Королева Риррел - Жаринова Елена - Страница 40

Однажды они занимались во дворе. Шайса училась соизмерять удар голубым огнем: метала Звездную силу в кувшин с бубенцами внутри, который должен был зазвенеть, но не упасть с камня и не разбиться. Девушка, перебившая уже десяток кувшинов, теперь была так осторожна, что голубой луч, срывавшийся с ее пальцев, касался глиняного бока совершенно бесшумно.

— Попробуй еще раз, — говорила Хэйсоа, любуясь девушкой. Какая гордая посадка головы, сколько врожденной грации в движениях — настоящая королева! Вот она отбрасывает назад каштановую прядь волос, так что становится видна продолговатая родинка у самого уха. Но и это пятно ее не портит: оно похоже на… поцелуй Звезды! Внезапное озарение заставило Хэйсоа вскочить. Шайса, не ожидавшая резкого движения от своей наставницы, не рассчитала силы. Голубой луч сорвал кувшин с камня и вдребезги расколотил его о землю.

— Одиннадцатый, — грустно сказала девушка.

Этой же ночью Хэйсоа пробралась-таки в книгохранилище. Теперь оно было заперто на замок, но искательнице ничего не стоило переместиться туда, где она бывала не раз. Боясь оставаться там надолго и быть замеченной, сестра решилась на кощунство: вырвала несколько пергаментных страниц из книги и унесла их с собой.

И вот в комнате на столе бережно разложены плотные листы с изображением родословного древа. Кроме прямой линии королевской семьи были показаны и побочные ветви. Так оказалось, что у короля Кольфиара был двоюродный брат, Данерий, последний жрец Высокого храма Звезд. Рядом с его портретом находился портрет его жены, но ниже расположенные овалы для портретов предполагаемых детей были пусты: автор пояснял, что ничего не знает о них.

Хэйсоа заинтересовал не сам Данерий, а его мать, Шесель, знаменитая в свое время танцовщица. Всматриваясь в портрет очень красивой рыжеволосой женщины с яркими голубыми глазами, сестра, не в первый раз видевшая его, теперь с удовлетворением отметила явное сходство. Но не это заставило Хэйсоа, рискуя навлечь на себя гнев управительницы, проникать в книгохранилище. Шесель носила высокую, открывающую шею прическу. На портрете прекрасно была видна родинка продолговатой формы — точно такая же, как у Шайсы.

В пояснениях к портрету было сказано, что это родимое пятно называлось «поцелуем Звезды», однако не все в королевской семье рождались с этой отметиной, и престол переходил только к тем, кого целовали Звезды. Неизвестный автор утверждал, что дети короля Кольфиара были лишены этой родинки. А значит, престол должен был перейти не к Гело, а к кузену Кольфиара, Данерию. Еще Хэйсоа прочла, что в роду Данерия все женщины носили имя Шесель — «судьбоносная»…

Хэйсоа, едва ли не дрожа от ученого азарта, уже была уверена в справедливости своих догадок. Но она еще некоторое время занималась сравнительным языкознанием — к счастью, эти книги по-прежнему были общедоступны, — пока не убедилась, что Шесель и Шайса — одно и то же имя, а не случайное созвучие. Теперь можно было делать выводы — они были потрясающими!

Во-первых, Шайса происходила из королевского дома Риррел. Пусть от венценосных предков ее отделяли тысячелетия и невозможно выяснить, как семя древних королей вдруг взошло на каменистой почве горного селения, — после своих исследований Хэйсоа верила в это, как в непреложную истину. Во-вторых, девушка является потомком именно Шесель и ее сына Данерия. И, в-третьих, ее можно считать наследницей престола Риррел. Королева Риррел…

Хэйсоа так и не успела рассказать об этом Шайсе. Но во время болезни она старательно записала все свои выводы, добавив выдержки из древней книги. Оставалось неясным одно: как использовать эти знания?

— Сестра, тебя зовет управительница! — молоденькая прислужница Сияющей отвлекла ее от размышлений.

Интересно, зачем? Хотя некоторые предположения на этот счет у нее были.

