Королева Риррел - Жаринова Елена - Страница 19

Привыкнув к полету, Эстрил снова задумался о разговоре с Ортегом. Обещание сделать его магом Огня подействовало на молодого человека, как стакан крепкого вина. Наконец ему посулили не формальную награду, а настоящее могущество! Алисса поймет, до какой степени она была не права, а сенатор Ярвиг никогда не будет разговаривать с ним свысока. Поэтому Эстрил не сомневался, как он поступит, когда девушка найдется. Он привезет ее в условленное место и передаст людям Ортега. О трудностях он не думал, совесть его не мучила. Пусть кто угодно называет это предательством — он, Эстрил, лучший ученик Специальной школы при Сенате, знает другое слово — политика.

Пусть Сенат хочет вернуть силу Звезд, чтобы воспользоваться ей и управлять миром. Пусть Ортег хочет, напротив, уничтожить все, что осталось от Звездной силы, — и тогда его магия Огня, таинственный идер, станет господствовать в мире. Пусть им обоим для этого нужна девушка, упомянутая в древнем документе. События последних нескольких дней сильно поколебали его прежнюю убежденность в правоте истин, внушенных с детства. Какая разница, цинично думал он, кто прав, — главное, кто сильнее и кто больше заплатит за выполненную работу.

Постепенно ровный полет ниметона спутал все мысли Эстрила, и молодой человек задремал. Его разбудили голоса жрецов, снова забубнивших заклинания.

— Что случилось? — спросил он, протирая глаза.

— Воздушное течение, — ответил один из жрецов. — Нас сносит на северо-восток. А там бушует ураган, это очень опасно.

Итак, захватывающее приключение превратилось в настоящую пытку: ниметон встряхивало, бросало то вверх, то вниз, отчего к горлу подступала тошнота. Эстрил прижимал к груди дорожный мешок с картой.

— Эй, чем я могу помочь? — окликнул он жрецов.

Но те словно забыли о нем, в их глухом бормотании слышалась безнадежность. И неудивительно: воздух вышел из повиновения, он проникал сквозь защитное стекло, рвал на людях одежду. Еще один виток — хвост ниметона, служащий рулем, отломился и полетел вниз. Ниметон затрясся, как раненое животное. Земля с вершинами деревьев и холмов неслась навстречу. «Это конец!» — подумал Эстрил и зажмурил глаза. Но удара не последовало. Они все еще были живы, и ниметон продолжал бороться.

Ураган немного стих. Жрецы удерживали ниметон относительно ровно земли и пытались сообразить, в каком направлении двигаться. Эстрил вытер вспотевший лоб.

И в этот миг произошло необъяснимое. Прямо перед клювом ниметона воздух превратился в подвижное, клокочущее, темное вещество — целый столб этого вещества протянулся к земле. Ударившись о столб, ниметон беспомощно заскользил вниз. Эстрил слышал еще крики жрецов, а потом все затихло: он потерял сознание.

Когда он пришел в себя, разбитый ниметон лежал на земле. Кругом простиралась каменистая пустошь. Было пасмурно и мрачно, хотя в этой части света должно было начинаться утро. Эстрил попытался приподняться и вскрикнул от боли: на его теле, казалось, не осталось ни одного не пострадавшего от ушибов места. Голова тошнотворно кружилась.

Рядом с ним, уткнувшись лицом в землю, лежал один из жрецов. Эстрил потряс его, затем перевернул на спину. Глаза у парня были открыты, из разбитого виска текла кровь. Тело второго жреца в неестественной позе молодой человек увидел неподалеку от ниметона. Очевидно, этот тоже мертв.

Откуда-то донеслись женские голоса, говорящие на незнакомом языке. К ниметону подошли две женщины в голубых плащах. Они сначала пощупали пульс у мертвого, а потом склонились над Эстрилом. Лица незнакомок были важны и суровы. Он попытался заговорить с ними, хотел прибегнуть к помощи жестов, но одна из женщин повела рукой, и его тело сковала странная неподвижность. Последнее воспоминание: три другие женщины, тоже одетые в голубые плащи, внимательно осматривают обломки ниметона, а затем с видимым усилием вытаскивают кусок крыла. А затем — непроницаемая холодящая тьма, похожая на забытье.

