Трагедия 22 июня: блицкриг или измена? - Мартиросян Арсен Беникович - Страница 24

Наоборот, они усиливают враждебные npomив нас действия, как бы акцентируя, что проблема нападения на Советская Союз уже предрешена.

Спрашавается, а какой был смысл разглагольствований фюрера насчет планов дальнейшего сотрудничества с Советским государством?

Могло ли случиться, что Гатлер решил на какое-то время отказаться от плана агрессии против СССР, провозглашенных в его «Майн Кампф»? Разумеется, нет! История еще не знала таких фигур, как Гитлер.

В действиях Гитлера не было единой целенаправленной линии. Его политика постоянно перестраивалась, часто была диаметрально противопаложной. Полная путаница царила и царит в теоретических положениях фашизма. Гитлеровцы называют себя националистами, но фактически являются партией империалистов, причем наиболее хищнических и разбойничьих среди всех империалистов мира.

«Социализм», «национализм» — по сути это только фиговые листки, которыми прикрываются гитлеровцы, чтобы обмануть народ, одурачить простаков и прикрыть ими свою разбойничью сущность. В качестве идеологического оружия они используют расовую теорию. Это человеконенавистническая теория порабощения и угнетения народов…

Гитлер постоянно твердит о своем миролюбии, но главным принципом его политики является вероломство. Он был связан договорами с Австрией, Польшей, Чехословакией, Бельгией и Голландией. И ни одному из них он не придал значения и не собирался соблюдать и при первой возможности вероломно их нарушил (обратите внимание на появление слова «вероломно» — это начало генезиса будущего выступления Сталина 3 июля 1941 г. и его трактовки внезапности, т. е. сначала вероломно разрываются договоры и вслед за тем внезанное нападение. — А. М.)

Такую же участь готовит Гитлер и даговору с нами. Но, заключив договор о ненапдении с Германией, мы уже выиграла больше года для подготавки к решительной и смертьельной борьбе с гитлеризмом.

Разумеется, мы не можем советско-германский пакт рассматривать основой создания надежной безопасности для нас.

Гарантией создания прочного мираявляется укрепление наших Вооруженных сил. И в то же время мы будем продолжать свою миссию поборников мира и дружбы между народами…

Гитлер сейчас упивается своими успехами. Его войска молниеносными ударами разгромили и принудили к капитуляции шесть европейских стран. Этот факт можно рассматривать не только как огромный стратегический успех фашистской Германии. Ведь в Европе не нашлось силы, которая могла бы сорвать агрессию гитлеровского рейха. Теперь Гитлер поставил перед собой цель рассправиться с Ааглией, араиудить ее к налитуллции. Сэтой целью усилилась бомбардировка Британских островов, демонстративно готовилась десантная операция (обратите внимание на использование Сталиным слова «демонстративно»— это ведь означает, что Иосиф Виссарионович ясно отдавал себе отчет в том, что вся эта подготовка к высадке десанта в Англии — блеф! Подчеркиваю: к ноябрю 1940 г. Сталин ясно осозновал это. — А. М.)

Но это не главное для Гитлера, главное для него — напаадение на Советский Союз.

Мы все время должны помнить об этом и усиленно готовиться для отражения фашистской агрессии. Наряду с дальнейшим укреплением экономического и военною могущества страны наша партия должна широко разъяснять трудящимся нависшую опасность международной обстановки, постоянно разоблачать гитлеровских агрессоров, усилить подготовку советского народа к защите социалистического Отечества. Вопросы безопасности государства встают сейчас еще более остро. Теперь, когда наши границы отодвинуты на запад, нужен могучий заслон вдоль их с приведенными в боевую готовность оперативными группировками войск в ближнем, но… не в ближайшем тылу. (Прошу особо тщательно запомнить эты слова — А. М.)