Хэйсоа и не заметила, что девочки разбежались со двора на занятия. Она направилась в здание и теперь шла по коридору, где располагались комнаты для занятий. Из зала для обучения танцам доносились ритмичные звуки бубна, и Хэйсоа, не удержавшись, заглянула туда. Молодая, стройная сестра занималась с совсем маленькими девочками. Юные танцовщицы старательно повторяли за ней движения: встав на цыпочки, тянулись всем телом вверх, словно тоненькие гибкие деревца, кружились вокруг невидимой оси… Одна малышка, слишком пухленькая для танцев, не удержала равновесия, шлепнулась на пол и расплакалась, и наставнице пришлось прервать урок, чтобы утешить ее. Хэйсоа с улыбкой прикрыла дверь. Жаль, что Шайса утратила интерес к танцам. Танцовщиц, равных ей, в храме так и не появилось.

Из соседней комнаты доносилось бормотание: там учили язык Лесовии, по слогам произнося сложные слова. А на балконе девушки постарше рисовали портреты друг друга. Жизнь в храме шла своим чередом — вот уже тысячи лет. Неужели все это только для того, чтобы однажды здесь появилась Шайса?

Сестра-управительница пребывала не в самом лучшем расположении духа. Вызвав перед глазами карту перемещений, она сидела, переводя взгляд с одной точки на другую. Точки послушно загорались, так что не составило бы никакого труда переместиться в одну из них. Однако Сияющая ждала от карты другое — обнаружить, где сейчас находится беглянка.

— Сестра, мне нужна твоя помощь, — управительница сердито отмахнулась от карты. — Ты — самая старшая, самая опытная, самая сильная сестра в храме. Помоги мне найти ее. У меня ничего не получается: как будто этой девчонки не существует в природе.

Досада, с которой управительница призналась в своей беспомощности, заставила Хэйсоа незаметно усмехнуться. Итак, своим исчезновением Шайса вызвала переполох, теперь ее старательно ищут. Хэйсоа тоже пыталась обнаружить местонахождение Шайсы, но не смогла — как и раньше, когда они искали ее вместе с Мэттой. Девушка обладала большим могуществом, которое защищало даже без ее ведома. Поэтому Хэйсоа, не торопясь, с достоинством села рядом с управительницей и вызвала карту. Сияющая напряженно вглядывалась в нее — безрезультатно.

— Видишь, моего опыта недостаточно, Хэйсоа изобразила разочарование.

— Ладно, оставим пока поиски. Она найдется — мои искательницы прочешут, если надо, весь мир. Я звала тебя не только за этим, сестра.

— Вот как? — Хэйсоа искренне удивилась. Они с управительницей ни разу не общались наедине.

— Ты знаешь, сестра, у нас в храме не может быть секретов друг от друга. Мы живем открыто. И то, что мне известно о каждом вашем шаге, должно послужить к всеобщему благу. Поэтому тебя не должно удивить, что стражницы сообщили мне о твоих ночных работах. Я считала, что ты больна и спишь, а оказывается, у тебя всю ночь горела свеча. Так что вполне естественно с моей стороны было отправиться к тебе и поинтересоваться, что же ты пишешь. Но тебе стало лучше, ты отправилась прогуляться… Поэтому я просто взяла почитать твои бумаги. Занятные записи! Ты записала собственный бред во время болезни, или это правда?

Управительница кивнула на свой стол. Там, кроме любимой чашки управительницы — синей, с серебром, — действительно лежали какие-то листы. Хэйсоа незачем было подходить ближе: она и так поняла, что это ее записки, однако не подала виду.

— Это правда, — спокойно сказала она.

— Значит, ты уверена, что эта девушка, которую в миру звали Шайсой, происходит из рода королей Риррел?

— Да.

— И ты рылась в древних книгах, несмотря на мой запрет?

Хэйсоа ничего не ответила. «Если она прикажет своим стражницам схватить меня, я постараюсь ее убить, — подумала она. — Сейчас мы наедине, у меня будет время».

Но Сияющая не спешила звать стражу. Она приветливо улыбнулась.

— Я требую беспрекословного подчинения от молодых сестер. Не хочу, чтобы они совершали непродуманные поступки — ведь я отвечаю за их безопасность. Но у старших я сама готова поучиться. Это прекрасно, сестра, что ты не приняла мои запреты буквально и не утратила интереса к науке. Зная о твоей любознательности, уверена, ты не откажешь мне еще в одной просьбе. Я хочу спуститься вместе с тобой в книгохранилище.