Застава - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 9

Старик захохотал.

– Совсем сочинители из ума выжили! Как этот аристократ к нам перемещается – если он из Центрума?

– Любовь проявила в нем уникальные способности, – просто ответила Ведьма.

– Да уж, – фыркнул Старик. И пояснил мне: – Жители Центрума не способны перемещаться в другие миры. Они не открывают порталы, в другой мир их надо проводнику тащить…

– Проводнику?

– Ну, есть люди вроде нас. Могут сами пройти через портал… еще и человека-двух с собой прихватить. А есть сильные проводники, могут провести целую группу, даже машину… хотя это глупо, конечно, в Центр машины тащить. Так вот, те, кто посильней, могут местных в другие миры вытаскивать. Но и это, говорят, непросто. Порталы норовят закрыться раньше времени. Словно местные резиновым жгутом к Центруму привязаны и их обратно тащит…

Он налил нам еще по рюмке и убрал графин.

– Хватит. Хотя… ты не похмельный был, когда сюда попал?

– Пару рюмок накануне выпил, – пожал я плечами. – Мы в ресторане играли, потом хлопнули коньяку, прежде чем расходиться.

– Пару? – уточнил Старик.

– Да. Точно.

– Тогда хватит. С утра будем тебя проверять. Душа у нас нет, но я, так уж и быть, на тебя из ведерка полью, а ты попробуешь все повторить…

Я уныло кивнул. У меня начали появляться серьезные сомнения, что я сумею вернуться домой самостоятельно.

А если меня проведет Старик… готов я к этому? Нет, меня вполне устраивает моя жизнь. Я вообще человек довольный бытием и к авантюрам не склонный, я никогда не мечтал попасть в иной мир и стать каким-нибудь чокнутым рыцарем с волшебным мечом, даже в детстве… Но жить, зная, что рядом есть, на самом деле есть, другие миры! И что где-то во мне скрыт волшебный ключ к этим мирам, ключ, который я однажды случайно нашел – и потерял…

Но какова альтернатива? Остаться жить здесь? В мире без электричества и машин? Служить в непонятной «пограничной страже»? Нет, как-то не хочется…

– Не грусти, Ударник, – Старик почувствовал мое настроение. – Справимся. Не ты первый, не ты последний…

Человек, спавший на диване, зашевелился. Из груды одеял высунулась коротко стриженная мальчишеская голова. Мрачно уставилась на меня. Потом на Старика.

– Привет, Дед! – сказал Старик.

– Угу, – пробормотал мальчишка и снова зарылся в одеяла.

Я удивленно глянул на Старика.

– Ну да, пацан, – кивнул Старик. – Ты на прозвища не ориентируйся. Это у меня оно по делу. А бывает – прямо наоборот.

– Он что, пограничник? – поразился я.

– Ага. Самоучка! – Старик говорил с такой гордостью, будто речь шла о его сыне. – Самостоятельно разобрался, как открывать порталы. Излазил весь Клондал, стал очень известным воришкой в Антарии. Ну, сам понимаешь, вор, который способен мгновенно убежать в другой мир, – хороший вор! Но потом его все-таки поймали. Исхитрились. Должны были бить плетями, отсечь кисть правой руки и отправить в лагерь для перевоспитания малолетних преступников. Но мы его отпросили, взяли на поруки, перевоспитали…

Из одеял донеслось недовольное бурчание.

– Обогрели, накормили, уму-разуму научили! – повысил голос Старик. – И не бухти там, а то будешь три дня драить всю казарму!

– Мне так показалось, что ваша работа довольно опасна, – осторожно сказал я.

– Есть такое дело, – кивнул Старик.

– Но тогда стоило ли привлекать ребенка…

– А какова альтернатива? – удивился Старик. – Ну отвели бы мы его домой. И что? Он бы опять сюда полез. Для того, чтобы лишить этого парня способности открывать порталы, требуется нанести ему определенные физические увечья. Я как-то не готов! А так мы за ним приглядываем, воспитываем…

Из-под одеял донеслось что-то явно не на русском.

– Завтра моешь пол в спальне, Дед, – не повышая голоса произнес Старик. – Так вот, Ударник, если уж человек научился ходить в Центрум – судьба у него простая. Либо он в контрабандисты подастся, либо в пограничники, либо среди местных осядет. Но такого, чтобы человек вернулся домой и зажил обычной жизнью – не припомню.