Мы должны повести дело так, чтобы скорее заключить пакт о нейтралитете мсжду Советским Союзам и Японией. Германия нашла общий язык с Японией в своих великодержавных стремлениях. Япония признала право Германии вмешиваться а дела всех стран. Надо ее нейтрализовать. Вместе с тем надо усилить военно-экономическую помощь китайскому народу. Нам необходимо вести дело на ослабление гитлеровской коалиции, привлекать на нашу сторону страны-сателлиты, подпавшие пад влияние и зависимость гитлеровской Германии»[103].

Еще роз приношу извинения за cmoль обширную цитату, но, во-первых, лучше самого Сталина действительно никто не объяснил бы, насколько он «верил» Гитлеру, а во-вторых, в этой цитате много такого, что крайне можно для содержония всей книги, в m.ч. и этой главы.

Что же касается Жукова, то Вы и сыми теперь можете оценить, чего стоят его пустопорожние байки о том, что-де Сmaлин поверил Гитлеру. УСталина всегда была четко принципиальная позиция, а в отличие om Жукова он не колебался в унисон зигзагам «генеральной линии», так что вопрос о том, верил или не верил — закрыт! Раз и навсегда! Не верил! Никогда не верил!

2. В 1966 г., т. е. параллельно с беседами с Симоновым, Жуков рассказал историю об обмене посланиями между Сталиным и Гитлером известному историку и публицисту Льву Безыменскому, который предал огласке этот факт в своей книге «Операция «Миф», или Сколько раз хоронили Гитлера» только в 1995 г.[104]

3. В 1968 г. в беседе с писательницей Е. Ржевской Жуков вновь рассказал об этой же истории, а Л. Безыменский поведал об этом со страниц вышеупомянутой книги[105].

Парадоксально, но факт, что Л. Безыменский собственноручно и, естественно, при помощи самого Жукова так дезавуировал все варианты, что не оставил даже камня на камне от самой истории!

Едва ли он того хотел, тем более в 1995 г., когда по случаю славного полувекового юбилея Великой Победы излюбленнейшим занятием многих интеллектуалов стало очередное оплевывание не столько даже самого Сталина, сколько через его имя всей истории России в ХХ в. Правда, получилось-то «как всегда», точнее, не просто «как всегда»…

Дело в том, что, сопроводив рассказанное ему Жуковым некоторыми ранее особо секретными документами, Безыменcкий, по сути дела, вставил запал во взрывчатку и, явно не ожидая от себя такого, собственноручно же подорвал ее. Получилось весьма эффектно, зрелищно… однако все по порядку.

Согласно Безыменскому дело обстояло так (далее цитируется его беседа с Жуковым): Основная речь у нас шла о битве под Москвой, но маршал не мог не говорить о предвоенном периоде, о его роли как начальника Генерального штаба Красной Армии. Было упомянуто и злополучное Заявление ТАСС, появившееся в советской печати 14 июня 1941 г.

В нем Советское правительство категорически опровергало «спровоцированные враждебными СССР и Германии силами» слухи о якобы готовящемся немецком нападении. Это заявление привело тогда советских людей в полное замешательство: с одной стороны, народ чувствовал, что в воздухе действительно «пахнет войной», с другой — привык верить сообщениям ТАСС как святому Евангелию.

— Но я воспринял его по-своему, — сказал маршал

— Почему?

Он объяснил это так:

— Где-то в начале июня я решил, что должен предпринять еще одну попытку убедить Сталина в правильности сообщений разведки о надвигающейся опасности. До сих пор Сталин отвергал подобные доклады начальника Генштаба.

Как-то он говорил по их поводу. «Вот видите, нас пугают немцами, а немцев пугают Советским Союзом и натравливают нас друг на друга». Вместе с наркомом обороны Семеном Константиновичем Тимошенко мы взяли подготовленные штабные карты с нанесенными на них данными о противнике и его сосредоточении (пойди пойми маршала — то все произошло внезапно, а концентрация войск явилась неожиданностью, то разведка все точно сообщила, аж на картах это отразила, то он и вовсе не понимол, что война нензбежна, а потом опять ГРУ было виновато, что чего-то там недосмотрело! — А. М.).