Контрольное вторжение - Медведев Михаил - Страница 88

В воздухе зашелестели крылья, и я невольно вжал голову в плечи. Стая полутораметровых стрекоз бдительно прикрывала процессию сверху. Летающие монстры больше всех остальных походили на созданные человеком механизмы. Фасеточные глаза блестели вполне стеклянными на вид линзами, шарниры у основания лапок отсвечивали полированным металлом, да и способ полета не очень походил на натуральный, взятый из мира насекомых. Крылья двигались, как и положено стрекозиным, но мне показалось, что систему управления конструкторы в спешке «слизали» с самой допотопной вертолетной схемы. Уж очень старательно огромные насекомые удерживали свои тела параллельно поверхности земли. Казалось, стоит им на мгновение потерять баланс, и они с лязгом начнут сыпаться на землю. Обманчивое впечатление было развеяно почти сразу. «Стрекозы» одновременно, как по команде, изменили курс и вертикально спикировали в кусты на другой стороне дороги. Оттуда послышался громкий вопль, автоматная очередь, несколько лазерных лучей прошили воздух, заставив меня упасть на траву.

Когда спустя секунду я поднял голову, все было кончено. «Краб» протащил мимо моего носа сочащуюся кровью человеческую ногу. За ним неотступно следовала пара его менее удачливых собратьев. «Стрекозы» тоже успели поживиться. Их лапки и мордочки были густо измазаны красным. Мое сердце преисполнилось благородным негодованием. По какому праву эти чудовища смеют нападать на людей?! Однако очень скоро рассудок взял верх над эмоциями. Если бы «стрекозы» не обнаружили и не ликвидировали вражеского бойца, то с ним непременно встретился бы я сам, и еще неизвестно, чем бы закончилось это свидание.

Я продолжил наблюдение. Если с тремя разновидностями подосов все было по большей части понятно: «стрекозы» защищали подразделение монстров с воздуха, волосатые шары исполняли роль тяжелых танков и служили для прошибания брешей в обороне противника, «крабы» обеспечивали наземное прикрытие и зачистку местности. Было непонятно, зачем понадобились существа, очень похожие на людей, но обладающие четырьмя руками, и твари, совершенно неотличимые от собак. Их было немного, и никакой серьезной военной силы они собой не представляли.

Из-за поворота послышался громкий скрежет. Похоже, боевые мутанты жестоко расправлялись с моим любимым тягачом. Интересно, чем он им не понравился?

Над лесом раскатился грохот взрыва. За ним еще один.

И еще, и еще… «Стрекозы» засуетились, заметались из стороны в сторону. Потом, словно получив приказ, куда-то умчались. «Крабы» и остальные монстры быстрее задвигали ногами, лапами, клешнями и прочими приспособлениями для ходьбы, в разнообразии коих у них наблюдался явный избыток. Бой за лесом разгорался все жарче. Спустя минуту дорога освободилась от экзотической живности, но к тягачу я решил не возвращаться. В нем не было ничего такого, из-за чего имело смысл пройти несколько сотен метров в направлении канонады. Сейчас у меня появился хороший повод избавиться от громоздкой обузы и продолжить путь налегке. Лучемет я сжимал в руке, а макомин покоился в нагрудном кармане. Других ценных вещей для меня в этом мире не существовало.

Меньше чем через час пути подошвы моих ботинок ступили на покрытие небольшого моста, переброшенного через узкую речушку. Дорожный указатель гласил: «Рэт Ривер». В переводе с австралийского, то есть английского, — крысиная река. Плохое название, но идти через мост не хотелось совсем по другой причине. Множество машин образовывали на нем многослойный и почти непреодолимый затор в обоих направлениях. Судя по тому, что вся остальная дорога была пуста, где-то в районе моста мутанты устроили засаду и славно поохотились. Помятые крыши, обильно помеченные свежим пометом, гарантировали мне отсутствие неприятных сюрпризов. И все же я остановился под табличкой с названием реки, постоял, неуверенно двинулся вперед, потом вернулся и замер в задумчивости. Пахло кровью.

Над мостом реяла грозная черная туча мух. Я подумал о переправе вплавь. Однако от идеи сразу пришлось отказаться. Берег выглядел очень топким. Того и гляди завязнешь. Кроме того, внизу тоже лежали помятые машины.