Очнулся он уже в каком-то помещении, окруженный бесчисленной толпой женщин, которые показались ему все на одно лицо. Они о чем-то взволнованно шептались, глядя на него со страхом и любопытством. Потом Эстрил различил, что среди них были молодые и старые, а похожими их делает одинаковая одежда голубого цвета. И вдруг…

Эстрил слово в слово помнил древнее пророчество. Он получил приказ найти женщину, описанную в этом документе. Но разве по таким приметам, как глаза и волосы, можно найти человека? Вот, например, все эти женщины голубоглазы… И тем не менее он сразу узнал ее в толпе: молодое красивое лицо с огромными глазами цвета весеннего неба, удивленно приоткрытый рот, грустный излом бровей, пышные каштановые волосы… И самое главное — маленькая продолговатая родинка на щеке у самого уха, по цвету чуть ярче остальной кожи. Эстрил не мог поверить своим глазам, но сердце подсказывало: это, несомненно, она.

Молодой человек усмехнулся: какая ирония судьбы! Он в плену в затхлом, сыром подземелье, и участь его, похоже, незавидна: голубоглазые ведьмы явно не собирались делать его своим принцем. Эти женщины обладали неведомой силой, они умели мгновенно перемещаться в пространстве — как люди Риррел во времена владычества Звезд. Но с другой стороны именно здесь, далеко от указанного на карте места, он встретил предмет своих поисков. Вопрос только в том, как вместе с этой девушкой попасть на Аникодор. Теперь у него не было ни ниметона, ни карты. Да еще и этот свиток… Будет очень плохо, если его содержание станет известно посторонним. Языка, предположим, они не знают, а вот рисунок… Все это очень, очень плохо.

Вдруг шаги, которые недавно побеспокоили его, раздались снова. Кто-то крался, прижимаясь к стене, словно боясь быть настигнутым. И этот кто-то был совсем близко…

Шаги стихли. В наступившей тишине Эстрил отчетливо услышал чье-то взволнованное дыхание. Потом темнота озарилась нежно-голубым сиянием, совсем не похожим на бьющий по глазам свет идира. В ореоле голубого огня у стены стояла девушка. Она тяжело дышала и прижимала палец к губам, умоляя Эстрила молчать. Но все-таки от неожиданности Эстрил издал легкий возглас: та, о ком говорил таинственный древний манускрипт, была на расстоянии вытянутой руки.

Глава 7

ОШИБКА

Прошло двое суток с той ночи, когда в храм принесли пленника. И все это время я мучилась бессонницей, а потому обратилась к своим запискам, которые начала вести почти сразу после возвращения. Толстая книга в кожаном, запертом на замок переплете, шершавые страницы… С удивлением я смотрела на собственный почерк: он менялся не только с возрастом, но и от настроения, причем почти до неузнаваемости. Поэтому мне нетрудно было относиться к своим записям так, словно мне в руки попала чужая рукопись, и с соответствующим настроением читать их. Я то и дело обращалась к первой странице, где причудливые завитушки украшали заглавные буквы моих размышлений: «Мы не одиноки… Бесконечность думает и чувствует вокруг нас… Сейчас, когда мир снова готов перевернуться, я свято верю в это, так же, как и в свое имя.

Меня зовут Шайса. Еще в юности в одной из древних книг мне удалось найти его толкование: „судьбоносная“ или „вершительница судеб“. Когда я любуюсь светом голубой звезды, взывая к своей прекрасной далекой сестре, и вспоминаю все, что произошло со мной, то все больше укрепляюсь в мысли, что назвали меня так не случайно.

Неслучайным было и то, что в этот бесприютный мир я явилась незваной гостьей, и прошло много времени, прежде чем смогла полюбить его. Какую цену готова я заплатить за эту любовь?

Свет Келлион разливается по зимним равнинам, пронзительно вспыхивает на пиках гор, тает между лесных заснеженных деревьев… Он отражается в моих глазах, с мольбой обращенных к небу. Свет далекой звезды подобен песне, которая проникает в самое сердце, и кажется, что мне понятен ее язык. А впрочем, может быть, все это лишь грезы, которые всегда приходят зимой — именно тогда воспоминания оживают и ведут меня дорогами прошлого.