– Бывает, – подала голос Ведьма.

– Все бывает, – согласился Старик. – Верю. Но не припомню!

– А кто еще у вас… э… служит? – спросил я.

– Служат собачки, мы службу несем, – веско и явно чужими словами ответил Старик. – Застава у нас небольшая, тихая… Все с Земли. С нашей Земли… более того – из России. Есть еще Калька. Девочка совсем, лет восемнадцать-девятнадцать… ты ее не обижай, Ударник! Она кокетничать любит, но ради всего святого, не сочти это за повод зажать ее в углу!

– Да не бойтесь вы за свою Кальку, я не сексуальный маньяк, – поморщился я.

– Мы не за нее. Мы за тебя боимся, – спокойно сказала Ведьма. – Она… она девочка такая… нежная, воздушная… но что-то, видимо, было у нее в жизни несладкое… Не любит она мужиков. Дразнить любит, а так – нет.

– Понятно, – кивнул я. – Ну, бывает… это нынче как бы даже модно…

– Ты не понял, – покачала головой Ведьма. – Она и женщин не любит. Нас всех она как боевых товарищей терпит. Разве что Деду, поскольку тот мал и глуп, симпатизирует.

Из-под одеяла опять донеслось возмущенное бормотание.

– Понятно, – сказал я. – К Кальке не приставать, относиться с почтением. Что еще?

– Кто еще, – наставительно сказал Старик. – Иван Иваныч. Мы тут все Иваны, но у него прозвище такое, поскольку в лицо называть Немым – неудобно, а спросить не получается. Не говорит он совсем. Но слышит хорошо! И жестами все что хочешь тебе разъяснит.

– Угу, – сказал я задумчиво. – Итак – старик, пожилая женщина, ребенок, чем-то психологически травмированная девушка, немой… пардон, альтернативно говорящий… Кто еще? Негр у нас есть?

Ведьма засмеялась – и засмеялась хорошо, весело и искренне.

– Ударник, а ты мне нравишься! Честное слово! Нет, негра у нас нет, исторически в России негры редкость. У нас есть Скрипач. Ну?

Я пошевелил мозгами. И высказал предположение:

– Грузин?

– Бинго! – воскликнула Ведьма. – Только он говорит, что армянин. Может, и так. В общем, негров в России традиционно заменяют представители других южных народов.

– И вы еще зовете к себе меня! – продолжил я. – Ударника. Человека, тусующегося с музыкантами. В бою – устойчивого, как кол в навозе.

Старик нахмурил лоб, потом поднял большой палец и торжественно сказал:

– Цитируешь сказки «Тысяча и одной ночи»? Молодец!

Я тоже глянул на него с возросшим уважением. Ничто так не сближает людей, как угаданная цитата из книги.

– У вас не застава, господа пограничники, – сказал я. – У вас богадельня. Инвалидная команда.

Ляпнув это, я испугался, что перегнул палку или, как сформулировала бы Шахерезада, «превзошел грань дозволенного и углубился в области запретного».

Старик и впрямь посмотрел на меня неодобрительно. Но Ведьма кивнула и даже отложила книжку.

– Ты прав, конечно. Но инвалид – если уж вспомнить исконные значения слова, – это всего лишь ветеран. Так вот, мы все в той или иной мере ветераны. Даже этот сопливый мальчишка, что от смущения хамит, не высовываясь из-под одеяла, повидал такого, что на Земле мало кому довелось. И нас существование на этой тихой пограничной заставе в ином мире устраивает. Дает нам достаточно адреналина, чтобы почувствовать себя живыми, и в то же время не напрягает сверх меры. У нас иногда появлялись новички, которые через месяц-другой уходили в места поинтереснее. А вот мы остались. Нам… нам нравится, Ударник. Я думаю, ты разберешься, как открывать свой… – она вдруг ехидно усмехнулась, – задний портал. И если захочешь, то уйдешь в другое место. Я тебе назову десяток таких, где у тебя волосы дыбом встанут, а уж приключений будет – вагон и маленькая тележка. Но я почему-то думаю, что ты останешься с нами. На какой-то обозримый срок.

– Почему это? – спросил я.

– А мы тебе понравились, – усмехнулась Ведьма. – Ладно, хватит болтать. Старик, отведи-ка ты его наверх, в свободную комнату. Я тут пока посижу, с Дедом. Как заснет, сама его в постель отнесу.