Рекламный трюк - Антонов Антон Станиславович - Страница 49

Неужели за маской спокойствия Крокодил скрывает отчаяние? Тогда дело совсем плохо — ведь в отчаяньи он вполне может в один прекрасный момент взорвать все к чертям.

74

В реанимационной машине, мчащейся под сиреной по московским улицам, окровавленный Зароков методично, быстро и без напряжения вырубил врача, обоих санитаров, милиционера, а вслед за ними и шофера. Потом стер с лица фальшивую кровь и переоделся в одежду одного из медиков. Затем проехал еще немного, бросил машину на людной улице и смешался с толпой. Трюк старый, хорошо известный и неоднократно описанный в литературе — но, как оказалось, по-прежнему действенный.

Его, разумеется, тотчас же объявили в розыск — благо, информации об этой личности «Львиное сердце» успело собрать немало. Только ищи ветра в поле — Москва велика, а Россия еще больше.

Кроме Зарокова пропал еще и идеолог мстителей. Арестованные мстители знали его под именем Аристарх, а более не могли сказать о нем ровным счетом ничего. Ходили разговоры, что Зароков нашел его в какой-то секте, но никто не знал — в какой именно.

«Львиному сердцу» тем временем было не до того. Объявился Коваль и по телефону в драматических тонах изложил новости по делу Яны Ружевич.

Новости были такие: преступники требуют самолет с деньгами и дают на все три часа. Теперь милиция и ФСБ чешут в затылке и трясут финансовые структуры, а на дворе, между прочим, ночь, и богатенькие буратины в это время спят или в лучшем случае гуляют с девочками по кабакам.

Каменев, однако, был человек хитрый и, переговорив с Ковалем, не стал даже думать о том, где среди ночи найти три миллиона баксов наличными. Шеф «Львиного сердца» просто набрал давно засевший в памяти номер и коротко переговорил со старым другом с Лубянки. Пока агентство сидело в глубокой луже, Каменев ни за что не стал бы этого делать, а его друг не стал бы его слушать. Но теперь Каменев был на коне, он вышел победителем в схватке с главным врагом и даже побег Зарокова не мог омрачить радость этой победы. Осталось добить врагов второстепенных — тех самых, которые засели в своей машине на летном поле аэропорта в часе лету от столицы.

После всех событий, связанных с этим делом, а особенно после «русаковской битвы» милиция ни за что не допустила бы «Львиное сердце» даже близко к месту событий. Но теперь последнее слово было не за милицией. Операция «Воздушные акробаты», которую спешно начали разрабатывать после получения требований террористов, считалась совместной — МВД, МО и ФСБ, — но за ниточки дергал Антитеррористический центр, с которым Каменев имел давние связи. Этому центру он и подал здравую идею.

Сейчас у похитителей Яны Ружевич не те условия, чтобы тщательно проверять содержимое денежных мешков и подлинность купюр. А три миллиона фальшивых долларов по сусекам ФСБ и УОП можно наскрести без затруднений. А наверх кинуть несколько пачек настоящих долларов — потом эти расходы покроет седовский фонд.

А за эту идею Каменев получил право включить в экипаж самолета своего человека. Его заместитель Селезнев был когда-то пилотом гражданской авиации, а после того как его отстранили от полетов по состоянию здоровья, стал работать в охране аэропорта. Там его и нашел Каменев. И хотя последствия жесткой посадки, перечеркнувшей летную карьеру Селезнева, до сих пор давали о себе знать, он по-прежнему вполне мог пилотировать самолет.

На этот раз Селезнева включили в экипаж в качестве бортинженера. Все-таки у него давно не было летной практики. Зато Селезнев регулярно совершенствовался в стрельбе и единоборствах, как было заведено в «Львином сердце» для всех, включая клерков.

Правда, после сложной операции по захвату мстителей Селезнев находился не в самой лучшей форме — очень уж устал. Но кроме него послать было некого. А выносливости заместителю шефа «Львиного сердца» было не занимать.