Некоторые водители в отчаянии пытались форсировать преграду вне поверхности моста и не рассчитали мощности двигателей.

Пришлось собрать волю в кулак, придушить природную брезгливость и идти, протискиваясь между перилами и мятыми кузовами легковушек. Немного повышало настроение отсутствие мертвецов. Чистоплотные монстры не оставляли неряшливых следов. Если бы еще и кровь слизали — цены бы им не было. Нужно подать рацуху, чтобы в следующей версии человекоистребительных биомеханизмов была предусмотрена подобная опция. Ну а пока сойдет и так. После первого дождика следы будут смыты, и станет непонятно, кто, где и как умер.

Сейчас же стереокартинка произошедшей трагедии воспроизводилась моим мозгом во всех ненужных подробностях. Вот здесь водителя доставали через ветровое стекло. Он верещал и цеплялся руками за руль. Обрывки кожи и мяса так и остались на краях рваной дыры в триплексе. А в этом приземистом аппарате со спортивными обводами человек прятался в багажнике, и его оттуда выгрызали через маленькое отверстие в борту, а может быть, жрали прямо там, заливая бруснично-красной кашицей протекторы и бампер. Вокруг стоявшей рядом большой черной машины явственно читались следы боя. По мокрым местам я легко локализовал позиции двух стрелков. Вечная память героям. Они дрались, как львы, и продержались не меньше минуты против убийственно превосходящего противника. Пулевые отверстия, лохматые пробоины от осколков и изящные зигзаги от лучеметных выстрелов испещряли пластик, стекло и металл всех окружающих антигравов.

Защищая себя от монстров, эти люди не смотрели, куда стреляли. Наверняка было много невинных жертв, и наверняка эти жертвы были благодарны своим убийцам, избавившим их от куда более страшных мук. Я остановился не в силах двигаться дальше.

Казалось, весь предсмертный ужас умерших на этом мосту людей воплотился в черные, оглушительно жужжащие мушиные стаи. Мне представилось, как я стреляю в надвигающегося подоса, и он отгрызает мне руки вместе с оружием. Мои кости с хрустом трескаются на его резцовых пластинах. Я ощутил пальцы четвероруких тварей на своей шее. Пальцы были теплые и сильные. «Стрекоза» пожирала мои кишки, и моя черная кровь заливала ее блестящие линзы. Мне хотелось кричать, но из груди не могло вырваться ни звука, потому что у меня уже не было ни легких, ни горла. Пришлось сильно помотать головой и немного повыть, чтобы прогнать наваждение. Как только мой взгляд прояснился, я двинулся вперед, стараясь больше не смотреть по сторонам.

Мост быстро остался за спиной, а впереди показались три одинаковых белых домика, отделенных от дороги низеньким забором и аккуратно постриженными кустиками. Похоже, что я вышел к окраине какого-то поселка, а может быть, даже и небольшого городка. Дорожная обочина у меня под ногами закончилась, и я без опаски ступил на тротуар, мощенный декоративным камнем. Монстры уже подтвердили высокое качество своей работы. А то, что они зачистили город, было видно по фирменным пятнам крови на тротуарах и по характерным повреждениям домов. По мере моего неспешного перемещения становилось понятно, что каждый дом брали штурмом. Причем чаще всего разрушения производились либо от недостатка ума, либо ради самих разрушений. Иначе трудно объяснить такой эстетский изыск, как пролом в стене рядом со стеклянной дверью.

Над головой со свистом пронеслась стая гигантских «стрекоз». Вслед за «стрекозами» на предельной скорости мчался антиграв, раскрашенный в уже подзабытые, но такие родные и прекрасные цвета ленинградского такси. Желтые двери, белые бамперы, золотистые направляющие силовых потоков и небесно-синие «шашечки» по всему днищу. Даже номер, как и положено, шестизначный с индексом «АД» и ярлык телепатического вызова до боли знакомой формы. Стоит только представить себе его, как мобильник сразу соединит тебя с диспетчером таксомоторного парка. Это было самое настоящее ленинградское такси. Пять сотых трудодня за километр. Ночью — десять сотых.