмаки. Амос протер глаза и пробормотал:

— Но… твой рыбий… у тебя… у тебя ноги!

— Ну да! — совершенно невинно сказала сирена. — Мы, сирены, можем приспосабливаться к наземным условиям.

— Вот это да! Чудесно! — воскликнул Амос, расплывшись в сердечной улыбке.

— А я никогда об этом не слышал, — удивился Беорф. — Если сирены могут это делать, то почему же получилось так, что когда ты нашел в пещере Гриванью, она укрылась в гроте на морском берегу, вместо того, чтобы убежать подальше от опасности? Ведь за ней гнались, не так ли?

— Перестань придираться к Отарелль! — раздраженно ответил властелин масок. — Она знает, что говорит, потому что это сирена!

Затем, повернувшись к Отарелль, он пробормотал:

— Извини меня, пожалуйста, за Беорфа, он иногда бывает таким бестолковым!

— Ах, пустяки, — сказала Отарелль, нежно кладя руку на плечо Амоса.

— Извините, — возмутился Беорф. — Ты только что сказал, что это я… я бестолковый!!!

— Перестань, Беорф, ну что ты раскипятился? — сухо сказал ему Амос.

— Ну что ж, я предпочитаю удалиться… Увидимся позже.

Амос не стал удерживать своего друга и начал разговаривать с Отарелль. Они развели костер в стороне от других членов команды. Амос расстелил у огня большое одеяло, и они принялись за еду, наслаждаясь великолепным закатом. Они, как два голубка, долго болтали о том, о сем, стараясь лучше узнать друг друга. Отарелль была великолепна, и Амос буквально упивался ее словами, как путник в пустыне, изнывающий от жажды. Иногда у него появлялось ощущение, что время остановилось.

После обильной трапезы беориты поспешили отправиться на ночлег и стали укладываться в большой палатке. Беорф подошел к другу пожелать ему спокойной ночи, но Амос, завороженный речами своей новой подруги, ничего не слышал и даже не взглянул на него.

— А что происходит? — невинно спросила сирена хрустальным голоском. — Вся команда отправилась спать?

— Да, — подтвердил Амос. — Теперь они точно проспят дня три! Все это время мы будем совершенно одни. Я буду развлекать тебя разговорами, чтобы ты не заскучала!

— Мне кажется, что с такими юношами, как ты, не скучают! — лукаво произнесла Отарелль. — Скажи мне, так ты волшебник? Это правда, что ты мне говорил?

Амос не помнил, чтобы он говорил о своих магических возможностях, но он быстро отогнал сомнения. Отарелль была так красива…

— Да. Я властелин масок.

— Интересно, а что ты делаешь как волшебник?

— Я был избран Белой Дамой для того, чтобы установить равновесие в мире! — похвастался Амос. — Это не такая простая задача! Я должен найти четыре маски, связанные с четырьмя стихиями, и шестнадцать камней силы. Чем больше у меня этих камней, тем сильнее моя власть над воздухом, огнем, водой и землей!

— И где же эти ваши знаменитые маски, господин великий волшебник? — игриво спросила Отарелль.

— У меня их нет… Вообще-то, конечно, они у меня есть, но я не могу тебе их показать. Они как бы срослись со мной. Первой я нашел маску воздуха, потом маску огня, а последней была маска воды. У меня всего три камня силы, по одному для каждой стихии! Они тоже находятся внутри меня.

— Очень интересный вид волшебства, мой дорогой Гюнтер! — пробормотала Отарелль.

— Что-что? — подскочил Амос. — Почему ты назвала меня Гюнтером? Ты что, забыла мое имя?

— Нет! — заметно занервничала Отарелль. — Я не забыла… Просто… просто моего брата зовут Гюнтер… и я так хорошо себя чувствую с тобой, точно, как с ним… Ну, ты понимаешь, я просто перепутала! Прости!

— Как странно, — рассеянно промолвил Амос, — а я думал, что все сирены — женщины…

— Ну да… И да, и нет, вернее, это зависит от… от их пола при рождении, — полностью смешалась Отарелль. — Но… расскажи мне немного о себе. Мне хочется узнать о тебе побольше…

И Амоса словно прорвало. Он рассказал ей обо всех своих приключениях, о своем детстве в Оменском королевстве и, конечно, не упустил историю о большой битве с драконом из Рамусбергета.

За это время Отарелль могла бы много раз незаметно выхватить широкий нож, который она спрятала в складках одеяла, мысленно представляя свое нападение. Байя Гайя перережет горло Амосу точно под подбородком. Затем она спрячет тело где-нибудь на острове. А, вернувшись в лагерь, она примет физический облик мальчика и дождется подходящего момента, чтобы убить Беорфа.

В тот момент, когда ведьма собиралась нанести сильный и точный удар, юный властелин масок поведал ей, что он обладает яйцом дракона. Сирена мгновенно передумала и спрятала нож под одеяло, а затем с прежней игривостью переспросила:

— Яйцо дракона? У тебя есть яйцо дракона? Ах, мой милый друг, думаю, ты говоришь это, чтобы произвести на меня впечатление! В тебе много очарования, но знай — я не буду верить всяким небылицам!

— Да это чистая правда! — воскликнул слегка обиженный ее недоверием Амос. — Оно ведь здесь, со мной, на корабле… Пойдем, я покажу тебе! Ах, нет… о нет… черт возьми! Я не могу. Ведь его спрятал Беорф. Насколько я его знаю, на стоянке он обязательно перепрячет его в более надежное место.

— Значит, мы должны дождаться, пока он проснется, чтобы попросить его показать нам это чудо, — вздохнула Отарелль. — В самом деле… какая досада!

— Мне очень-очень жаль, правда, жаль, — извинился Амос.

— Ничего страшного, ты ведь ничего не платишь за ожидание! — проворчала нежная молодая сирена.

— Что ты сказала?

— Я сказала… я сказала, что ничего страшного, конечно, можно и подождать! — проворковала сирена с ангельской улыбкой.

— Пойду-ка я посплю сейчас. Просто валюсь с ног… Ты пойдешь? Беорф наверняка приготовил для тебя место в палатке.

— Нет. Я предпочитаю спать в воде… Не забывай, я все-таки сирена!

— Ты этой ночью точно не уплывешь? — обеспокоенно спросил властелин масок.