Самолет вылетел из Москвы после двух часов ночи. Срок ультиматума, предъявленного похитителями, к этому Времени уже истек, но раньше управиться было невозможно. На то, чтобы собрать и упаковать даже фальшивые деньги, найти и подготовить самолет и экипаж, наладить связь с военными и гражданскими службами с тем, чтобы самолету был открыт зеленый коридор, а силы милиции, армии и ФСБ в любой точке страны могли быстро отреагировать на любые действия террористов, — на все это требуется время, и трех часов для такой работы катастрофически мало.

75

Наверное, Крокодил и сам понял, насколько нереален объявленный им срок. По крайней мере, когда около двух часов к «тойоте» опять подошел Сажин и сообщил, что самолет с деньгами приземлится только в четвертом часу, Гена не впал в ярость и не стал, как обещал прежде, делать больно младшей из заложниц. Однако он все заметнее нервничал — хотя бы потому, что предполагал улететь отсюда задолго до рассвета и спрыгнуть с парашютом тоже в темноте, а восход солнца встретить уже в Москве, где три миллиона баксов весят больше, чем все правоохранительные органы, вместе взятые. Так думал Гена по прозвищу Крокодил и на этом строил свои надежды и планы.

Но все опять срывалось — и похитители ничего не могли с этим поделать. Заложниц всего две, и убить их сейчас нельзя, а пытать — бесполезно. Оттого, что девчонка будет орать от боли, баксы с неба не посыплются, а менты могут сделаться злее и что-нибудь учинить — штурм, например. А Крокодил вовсе не был готов исполнить свое обещание и устроить на летном поле маленькую Хиросиму.

Поэтому для начала он решил взять еще одного заложника.

— Остаешься тут! — крикнул от Сажину. — Ложись на землю. Носом. Не вздумай рыпаться — ты на мушке.

— Только спокойно, гангстер хренов, — ответствовал Сажин, без суеты исполняя приказ террориста.

Крокодил пальнул из пистолета так, что пуля ударила по бетону метрах в трех от Сажина.

— Сколько раз говорить: не хами! — прокомментировал Крокодил свой выстрел.

Юра хамить более не стал и лежал смирно. Зато всполошились коллеги Сажина в здании аэровокзала и в оцеплении. Момент был критический — вообразив, что Сажина убили, милиционеры могли открыть стрельбу без приказа и даже пойти на штурм. Да и за соответствующим приказом к руководителям операции сразу же обратились несколько групп и подразделений. Однако немедленно всем было повторено в категорических выражениях — на провокации не поддаваться, без приказа огня не открывать и не предпринимать никаких самостоятельных действий.

Одного человека все же послали узнать, что там с Сажиным. Новый парламентер был одет, но в руке держал белый платок. На полпути его остановил окрик через мегафон:

— Стоять! Чего надо?

— Что с нашим человеком? — крикнул в ответ парламентер.

— С ним все в порядке. Так, прилег отдохнуть. Повторяю для неграмотных: никому сюда не приближаться. Если что не так, ваш парень умрет первым.

Сажин приподнял голову и помахал парламентеру рукой, показывая, что он жив и не нуждается в экстренной помощи. Убедившись в этом, человек с белым флагом пошел обратно.

Тем временем «Ил-76» приближался к городу, а в район аэропорта разными дорогами стягивались рокеры.

76

Они видели, как сел самолет. Как он пронесся по полосе, выкатился на рулежную дорожку и вплотную приблизился к пассажирскому лайнеру, под крылом которого примостилась «тойота» с преступниками и заложниками.

Оцепление никого не подпускало близко к аэропорту. Правда, городской прокурор сумел провести на летное поле Сереброва, Седова и Коваля, но больше никаких посторонних там не было.

Рокеры собрались на холме выше летного поля и прекрасно видели все в бинокль. Сейчас там, на поле, было много света. Штаб операции решил, что от этого хуже не будет, и дал команду врубить дополнительные прожектора. В случае штурма весь свет можно будет вырубить одновременно, и тогда у штурмующих появится дополнительное преимущество — преступники на несколько мгновений практически полностью ослепнут. Хотя конечно, обратный переход дал бы больший эффект.